Маньчжурская стратегическая наступательная операция 1945 г. в свете новых
palestinets1977 — 28.11.2023
Боевые действия начались в ночь на 9 августа ударами войск 3 советских фронтов на хингано-мукденском, хайларском, приморском, харбинском и сахалянском направлениях. Вопреки устоявшемуся мнению, командование Квантунской армии сохранило управление войсками и доложило в Токио о складывающейся обстановке. В тот же день Ставка определила главной задачей Квантунской армии оборону Кореи [Daitoa 1974, с. 398, 400 – 401]. С переходом 10 августа 17-го фронта в подчинение Квантунской армии её боевой состав стал насчитывать 31 пехотную дивизию, 14 отдельных смешанных, танковых и мобильную бригады.
Получив информацию о переходе противником в наступление, Ямада решил не выводить войска навстречу советским частям, а в соответствии с оперативным планом поставил 9 августа следующие задачи:
Войскам 3-го фронта, находившимся в районе Синьцзин – Мукден фронтом на запад и северо-запад, – прикрыть подступы к железной дороге Синьцзин – Дайрэн.
Войскам 4-й отдельной армии, располагавшимся фронтом на север, – отходить на Гирин.
Войскам 1-го фронта – после упорной обороны с боями отойти на линию Яньцзи – Фанчжэн (200 км восточнее Харбина).
2-й воздушной армии – наносить бомбо-штурмовые удары по наступающим с запада на Байчэн и Чжэнцзятун механизированным частям противника и вести разведку на востоке.
При этом 123-я пехотная дивизия и 135-я отдельная смешанная бригада в Сахалянском УР, 80-я отдельная смешанная бригада в Хайларском УР, а также 107-я пехотная дивизия в Учагоу и 15-й пограничный отряд в Хутоуском УР получили приказ задержать наступление частей Красной армии и упорно оборонять дороги, не допуская продвижения по ним советских войск вглубь Маньчжурии[15]. Это означало, что они должны были стоять насмерть на занимаемых рубежах.
Главный удар советские войска наносили на западном направлении силами 1 танковой, 4 общевойсковых армий и конно-механизированной группы Забайкальского фронта. Несмотря на задействование в нём 416 000 военнослужащих, 3 861 артиллерийского орудия, 2 314 танков и 1 334 самолётов, результаты были более чем скромные.
На хайларском направлении наступление вела 36-я армия в составе 7 стрелковых дивизий, 1 танковой, 2 артиллерийских бригад, 5 артиллерийских, 3 миномётных и 1 гвардейского миномётного полков, которой противостояла 80-я отдельная смешанная бригада численностью 5 300 человек. Соединение имело на вооружении 16 миномётов и 3 150-мм полевые гаубицы тип «96». Опорные пункты Хайларского УР находились в 2 – 3 км севернее и западнее города, имели бронеколпаки, подземные ходы сообщения и траншеи, бетонированные ходы сообщений под землёй на глубине 20 – 30 м с выходами к многочисленным открытым пулемётным площадкам, подземные убежища и склады[16].
Советские войска вошли в Хайлар 11 августа. Несмотря на то, что гарнизон укрепрайона оказался в окружении и утратил связь со штабом 4-й отдельной армии, он, согласно отчёту 36-й армии, «используя долговременные сооружения Хайларского УР, […] продолжал оказывать упорное сопротивление наступлению наших войск, удерживая высоту Хэнаньтай, горы Бэйсуншань, Обо, Шитон, высоту Минтай». Это вынудило командование 36-й армии привлечь к уничтожению 80-й бригады 2 стрелковые дивизии, 2 отдельные армейские пушечные артиллерийские бригады и 2 полка гвардейских миномётов. Тем не менее, японцы прекратили сопротивление только 19 августа по приказу Ямада Отодзо, сохранив 85 % личного состава[17].
Находившаяся в тылу Хайларского УР 119-я пехотная дивизия направила 12 августа часть сил на оборону Харбина и 2 артиллерийские батареи на помощь гарнизону Хайлара. Оставив в качестве арьергарда пехотный полк, 16 августа дивизия главными силами беспрепятственно отошла на новый рубеж обороны в Бухэду[18]. В советских документах отмечалось, что «главные силы 119[-й] пех.[отной] дивизии, отходившие по приказу на новый оборонительный рубеж в район Бухэду, Хинган, на промежуточных рубежах в районе ст. Унур, Мяньдухэ оказывали упорное сопротивление нашим войскам»[19]. В результате 36-я армия заняла Бухэду только 17 августа, где в течение двух суток части 119-й дивизии сдали оружие.
Главный удар войска Забайкальского фронта наносили в направлении на Синьцзин. Штаб Квантунской армии предположил, что советские танковые части подойдут к городу 15 августа, поэтому 9 – 13 числа Ямада сосредоточил для защиты западной стороны треугольника Дайрэн – Синьцзин – Тумэнь вдоль железной дороги 8 пехотных дивизий, 2 отдельные смешанные и 2 отдельные танковые бригады 3-го фронта, оттягивая соединения вглубь Центральной Маньчжурии с направлений главного удара ЗабФ. Вторую линию обороны заняли 1 пехотная дивизия и 2 отдельные смешанные бригады. На севере рубеж Синьцзин – Тумэнь запирали 3 пехотные дивизии 1-го фронта. Корейское направление прикрывала 34-я отдельная армия в составе 2 пехотных дивизий. Чтобы зацементировать оборону на слабо подготовленных в инженерном отношении рубежах, 14 августа Ямада приказал командующему 4-й отдельной армией вместе со штабом и 149-й пехотной дивизией прибыть из Харбина в район Мэйхэкоу, который, однако, тот выполнить не успел[20].
Понимая, что противопоставить более многочисленному и хорошо оснащённому противнику можно только равную огневую мощь, Квантунская армия сосредоточила на рубеже Дайрэн – Мукден – Синьцзин – Тумэнь – Корея максимум своей артиллерии. К 17 августа на его западном фасе дислоцировались 3 тяжёлых артиллерийских полка, отдельный тяжёлый артиллерийский дивизион полевой артиллерии, отдельный артиллерийский дивизион полевой артиллерии, отдельный мортирный дивизион, отдельный скорострельный (противотанковый) артиллерийский дивизион, отдельная тяжёлая артиллерийская и крепостная артиллерийская батареи[21]. Северный фас прикрывали 2 тяжёлых артиллерийских полка и отдельная тяжёлая артиллерийская батарея[22].
В итоговом докладе «Действие 6 гвардейской танковой армии в наступательных операциях Забайкальского фронта» об организации японской обороны на рубеже Мукден – Синьцзин было сказано следующее: «Противник имел достаточно сил в направлении действий частей и соединений 6[-й] гв[ардейской] Т[анковой] А[рмии] и мог оказать серьёзное сопротивление наступающим частям, учитывая выгодность условий местности для организации обороны»[23].
Предназначенная к переброске в Синьцзин 107-я пехотная дивизия с самого начала боевых действий оказалась на острие главного удара 39-й армии. Командир дивизии отвёл основные силы на новый рубеж обороны Солунь – Ванъемяо чтобы не допустить выхода советских войск на Центрально-Маньчжурскую равнину. В качестве арьергарда остался 90-й пехотный полк, который, как отмечалось в отчёте разведотдела штаба ЗабФ, «упорно оборонял Халун-Аршанский укрепрайон, переходил в частые контратаки силами до пехотного батальона с целью задержать продвижение наших войск и не допустить их выхода в долину р. Таоэрхэ»[24], однако 12 августа был вынужден отступить. На следующие сутки комдив получил приказ штаба армии о передислокации в Синьцзин, однако выполнить его не успел, так как в тот же день 44-я танковая бригада и передовой отряд 17-й гв. стрелковой дивизии овладели Солунем, зажав соединение в клещи. Вырваться из них 107-й дивизии удалось благодаря тому, что 14 августа у войск 39-й армии закончилось горючее и проливные дожди размыли дороги. Однако уже через сутки советские части вновь атаковали японцев, в связи с чем дивизия в районе Ванъемяо повернула на северо-восток и, утратив радиосвязь со штабом армии, до 28 августа двигалась на Ундур-Айль, где на следующий день и сложила оружие[25].
Отметим, что после отвода с позиций 107-й и 108-й пехотных дивизий перед войсками Забайкальского фронта на направлении главного удара вообще не осталось японских частей, а сопротивление им оказывали только пехотные и кавалерийские соединения армий Маньчжоу-Го и князя Дэвана. Несмотря на это, к 17 августа войска фронта находились на значительном удалении от противника: до основного рубежа обороны японцев Синьцзин – Дайрэн – Тумэнь им оставалось пройти не менее 116 км. Первые танки 6-й гв. танковой армии, не встречая сопротивления в пути, вошли в Мукден только 20 августа, а в Синьцзин – 22, что было связано с размытием дождями дорог и отсутствием топлива, которое подвозилось транспортными самолётами[26].
Достаточно драматично и в целом неудачно для войск 2-го Дальневосточного фронта складывалось наступление на сахалянском направлении.
Получив приказ командующего 4-й отдельной армией удерживать рубеж обороны Суньу – Эрчжань, командир 123-й пехотной дивизии передислоцировал главные силы переподчинённой ему 135-й отдельной смешанной бригады из Айгунь в Эрчжань и образовал отряд Вада для обороны железной дороги Айгунь – Мэргэнь, постаравшись тем самым запечатать выходы из Суньу к железнодорожному узлу Бэйаньчжэнь и далее на Харбин и Цицикар, а также на параллельную ветку Айгунь – Мэргэнь – Цицикар. И дивизия, и бригада должны были стоять насмерть[27].
Несмотря на то, что советским войскам удалось 11 августа сбить противника с приграничных опорных пунктов, 123-я дивизия артиллерийским огнём из Хомоэрциньского узла сопротивления (УС) успешно отражала все попытки 2 стрелковых дивизий и танковой бригады приблизиться к Суньу, периодически переходя в контратаки. Танковые подразделения уничтожали «смертники». В результате Суньу так и не был захвачен советскими войсками, а личный состав 123-й дивизии (17 295 человек) капитулировал только 18 августа, после получения приказа из штаба 4-й отдельной армии[28].
Ещё хуже для советских войск складывалась обстановка в полосе обороны 135-й отдельной смешанной бригады.
В распоряжении её командира, помимо собственного артиллерийского отряда, находился 30-й отдельный скорострельный (противотанковый) дивизион из резерва армии. Кроме того, в Ганцзыском УС имелось 14 105-мм орудий тип «92» и 150-мм полевых гаубиц тип «96». Поэтому, когда 10 – 11 августа советские части выбили японцев из Айгуня и двинулись на юг, они «были обстреляны огнём капонирной артиллерии из Ганцзыского УС, а затем попали под пулемётный огонь и вынуждены были залечь». Хотя в наступлении с советской стороны участвовали стрелковая дивизия и танковая бригада, все попытки блокировочных групп просочиться в боевые порядки 135-й бригады в Ганцзыском узле успешно отражались японцами. Его гарнизон капитулировал только 17 августа после получения приказа из штаба соединения. Попытки обойти этот узел с северо-запада и юго-востока для дальнейшего продвижения на Мэргэнь также не приносили успеха, так как советские войска наталкивались на новые рубежи обороны 135-й бригады[29].
Наиболее ожесточённые бои развернулись в полосе обороны 1-го фронта на востоке Маньчжурии, где японскую группировку войск атаковали сразу 4 общевойсковые армии 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов.
План обороны 1-го фронта предусматривал сдерживание советских войск приграничными частями в полевых укреплениях, которым было приказано стоять насмерть, и основными силами – на рубеже Хуньчунь – Лоцзыгоу – Мулин – Линькоу и далее на Фанчжэн (туда же, с боями, из Цзямусы отступала 134-я пехотная дивизия). Если бы этот рубеж был захвачен, то 5-я армия и 134-я дивизия отходили на вторую полосу Тумэнь – Дуньцзинчэн – Хэньдаохэцзы, а при неблагоприятном развитии обстановки – на последнюю линию Дуньхуа – Аньту [Daitoa 1974, с. 368, 423, 425].
2-й ДВФ главный удар наносил на сунгарийском направлении силами 4 стрелковых дивизий и 2 танковых бригад. Оборону здесь занимала 134-я пехотная дивизия, имевшая задачу, отходя с боями, постепенно сдерживать продвижение противника и прикрывать левый фланг 1-го фронта. Однако 9 августа командующий фронтом приказал ей отойти в Фанчжэн.
К тому времени главные силы 134-й дивизии были сосредоточены в Цзямусы. Оставленные в качестве арьергарда в Синшаньчжэньском и Фуцзиньском УР по одному пехотному батальону оказывали упорное сопротивление превосходившим их по численности советским войскам и отходили на новые рубежи обороны только под угрозой полного окружения. Наиболее ожесточённые бои развернулись 16 августа за Цзямусы, который дивизия покинула следующей ночью, беспрепятственно отойдя в Фанчжэн. Разоружение 134-й дивизии началось только 21 августа, в плен за время боёв на сунгарийском направлении сдалось 19 208 японских и маньчжурских военнослужащих, а их потери составили 15 % от исходной численности[30].
Наибольших успехов советские войска добились в полосе обороны 5-й армии 1-го фронта, во многом благодаря беспрецедентному массированию сил и средств: против погранотряда и 3 её пехотных дивизий 1-й ДВФ сосредоточил 20 стрелковых дивизий, 47 танковых, артиллерийских, гвардейских миномётных, миномётных, инженерно-сапёрных бригад, 33 танковых, самоходных артиллерийских, артиллерийских и гвардейских миномётных полка[31].
В первый день против 124-й пехотной дивизии и приграничных гарнизонов были задействованы 4 стрелковые дивизии, 3 танковые, 1 моторизованная штурмовая инженерно-сапёрная бригады, 3 тяжёлых самоходных артиллерийских полка и отдельный самоходный артиллерийский дивизион, что позволило прорвать оборону на фронте в 35 км и продвинуться вглубь на 16 – 22 км. В полосе обороны 126-й пехотной дивизии наступали 3 стрелковые дивизии, 1 танковая, 2 артиллерийские бригады и полк гвардейских миномётов, которые смогли продвинуться к исходу 9 августа в условиях горно-таёжной местности вглубь на 10 км. 2 стрелковые дивизии, 1 танковая, 2 артиллерийские бригады, 1 полк гвардейских миномётов и 1 отдельный танковый полк прорыва вели наступление в полосе обороны 135-й пехотной дивизии, однако при отсутствии противника из-за сложного рельефа местности углубились за первый день не более чем на 5 км. 3 стрелковые дивизии, 1 артиллерийская бригада и 3 самоходных артиллерийских дивизиона нанесли 9 августа удар по Хутоускому УР, где держал оборону 15-й погранотряд[32].
После получения сообщений от приграничных частей о начале боевых действий предметом особого беспокойства командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Симидзу Норицунэ стала обстановка на правом фланге, где 124-я пехотная дивизия прияла на себя наиболее мощный удар. Поэтому с разрешения штаба фронта 10 августа он начал отвод 126-й и 135-й дивизий к Муданьцзяну на новый рубеж обороны Ехэ – Хуалинь. Их перегруппировку прикрывала 124-я дивизия западнее Мулина, однако в ночь с 12 на 13 августа её правый фланг был прорван 3 стрелковыми дивизиями, 2 танковыми бригадами, 2 тяжёлыми самоходными артиллерийскими и истребительным противотанковым артиллерийским полком советской 5-й армии[33] и буквально через сутки основные силы японской 5-й армии в район Ехэ стали испытывать сильное давление 1-го ДВФ. На позиции 124-й дивизии 13 – 14 августа наступало уже 7 стрелковых дивизий, 3 танковые бригады и 3 тяжёлых самоходных артиллерийских полка[34], в результате чего была уничтожена вся её артиллерия, утрачена радиосвязь со штабом армии, соединение попало в окружение, поэтому комдив принял решение провести ночную «бандзай-атаку», но после восстановления радиосвязи и получения 15 и 16 августа приказов о сдаче стал пробиваться к югу от Муданьцзяна. После нескольких дней блужданий по советским тылам дивизия 23 августа капитулировала в Нинъане[35].
К 13 августа 126-я и 135-я дивизии прибыли на назначенные рубежи обороны в Ехэ – Хуалинь чтобы образовать полукольцо вокруг Муданьцзяна с севера, востока и юга, и начали их инженерное оборудование: личный состав успел выкопать окопы полного профиля и ходы сообщений, однако проволочные заграждения не были установлены, а противотанковые рвы вырыты. Оба соединения испытывали острый дефицит артиллерии: у 126-й дивизии имелось только 20 лёгких орудий и батарея 150-мм полевых гаубиц тип «96», у 135-й дивизии – порядка 12 75-мм полевых пушек тип «90» и 105-мм орудий тип «92».
Поэтому нехватку артиллерии японцы компенсировали активным использованием смертников, достаточно эффективно уничтожавших советскую бронетехнику. Так, 257-я танковая бригада, преследуя отходившие из Хуалиня части 135-й дивизии, натолкнулась днём 13 августа в 5 км от станции на отряд смертников. Потеряв не менее 6 танков, с оставшимися 7 она отошла на южные окраины станции и заняла оборону. Чуть позже отряд смертников в бою у станции Ехэ нанёс ещё более чувствительные потери 77-й и 257-й танковым бригадам, выведя из строя 10 танков Т-34 и 1 БТ-7, причём 6 из них восстановлению не подлежали[36]. О масштабах потерь советских танковых частей свидетельствует тот факт, что находившаяся на острие удара на Муданьцзян 257-я танковая бригада из имевшихся на начало войны 86 танков Т-34 и Т-26 к 16 августа располагала только 11 боеспособными машинами, а наступавшая с севера 75-я танковая бригада (89 Т-34 и Т-26) сумела дойти до станции Яоцзыгоу в 20 км от Муданьцзяна, где и встала до 19 августа для восполнения потерь[37].
В ночь на 15 августа 5-я армия получила приказ командующего 1-м фронтом отходить на новый рубеж обороны и 126-я и 135-я дивизии начали отступать через Муданьцзян в Хэньдаохэцзы [Daitoa 1974, с. 429, 432 – 436]. К 9.00 16 августа оба соединения перешли мосты через р. Муданьцзян и оказались на её западном берегу, что позволило 5-й армии организовать их дальнейший отход. Несмотря на преследование советскими войсками, к вечеру 17 августа оба соединения оказались в конечной точке маршрута, где два дня спустя капитулировали. При этом потери обеих дивизии за неделю боёв составили 5 050 человек убитыми и пропавшими без вести, или до 30 % от списочной численности. В целом же, по послевоенным японским оценкам, 5-я армия безвозвратно потеряла 20 000 человек (30 %), хотя Симидзу в советском плену показал, что потери составили 30 000 (50 %)[38].
