Лучший образец наиболее чувственного отношения к девушке!

hueviebin1 — 23.01.2015 «… эхх, измельчал мужик нынешний! Не то, что раньше было... Куда же девалось знаменитое рыцарское благородство, сопровождаемое героическими сражениями за сердце любимой дамы?» — любит порой сокрушаться иная дама, обращаясь криком обиды куда-то в глубь веков. Девушка, взращённая на романах Дюма, из которых она узнала про Рыцарский Кодекс чести, обязующий его быть галантным по отношению к благородной даме и оберегать её от всевозможных опасностей, не понимает, что говорить о рыцарском благородстве — это все равно что говорить о трепетном отношении к исполнительнице важнейшего природного долга в негритянском гетто. Романтический образ рыцаря, воспетый в романах Стасами Михайловыми от литературы, сделал свое черное дело. Странно, что они еще не начали верить в то, что эти благородные рыцари сражались с драконами. Под катом образец истинного рыцарского отношения к даме.

Всякий раз, когда я слышу эти охуительные истории, у меня появляется мечта. Мечта о том, чтобы, как в знаменитом фильме с Жаном Рено и Кристианом Клавье, из небытия материализовался настоящий средневековый рыцарь и позволил прекрасной современной даме с богатым внутренним миром вкусить полную гамму чувств совместного проживания с сердцеедом в латах. Правда, предварительно не в меру романтично ориентированной даме придется несколько подготовиться к встрече со столь желанным гостем и съездить в магазин за легендарным советским ДУСТом. Это в некотором роде поможет сделать встречу романтичнее… во всяком случае благодаря этому средству педикулез да головная вошь с блохой скакучей (как и прочие увлекательные организмы, навеки прописавшиеся в бороде и волосах рыцаря) хотя бы в первый вечер не будут ей мешать любоваться луной вместе со своим покорителем, предавшись порыву романтической страсти.

Ничего удивительного нет в столь пылкой любви дам к рыцарям: для поднятия продаж своих романов авторы умудрились совместить в одном человеке, именуемом рыцарем, сразу два качества, наиболее ценимых женщинами. Два несовместимых, а потому столь притягательных в своем переплетении качества — это крайняя степень мужества и героизма, но при этом крайняя нежность и чуткость в отношении к своей избраннице. Поэтому при слове «рыцарь» у типичной женщины перед глазами сразу вырисовывается силуэт широкоплечего горячего итальянца ростом метр девяносто и с хуем, из-за которого латы в колене не сгибаются. Даже не берусь представить себе степень округленности ее глаз при виде настоящего рыцаря, вваливающегося с букетом цветов в дверной проем ее спальни. Да-да, именно вваливающегося, потому как трезвыми рыцари на гражданку не возвращались.

Итак… Представьте себе! Дверь распахивается. Она вожделенно смотрит куда-то под потолок, но там ничего нету… опускает глаза ниже, ниже, еще ниже… ничего не появляется… Смотрит уже почти в пол и видит плюгавенького мужичка ростом 155-160 сантиметров. Это тот самый неловкий момент, когда ждал Дмитрия Нагиева, а пришел Сергей Рост.
Рост человека напрямую зависит от его рациона. Чем легче добывать пропитание, тем выше средний рост популяции, потому что для поддержания организма Валуева требуется куда больше белков, нежели для поддержания организма Денни де Вито. Та же самая история, что и с бродячими собаками: они разрастаются до средних размеров, никогда не достигая огромных, в связи с труднодоступностью питания. Если же оно появляется в изобилии, через пару поколений дворовые собаки становятся крупнее.

В те времена в Европе царил многовековой голод, благодаря чему рост мужчины редко преодолевал отметку в 160 сантиметров. В период средневековья из-за страшнейшего голода произошло резкое уменьшение роста людей, так что представление о рыцарях как о могучих воинах не верно! Это антропологический факт! Даже доспехи, хранящиеся в музеях, наглядно об этом свидетельствуют.

Никаких мышц, конечно же, у рыцаря так же не было и в помине — откуда им взяться, если даже пожрать не всегда удавалось? Поэтому наша дама лежит на диване, слегка прикрывшись белоснежной простыней, сжимает махровое розовое сердце, как вдруг дверь вышибается с ноги и в спальню вваливается пьяный в хлам истощенный мужичок ростом 160 сантиметров с бородой, которая шевелится от количества копошащихся в ней блох. Ладно бы еще просто борода была изъедена насекомым, но пущей романтичности интимной ситуации придает и лицо покорителя, изъеденное оспой, которой в те времена болели решительно все.

