«Людей меряют килограммами»
novayagazeta — 16.07.2020
Вся Мурманская область стала коронавирусной «красной
зоной».Мама Леры лежит на ИВЛ. «Очень тяжелая пневмония», — отвечают по телефону. «Готовьтесь», — добавляют доверительно. По вечерам Лера стоит около больничного корпуса и надеется увидеть лечащего врача. Вдруг тот забыл про мамино давление или про сердце... Месяц назад мама попала в больницу с инфарктом. За день до выписки в палату положили женщину с сильным кашлем — так рассказывает Лера. Тест показал «плюс».
Мурманская область снова в десятке регионов с максимальным суточным приростом инфицированных COVID-19. Сейчас в области вдвое больше заболевших, чем было на стройке в Белокаменке. Ежесуточный прирост — 150–180 случаев. Больше 30 смертей.
Карантин для приезжающих отменен, работает все, кроме общепита, бассейнов и зрелищных организаций. Вечерами в супермаркетах не протолкнуться, у кофеен, работающих на вынос, очереди, лавочки в скверах заняты.
«У папы три положительных теста, он на больничном уже две недели, в самом начале приходила врач, прописала арбидол. С тех пор никого. Мы отвезли его на КТ. Поражение легких — 50%. Позвонили на горячую линию Роспотребнадзора. Там сказали, что госпитализируют только тяжелых. Потом сказали, что нас оштрафуют за нарушение самоизоляции», — Евгения буднично рассказывает, как пытается спасти 67-летнего отца.
Скорая не везет не потому, что не хочет, — скорее всего, некуда. В начале июля часть пациентов областной больницы с подтвержденным коронавирусом и КТ-1 погрузили в пазик и вывезли из больничного городка. «Долечиваться» их положили в помещении бывшего института.
Установили сестринский пост.
Пациентам сказали: раз в день на обход будет приезжать врач из соседнего города Кола — больше некому.
Так областная больница высвобождала часть коек для более тяжелых пациентов.
На скорую поступает по 700 коронавирусных вызовов в сутки. В области всего тысяча ковидных коек. На вопрос «Новой», какова сейчас очередь на госпитализацию, оперштаб региона не ответил.
«Однажды не вышла на смену»
Каждое оперативное совещание у губернатора начинается с отчета главы Минздрава области о дополнительных ковидных койках. Открыли еще 40, 50, 120… В начале пандемии минздрав региона убеждали бросить все ресурсы на переоборудование под коронавирус одной крупной больницы — создание ковидного госпиталя. Чиновники посчитали это нецелесообразным.
На деньги крупного бизнеса койки открывали едва ли не в каждой райбольнице. Теперь практически некуда везти ни ковидных, ни всех остальных. Коронавирус поселился в кардиологиях и роддомах.
Снова вернувшись к идее концентрации коек в одной точке, на миллиард федеральных денег под Мурманском построили госпиталь а-ля палатка, который пожарные считают опасным. Чиновники опасность отрицают, но и везти пациентов в шатер из баннерной ткани не торопятся. Везут туда, где еще принимают.
— Скорая сначала везет на КТ в областную больницу, а потом к нам. Здесь берут мазок, анализы и помещают в бокс. Если через пару дней приходит положительный ответ, перевозят в другие больницы, когда там койка освобождается. Ждут. Сидят на кушетках, на каталках, на стульях. Долго сидят. Некоторые пишут отказ от госпитализации и уходят.
А вот что написано в пресс-релизе оперштаба области:
«Правительством Мурманской области была введена практика обеспечения противовирусными препаратами пациентов с подтвержденным коронавирусом при лечении на дому».
И еще — из доклада регионального министра здравоохранения Дмитрия Панычева: «Увеличено количество патронажных бригад для больных с COVID-19. Сейчас эта система позволяет обеспечить наблюдением и лечением до 400 человек в день».
Евгения дозванивается до поликлиники. Ей говорят: врач, конечно, не придет, но можем выписать антибиотики — пусть папа сам зайдет в регистратуру, заберет рецепт.
«Когда умерла сестра из реанимации, мы толпой пошли к главврачу. Он говорит: у нас ковида нет», — Оксана рассказывает о смерти младшей медсестры Томары (так в паспорте. — Т. Б.) Бочкаревой. Ее имя в списке памяти погибших врачей под номером 82. Однако никаких официальных сообщений о смерти медика не было.
Коллега Бочкаревой на условиях анонимности (полные данные, должность, место работы — в распоряжении редакции) рассказала следующее:
Оперативный штаб области, куда «Новая» адресовала вопрос, от коронавируса ли умерла медсестра Бочкарева, ответил молчанием.
«Сейчас ситуация плачевная»
— Нам говорят, что мы непрофильное учреждение, и поэтому нам не положены президентские доплаты, — продолжает Оксана Карельская. — Я не медработник, хотя медстаж мне идет, но мы в приемном покое все контактируем с пациентами. Идут пневмонии круглосуточно, не то что поесть — в туалет некогда сходить.
Первая женщина с ковидом 2 апреля к нам поступила по поводу другого заболевания. При поступлении нормально все было, а 6-го числа легкие — уже матовое стекло. 8 апреля умерла.
Оксана говорит: медики боятся идти на работу. Пациенты после многочасового ожидания проклинают тех, кто оказывает им помощь. Обещают жаловаться. А изможденные сотрудники отвечают:
«Один ИВЛ на больницу»
16 июня пациентку Д. (полные данные — в распоряжении редакции) скорая доставила в областную больницу с двусторонней пневмонией в тяжелом течении на фоне подтвержденного COVID-19.
29 июня она выписана «с положительной динамикой». В заключении по результатам осмотра указано: «Коронавирусная инфекция. В связи с отсутствием возможности госпитализации в центр инфекционных заболеваний МОКБ — решение вопроса о переводе в инфекционный госпиталь через минздрав».
В эпикризе подробности: «Госпитализация 29.06 в Печенгскую ЦРБ, перевод согласован с главврачом».
Нет «красной зоны», нет обсерватора, нет отдельного входа. В листе консультации терапевта, консультирующего Д. уже в городе Заполярный, где находится Печенгская ЦРБ, 3 июля внезапно появляется двукратный отрицательный ковид-тест. КТ показывает «матовое стекло».
4 июля тест снова положительный — не только у Д., но и у трех медработников ЦРБ. А уже 6 июля Роспотребнадзор останавливает работу терапии и хирургии.
— На днях экстренно отменили операцию из-за положительного теста у операционной сестры. Отделения для лечения коронавируса у нас нет. Один ИВЛ на всю больницу, не считая операционных.
— 9 июня мужчину выписали из терапевтического [отделения] в Никеле, с 11-го по 15-е число он был у нас. Только 15-го числа нам сказали, что он положительный.
Результат у него был еще от 9-го числа, просто потерялся. И мы лечили его от сердца, а у него была «корона». Когда его в тяжелейшем состоянии отправили в Мурманск, спасти уже не смогли. «Красной зоны» у нас нет.
Александре за месяц работы с ковидом пришло 3500 рублей. На работе объяснили: это «благодарность главврача за помощь в мытье отделения». В ответ на жалобу «Госуслуги» прислали ответ: «Вам было перечислено 3500 рублей за фактическое нахождение в отделении реанимации пациента с положительным результатом COVID-19».
«Задержка на вызов до 80 часов»
— Бывает, вызов: упал, травма, приступ, — мы летим. Открывают: «Вы извините, мне нужно мазки сдать, температура. Просто вас иначе долго ждать». А мы без костюмов, — говорит Александр Казак, водитель скорой.
|
|
</> |
Как согласовать перепланировку квартиры: пошаговый процесс и частые ошибки 
Носки, трусы и бритвы - лучший подарок мужчине на 23?? 
О слове Маска Отлил в граните, так отлил? 
Яжеарендатор 
День в истории. Призрак коммунизма 
Госдепартамент прекращает финансирование США восстановления энергосистемы 
Контрольная точка: Полночь 
средиземное 
А его Тесла до Марса уже долетела? 