Отметим, что, хотя Квантунская армия не считала Муданьцзян важным опорным пунктом и не пыталась организовать его долговременную оборону, в донесениях штаба 1-й Краснознамённой армии преследование отходящего через него на запад противника было представлено как решающее сражение: «В район Муданьцзяна отошли две дивизии с приханкайского направления и 124[-я] П[ехотная] Д[ивизия] с пограничненского [124-й дивизии 16 августа в Муданьцзяне не было. – А.З.]. Всего в районе Муданьцзян противник сосредоточил четыре пехотные дивизии (126, 135, 124 и 11 [убыла из Маньчжурии на о. Сикоку в апреле 1945 г. – А.З.]), два железнодорожных полка, охранный отряд, отряд бронепоездов и до трёх отрядов «смертников». Здесь противник намеревался дать решительный бой»[39].
В штурме Муданьцзяна 16 августа участвовали 4 стрелковые дивизии, 4 бригады и 1 гвардейский миномётный полк. Хотя прикрывавшие отход 126-й и 135-й дивизий офицерская школа и пехотный батальон были малочисленными, оборона города была ими хорошо подготовлена. На высотах на восточном берегу р. Муданьцзян были построены предмостные укрепления в виде отдельных опорных пунктов. По западному берегу проходили траншеи с пулемётными и снайперскими гнёздами, а также окопы с ходами сообщения. Мосты прикрывались особенно плотно: кроме полевых сооружений вокруг них стояли железобетонные ДОТ. В самом городе оборона строилась в 2 эшелона. В первом находились 2 пехотные роты с тяжёлыми пулемётами, во втором – одна рота с миномётами. На северной окраине Муданьцзяна был выкопан противотанковый ров, а участки дорог от Хуалинь до Ехэ – заминированы. Серьёзным препятствием для советских танков являлись группы смертников, бросавшиеся с минами под гусеницы машин[40].
За сутки штурма Муданьцзяна части 26-го стрелкового корпуса понесли ощутимые потери, поэтому по его завершении до 16.00 17 августа они приводились в порядок, а 77-я и 257-я танковые бригады решением командарма до 19.00 18 августа были выведены в резерв на восстановление[41].
Таким образом, анализ документов из российских и японских архивов показывает, что при подготовке Маньчжурской операции советским командованием были допущены грубые просчёты. Разведорганы не смогли точно и своевременно установить состав, численность и планы Квантунской армии, в результате чего Ставке ВГК ничего не было известно об основном рубеже обороны японцев в треугольнике Дайрэн – Мукден – Синьцзин – Тумэнь. Данные по Квантунской армии были завышены в 1,5 — 2 раза, поэтому на направлениях главных ударов советское командование создало избыточную группировку войск, не обеспеченную достаточными запасами ГСМ. Замысел Маньчжурской операции предусматривал сходящимися ударами войск трёх фронтов прорвать приграничную оборону противника в направлении на Синьцзин, изолировать Квантунскую армию в Центральной Маньчжурии от Северного Китая и Кореи, после чего уничтожить японскую группировку по частям.
Однако японская разведка своевременно вскрыла начавшуюся в феврале 1945 г. переброску советских войск на восток, достаточно точно определила наряд задействованных в Маньчжурской операции сил и её замысел, но ошиблась со сроками начала советского наступления на месяц. Правда, следует помнить, что первоначально И.В. Сталин планировал начало боевых действий на 20–25 августа, однако после осуществлённых американцами испытания атомной бомбы и ядерной бомбардировки Хиросимы сроки были сдвинуты на 9-е число. Относительно точный прогноз по Маньчжурской операции позволил командованию Квантунской армии зимой 1944 — 1945 гг. скорректировать план оборонительной операции и нарастить в мае — июле 1945 г. ослабленную предыдущим изъятием войск группировку до паритетного уровня за счёт дивизий из Северного Китая и Кореи, и тотальной мобилизации резервистов в Маньчжурии.
Разгадав замысел советской Ставки, японское командование отказалось от обороны Центральной и Северной Маньчжурии, как не представлявших стратегическую ценность и начало планомерно готовить к войне плацдарм в треугольнике Дайрэн — Синьцзин — Тумэнь, далее на Корею, где были сосредоточены крупнейшие за пределами Японии мощности военной промышленности.
Несмотря на внезапное нападение 9 августа, командование Квантунской армии сохранило устойчивое управление войсками. Согласно плана оборонительной операции, приграничные соединения в Учагоу, Хайларе, Хутоу, Суньу и Эрчжане должны были задержать наступление частей Красной армии и упорно оборонять дороги, не допуская продвижения по ним советских войск вглубь Маньчжурии, в то время как главные силы японцев постепенно оттягивались к основному рубежу обороны. Фактически это означало, что войска должны были стоять насмерть на занимаемых позициях. В ходе боев японские части запечатали действовавшие против них войска 39-й, 36-й и 2-й Краснознамённой армий, не дав им продвинуться вглубь Маньчжурии вплоть до капитуляции Квантунской армии 18 августа.
Более того, наносившая главный удар из Монголии 6-я гв. танковая армия, не встречая на пути японские войска, со значительными трудностями преодолела Большой Хинганский хребет, после чего фактически встала из-за размытия дождями дорог и исчерпания запасов топлива, которое получала транспортными самолётами. Это, в итоге, и спасло её от разгрома, так как в случае выхода к Мукдену и Синьцзину она напоролась бы на невскрытую разведкой главную полосу оборону японцев, насыщенную тяжёлой, зенитной и полевой артиллерией.
Наибольших успехов советскому командованию в ходе Маньчжурской операции удалось добиться только в полосе обороны 5-й японской армии в Приморье, где против 3 её пехотных дивизий и погранотряда наступали 20 стрелковых дивизий и до 50 бригад. Однако даже при таком беспрецедентном массировании сил и средств фронт сумел лишь окружить занимавшую передовой рубеж обороны 124-ю пехотную дивизию, в то время как 126-я и 135-я дивизии организованно, с боем 16 — 17 августа отступили через Муданьцзян на вторую из четырёх полос обороны 5-й армии в Хэньдаохэцзы.
Вопреки широко тиражируемому утверждению о том, что войскам 1-го Дальневосточного фронта удалось в решающем сражении за Муданьцзян разгромить 5-ю японскую армию, этот город не представлял интереса для оборонявшихся, поэтому в ночь с 15 на 16 августа по приказу командования 126-я и 135-я дивизии снялись с позиций, отошли через Муданьцзян в Хэньдаохэцзы, оставив прикрывать свой отход офицерскую школу и пехотный батальон. Однако даже такой малочисленный арьергард на сутки связал городскими боями в Муданьцзяне 4 стрелковые дивизии и 4 бригады, в результате чего из-за понесённых потерь 77-я и 257-я танковые бригады были выведены на восстановление.
Не выдерживает критики утверждение отечественных историков и о том, что Квантунская армия оказывала упорное сопротивление советским войскам до 23 — 25 августа. Фактически боевые действия прекратились 16 августа, после того как Ямада Отодзо получил приказ Ставки прекратить сопротивление в соответствии с императорским указом о капитуляции от 14 августа, вступить в переговоры с советским командованием и начать сдачу оружия, который немедленно довёл до нижестоящих штабов. К этому моменту в боевых действиях участвовала только треть группировки войск армии и с большим натяжением считать понёсшими крупные потери можно только 2 (107-ю и 124-ю) из 31 её пехотных дивизий. Отметим, что принявшая на себя наиболее мощный удар советских войск 5-я армия сохранила две трети своего потенциала, а оперативно-тактическая авиация – весь.
По состоянию на 17 августа войска трёх советских фронтов, превосходившие противника по личному составу в 1,8 раз, по танкам и САУ – в 6,6 раз, по артиллерии – в 5,2 раза, по авиации – в 5,1 раза, не смогли окружить и рассечь главные силы японцев, находились на значительном удалении от основного рубежа обороны Квантунской армии в Юго-Восточной Маньчжурии, а на хайларском, таонаньском и сахалянском направлениях остановились.
[16] ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 214; Ф. 391. Оп. 8878. Д. 38. Л. 46.
[17] ЦАМО. Ф. 391. Оп. 8878. Д. 38. Л. 47 – 57; Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 214.
[18] Архив НИИО МНО Японии. Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-31 (C12122428600). Л. 0413 – 0436.
[19] ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 246.
[20] Архив НИИО МНО Японии. Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-31 (C12122428600). Л. 0408; ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 218 – 219.
[21] Архив НИИО МНО Японии. Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-31 (C12122428400). Л. 0355.
[22] Архив НИИО МНО Японии. Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-29 (C12122426700). Л. 2177 – 2182.
[23] ЦАМО. Ф. 339. Оп. 5179. Д. 86. Л. 618.
[24] ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 244.
[25] ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 294. Л. 245; Ф. 394. Оп. 9072. Д. 379. Л. 33 – 37об; Архив НИИО МНО Японии. Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-31 (C12122428300). Л. 0288.
[26] ЦАМО. Ф. 210. Оп. 3116. Д. 308. Л. 131.
[27] ЦАМО. Ф. 238. Оп. 1584. Д. 139. Л. 18 – 19.
[28] ЦАМО. Ф. 238. Оп. 1584. Д. 139. Л. 24 – 26.
[29] ЦАМО. Ф. 238. Оп. 1584. Д. 139. Л. 21 – 23.
[30] ЦАМО. Ф. 238. Оп. 1584. Д. 139. Л. 27 – 32; Д. 170. Л. 76 – 78.
[31] ЦАМО. Ф. 294. Оп. 6961. Д. 59. Л. 7; Ф. 390. Оп. 8785. Д. 47. Л. 16; Ф. 460. Оп. 5047. Д. 703. Л. 14 – 15.
[32] ЦАМО. Ф. 460. Оп. 5047. Д. 703. Л. 22 – 26; Ф. 294. Оп. 6961. Д. 59. Л. 32, 34, 36; Ф. 390. Оп. 8785. Д. 47. Л. 16 – 19.
[33] ЦАМО. Ф. 460. Оп. 5047. Д. 703. Л. 33.
[34] ЦАМО. Ф. 460. Оп. 5047. Д. 703. Л. 36 – 38.
[35] Архив НИИО МНО Японии. Мансю-сюсэндзи-но ниссо сэн-2 (C14020826800). Л. 0414 – 0424.
[36] ЦАМО. Ф. 294. Оп. 6961. Д. 44. Л. 12, 122.
[37] ЦАМО. Ф. 294. Оп. 6961. Д. 44. Л. 11 – 13.
[38] Архив НИИО МНО Японии. Мансю-сюсэндзи-но ниссо сэн-2 (C14020826500). Л.0297 – 0303; (C14020826600). Л. 0355; (C14020826700). Л. 0398 – 0399; Тюо-бутай рэкиси дзэмпан-29 (C12122426900). Л. 2264 – 2274; ЦАМО. Ф. 234. Оп. 3213. Д. 369. Л. 52; Ф. 294. Оп. 6961. Д. 66. Л. 7.
[39] ЦАМО. Ф. 294. Оп. 6961. Д. 66. Л. 7.
[40] ЦАМО. Ф. 379. Оп. 11019. Д. 8. Л. 51, 54, 57.
[41] ЦАМО. Ф. 294. Оп. 6961. Д. 44. Л. 13 – 14;
Ф. 879. Оп. 1. Д. 12. Л. 52».
Карта Маньчжурской стратегической наступательной операции
3D модели украшений . 
Ночной мститель 
Поучительный фильм 
Привет потомкам! 
Принц Лека и Блерта Челибаши официально вышли в свет 
Переговоров пока не будет 
Стрельба в Wildberries 
Страшную весть принёс я вам, товарищи бумеры. 
Такого мы не ожидали 