Он улыбается, потирая похотливые ладони, и говорит «АААГГГГРРРРХХХХ»… да, интеллектом они не блистали. В этот момент из его ротовой полости на ламинированный пол нашей прекрасной дамы падает что-то черно-коричневатое. Это последний зуб рыцаря. К сожалению, погрузившись с головой в мир влажных фантазий о благородном мачо-рыцаре с 30-сантиметровым хуем, волочащимся за ним по полу, как хвост за конем, она напрочь позабыла о том, что в те времена зубы не чистил вообще никто и никогда.
Ну, может быть, он сможет компенсировать эти недостатки своей жилой недвижимостью? Ведь каждой романтической даме прекрасно известно, что этот образец галантности, бесстрашия и бескорыстного служения женскому сердцу должен проживать в прекрасном замке, с горящими факелами аккуратно развешанными вдоль коридорных стен.
Зря она на это надеется. Молодая, глупая — ей простительно. Она еще не понимает, как ей повезло, что рыцарь не повез ее в свой «замок», который представлял собой скорее помесь свалки, хлева и пещеры неандертальца.

Во дворе сего «замка» по-хозяйски разгуливали свиньи, купаясь в непроходимых кучах говна самого владельца замка (рыцари, как и все остальные, срали прямо во дворе — канализации тогда не было) и гниющих останков (которые не съел рыцарь) этих самых свиней. Смрад рыцарского кала и гниющих потрохов, разбросанных по двору, безусловно, наполнил бы существование нашей дамы новыми красками, сделав этот вечер самым незабываемым приключением ее жизни.

Ах да, чуть было не забыл… Если бы эта реконструкция стала реальностью, то едва ли девушка так самовольно расхаживала по его дворику, аккуратно перешагивая через разбросанные повсюду куринные жопы, рыбьи кишки да кучки хозяина пещеры. Скорее всего, она бы к нему не шла «на чаек», а он бы ее тащил за волосы, прямо через все эти кишки и говна с гниениями, на ходу отвешивая смачные пиздюли. Ведь, как легко догадаться, особой сентиментальностью рыцарь не отличался, обращаясь с женщиной так же, как и со свиньей в хлеву: простолюдинок просто волокли на сеновал за волосы при первом удобном случае.

Но вернемся в нашу романтическую спальню нашей не менее романтической дамы. К ней вваливается этот желанный рыцарь и первым делом сдергивает с нее эту белоснежную простынь и высмаркивается в нее. Ведь с правилами этикета рыцарь дружил, как хохол с кацапом: у него дома всегда была собака с одной практичной целью — она отыгрывала роль полотенца о которое вытирались руки после жирного обеда. Собака, понятное дело, никогда при этом не мылась, поэтому высмаркивался рыцарь вообще во все, что под руку попадалось — будь то пушистый котик нашей дамы или же ее благоухающая белоснежная простыня.

И вот наш рыцарь приступает к процессу покорения сердца юной дамы и после смачной луковой отрыжки ссыт в ее цветочный горшок (нужду они справляли ровно там, где им приспичит), как вдруг сквозь журчание струи в наш мир прорезаются эпитеты в адрес ее, такой единственной, неповторимой и обольстительной:
— Ночной бриз запутался у Тебя в волосах! Сияние Луны потонуло в глазах, и теперь они как звезды! Аромат Твоих губ манит и влечет меня, как рыцаря на новую битву, в неизведанную долину наслаждения и вкуса Любви!

Она переключает выступление Стаса Михайлова и возвращаясь в сумрачный мир журчащей струи снова слышит из угла «Бууэээблять зачем я сожрал ту хуйню сука!»

Но вдруг! Романтическое единение душ прерывается, когда в окно многострадальной спальни залезает еще один плюгавый, пьяный до беспамятства мужичок без носа. Это еще один сердцеед в латах прибыл из средневековья побиться за расположение прекрасной дамы. Рыцарь без страха и упрека, а также без носа, который был нещадно съеден сифилисом (эти проблемы испытывало большинство рыцарей). И, вооружившись ржавым свиноколом и перегарной отрыжкой, он бросается на первого мужичка, лицо которого съедено оспой. Начинается дикий, пьяный махач, в итоге которого один из сердцеедов валяется у кровати нашей дамы с распоротым брюхом, из которого к ее ногам вываливаются его кишки. Приблизительно так и выглядели воспетые в романах «Рыцарские баталии» за место в сердце прекрасной дамы.

После этого победитель снимает штаны и начинает срать в комнате — да, дамы забыли, что в справлении естественных потребностей на людях рыцари не видели ничего возмутительного. А поскольку питание рыцарей было ужасным, то и стул у них был соответственным, никак не вписывающимся в розовой мирок наших прелестных дам.

После этого он выпячивает плюгавенькую пипиську, изъеденную язвами, нарывами и половыми инфекциями, и надвигается на даму, пуская пузырьки сопелек из дырочек на лице, которые когда-то были носом (пока его не съел сифилис). И тут начинается самое интересное. Ни одна романтическая дама никогда не задумывалась над тем, а как справляли свои естественные потребности рыцари во время своих крестовых походов? Ведь без помощника их снять нереально, а с помощником на это уйдет около часа. А я об этом уже писал в посте «Средневековье и дикий чад кутежа»: а никак. Когда армия переходила на территорию противника, войско уже не снимало доспехи (которые до этого катились на телегах). Они срали и ссали себе прямо в латы на протяжении недель и месяцев, на которые порой могли растягиваться их походы. Когда они возвращались назад, об их пришествии сельчан оповещало журчание сочащейся из сгибов доспехов мутного цвета водички. Да ладно бы просто срали. Это не так страшно как то, что они при всем этом мылись всего два раза за жизнь: во время крещения и во время обряда посвящения в рыцари. Все остальное время просто обливались водой (мытье было запрещено церковью — считалось, что человек должен был оставаться таким, каким его сделал бог). Как вы уже поняли, вопросами туалета там себя не утруждали — всем было просто похуй, поэтому даже всадник, скачущий по важному делу, считал нормой просто свесить жопу над конем и начать дристать на землю, покрывая неметкой струей поноса ещё и своего скакуна и седло под своей же жопой.

И вот этот, с позволения сказать, джентельмен с диким ревом бросается в кровать к нашей даме. Она, понятное дело, чего-то отвергает столь желанного рыцаря. Что он в ответ делает? Может быть, хватает гитару и, свесив язык на бок, мчит под балкон петь серенаду? Зачем такие трудности, если можно поступить гораздо проще: он ломает ей нос, после чего вводит в ее романтическое лоно не очень романтично покрытую язвами плюгавенькую пипиську и, качаясь в такт секундной стрелке, начинает двигаться туда-сюда, туда-сюда, дыша в лицо дамы чесночно-гнилостным калейдоскопом оральных ароматов. В припадке страсти сердцеед в латах роняет на ее щеку коричневую слюну, а сама дама начинает ощущать копошение насекомых в своих волосах. Она сопротивляется, ругается, гневается на своего сердцееда, но этим делает себе же только хуже: тогда знали, как усмирять скверный нрав женщины — не то что сейчас. Для непокорных и ворчливых женщин был изобретен новомодный по тем временам девайс, который назывался «маска позора»:



Так что… Лучше не сопротивляйся пламенному напору рыцарской любви, бэйба! Маску позора надевали на сварливых жён или просто на женщин, уличённых в проявлении грубости по отношению к мужу. Маска представляла собой металлическую конструкцию, надеваемую и закрепляемую на голове. В лицевой части конструкции находился острый металлический кляп, который при попытке говорить серьёзно ранил язык и губы наказанной, так что говорить в такой маске фактически не представлялось возможным. Таким образом сердцеед в латах прививал прекрасной даме хорошие манеры и отучал от сварливости. Как правило, на маске располагался колокольчик, призванный звенеть и привлекать к женщине больше внимания и позора, когда муж выводил её на прогулку… на поводке:



Если же и это не помогало, то он просто сводил в инквизицию или катал донос на даму своего сердца — мол, она ведьма. Инквизиция приезжала и утилизировала не в меру несносную жену. На этом и заканчивалась жизнь «счастливой рыцарской жены». Это и есть прекрасное средневековье, которые мы потеряли.
Так что помни, милая любительница романтики и сердцеедов в латах: мечтать, конечно же, хорошо, но многие мечты бывают очень опасны. Особенно когда возникают у людей, не разобравшихся в деталях.

По теме:
Средневековье и дикий чад кутежа
Мрачные будни советской женщины

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив