мальчики дерутся

timbuktoo — 29.08.2010 Мальчики дерутся. Сразу несколько дружественных мне девочек переживают, что их мальчики – дерутся. Те мальчики, которых они родили, а не те, с которыми.. ну, вы поняли. И мне есть, что сказать на эту тему. Я совсем не психолог и ничего не знаю, например, про девочек. Но у меня был самый драчливый мальчик из всех живущих, и я хотела бы прочесть такой пост три года назад. Моя жизнь тогда бы была намного легче.

Итак, постулат первый: драться для мальчиков – нормально. Естественно. Скорее, для них ненормально – не драться. Посмотрите на всех этих котенков и щеночков, на маленьких обезьянок – они вечно дерутся и возятся друг с другом, прикусывают, толкаются. Учатся. Да, я знаю, что есть маленькие ангелы, которые даже никогда и не думали драться. Я знаю, что есть мальчики, которые после первого же маминого объяснения о том, что "драться нехорошо" – сразу прекращали, становились веганами и записывались в Гринпис. Я тут только о тех, кто дерется, даже если у мамы уже закончились все слова убеждения и аргументы. И кому от года до четырех.

Постулат второй: драться – это один из самых древних инстинктов. Но это не значит, что с ним ничего нельзя сделать. Отнимать еду у слабого, насиловать привлекательных самок и писать в подъезде – это тоже инстинкты, но общество как-то научилось их преодолевать. Вот, смотрите: наверняка, ребенок определенного возраста уже знает, что лучше писать не в штаны, а в унитаз. Но у него не всегда получается. Когда его психика и мочеполовая система дозреют до того, чтобы сдерживаться необходимое количество времени, то все получится. Объяснениями тут не поможешь. Точнее, от объяснений будет результат, но он проявится только тогда, когда ребенок дорастет. Так и с драками. Во-первых, запомните мантру "этопройдет". Во-вторых, продолжайте объяснять, но не ждите результата раньше, чем ребенок станет в состоянии себя контролировать и не бить того, кого очень хочется ударить. А это социальный процесс лишь отчасти. Мозг тоже должен дорасти и сформироваться.

Третье. Мы уже осознали и приняли для себя, что драться для него – естественно. Мы всячески объясняем ему, почему делать это нехорошо. Мы повторяем мантру. И мы не пугаем себя мыслями о том, что растим жестокое чудовище, которое сегодня поколотило лопаткой по голове Ванечку из песочницы, а в старших классах забьет ногами старушку и светит нам исключительно детская комната милиции, строгий приговор и передачки в тюрьму. Нет, мы об этом не думаем. Совсем! Ни капельки! Даже, если он прекрасно понимает вашу речь и даже если сам говорит предложениями – это вовсе не значит, что он уже способен усвоить ваши представления о добре, милосердии, любви к ближнему и сострадании. Даже взрослые многие не могут усвоить. Что вы хотите от двухлетки?

Поэтому мы спокойны, не накручиваем себя, а думаем и наблюдаем: почему он дерется? На всякий случай: мы сейчас говорим о совершенно здоровых детях без всяких неврологий и психологических травм. Саня дрался сразу по нескольким причинам:

- Когда он не умел говорить. Когда вам чего-то оооочень хочется, то вы можете это купить, да? Когда не можете купить, то можете попросить. А если очень хочется, но не купить, не попросить невозможно? Вы уже показали всеми силами, что вам бы этого, красного... А вам эти тупые люди все равно не дают? А вы – бойкий двухлетний мальчик с активной жизненной позицией, ничего не знающий об усмирении плоти? Понятно, что надо как-то мотивировать этого непонятливого человека, который не понимает. Как! Ему! Это! Нужно! Ну, или если вам мелко, исподтишка обижают? И вы все понимаете, но ничего не можете сказать? Или даже, если вам кажется, что вас обижают? Сидят себе, лепят куличики, фифы такие, а на вас – ноль внимания. Как только Саня смог громко сказать: "Мама, эти девочки совсем некрасивые, они мне не нравятся!" – он в тот же момент перестал разрушать их куличики и замахиваться на них... Также в нашем боевом арсенале: "Какашки!" и "Вы совсем с ума сошли?!" Что делать с мальчиками, которые обзывают девочек, мы поговорим в следующем выпуске. Главное: как только оно начнет свободно говорить, оно станет драться гораздо меньше.

- Когда он не понимает, что вот это – больно. Многие мамы пытаются ущипнуть и куснуть в ответ, чтобы наглядно показать ребенку, каково это. Такое никогда не работает. Это слишком сложно: он точно знает, что когда он царапается – это прикольно, а когда его царапают – это больно. Для ребенка это два совершенно не связанных друг с другом события, никаких выводов он не сделает. Ну, в лучшем случае он решит, что вы его наказали за то, что он вас или кого-то еще поцарапал. Действует – показать в режиме реального времени, что это – больно. Вскрикнуть, отдернуть травмированную конечность, прекратить игру. Только если он действительно сделал вам больно: младенец должен научиться контролировать свои силы – вот тут он дружески в шутку прикусывает, а тут – ай, больно!!!

- Когда у нас были проблемы с иерархией или ведущей ролью матери, если хотите. Я всегда знала, что у нас в семье будет демократия. Что я никогда в жизни не буду самодурствовать и запрещать что-либо без объяснений, я буду с ним разговаривать, вместе принимать решения не есть окурков и не лазить вилками в розетку. Я была дурой. Да, я добилась того, что мы принимали решения вместе. Я ему не приказывала, я его убеждала... Только, знаете, у этого есть вторая сторона. Когда ты кого-то убеждаешь, есть шанс не убедить. Или – что человек тебе скажет: да, я ознакомился со всеми возможными рисками и готов подвергнуть себя опасности червей в животе ради удовольствия облизать вот эту вот урну.

Понимаете, у него еще инстинкты. Он не верит в равенство, дружбу и братство. Для понимания демократии нужен гораздо более высокий уровень человеческого сознания, чем есть сейчас у вашего младенца. Ему обязательно нужно, чтобы кто-то был главный и ведущий, а кто-то подчиненный. Если он не находит в вас этого авторитарного стержня, если он думает, что вы – такой же, как он, только большая... То он попробует взять над вами верх. Все эти мамские шутливые про то, что младенец кинул в нее чашкой, обиделся и кусался, а она отвлекла его игрушками и "успокоила" – это самая настоящая борьба за власть. Он не обиделся, он наказывал вас за плохое поведение, за неповиновение. Вы стали хорошей девочкой, развеселили его игрушками, поэтому он вас помиловал и прекратил кусать и царапать.

Идея авторитарного управления ребенком была настолько глубоко мне противна, что я запустила ситуацию очень сильно, я просто была не готова отказаться от такой прекрасной идеи всеобщего братства и равноправных партнерских отношений. Мне казалось, что нет ничего ужаснее, чем вот это вот родительское "сделай так, как я сказала, просто потому что я лучше знаю". В конце-концов я ращу свободную личность, я лучше ему объясню, достучусь, чтобы он сам понял... В результате наша няня вечно ходила поцарапанная и покусанная и с синяком под глазом (она тоже была за демократию).

Демократия закончилась у нас в тот момент, когда трехлетний Саня встал у дверей и сказал, что не разрешит мне выйти из дома в такой короткой юбке. (До этого он напоминал мне, что нужно купить подсолнечное масло, потому что оно закончилось, разрешал или не разрешал няне есть яблоки, определял, кто на каком месте за столом будет сидеть и кто из какой чашки пить, напоминал мне положить в сумочку телефон, ключи и кошелек, требовал помыть машину и запрещал мне разговаривать по телефону, потому что я мешаю ему смотреть мультики). Любое неповиновение его воле выливалось в драку: он или бил няню, или какого-нибудь ребенка поблизости – знал, как эмоционально я на это реагирую. Понимаете, он с одной стороны, изнывал от ответственности – ведь он искренне считал себя главой семьи и искренне обо всех заботился, требовал, чтобы няня надела теплые рейтузы и не простудилась, чтобы я накрасила ногти и "была красивой", следил за тем, чтобы у нас не кончались продукты в холодильнике и бензин в бензобаке. А для трехлетних мальчиков – все это непосильно и давит. С другой – на правах патриархального главы семьи быстро и жестоко подавлял любой бунт и любое неповиновение.

Я все это время думала, что у нас эмоциональный мальчик с тонкой душевной организацией. И что ему надо еще раз все хорошенько объяснить, и он Сразу Все Поймет и Перестанет.

Помогло жесткое завинчивание гаек. Этого нельзя, потому что я так сказала. Я лучше знаю. Кто кидается игрушками, того без всяких объяснений скручивают и несут думать над своим поведением в свою комнату. Кто замахивается на другого ребенка, тот сразу уходит с детской площадки. Нипочему. Потому что я не разрешаю драться. На диване есть нельзя, потому что крошки. Да, мне можно, потому что после меня крошек нет. А тебе нельзя. И будет нельзя, пока я не разрешу. Нет, в переговоры я не вступаю. Ну, и так далее. И знаете – человек стал гораздо спокойнее. Немножко отпустило. Понял, что ему можно пока сложить с себя ответственность за наше семейное благополучие. Выдохнул. И – да. Перестал драться. Он, конечно, все еще контрол фрик, а мой авторитарный семейный уклад – мягче большинства известных мне демократических... Но Саня больше не дерется. И с ним легко и приятно договариваться. Что и требовалось )

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив