МАХ

А МАХАНУЛ!

И тут в Нижнем Новгороде, короче, на Чаадаевке сижу на скамеечке
на площадке со стеллой и Вечным Огнём, сижу дней пять назад, потягиваю коньячок из чекушки...
А через площадку — метрах в 20 от меня сидит утренний пассажир корабля Бахуса и издаля мне зазывательно:
— Фраер!
Эт чо, думаю, за обращение такое?
— Фраер!
Хрен тебе, решаю. Надо чо — сам подходи.
Смотрю идёт. А и чо? Драться надо?
— Слышь?
Эт он уже метрах в десяти.
Встаю, иду к нему как к барьеру.
— Чо?
Эт я ему.
— Батя. Ты бухаешь?
И — пригласительно мне на свою скамью указывает.
— А чо ты меня звал «фраер»?
— Батя! Я говорил: «батя».
От послышалось так послышалось... И стал присел на его скамью. Он — водку. Коньячок — я.
А затем два его кореша подгребли. Стали мы вчетвером, они мой коньяк довыжрали и — как вдвоём подгребли — так и отчалили — бабам своим цветы рвать с газонов...
И мне очень по душе пришлось — они на цветы клумб мемориала глянули и один из них (по виду — крепкого сложения гопник) тут же крикнул:
— Ну, конечно же — не здесь!!!
И отчалили они к дальним клумбам-газонам.
А зазвавший меня чел — оказался расстроенным жизнью и девками — тюфяком...
Крещёный — а крест нательный отсутствует.
И безработный — а поползновений в сторону поиска социализации — ноль.
А девка его бросила — а он раскис и обходится без женского общества иных гетер, куртизанок, гейш и блядей...
И — чо это такое?
А я Вас, именно Вас, читатель (-ница) спрашиваю:
— И что это такое?!
Ась? Вы чо молчите-то.
И я ему — хренак — в табло!
Шучу-шучу. Крест свой нательный снял и повесил ему на шею:
— Теперь у тебя начнётся Новая Жизнь!
***
А придя домой к тёще и шурину — нашарил два одинаковых нательных — золотистых с красными вкраплениями — крестика — средь всякой дребедени покойного тестя...
И ща двину в храм освящать.
От так от.
***
А Вы говорите.
***
то-то же