лондон коллинг

mamasoldata — 02.10.2011 I saw the crime. Mmmm. Прошипел кто-то в соседней кабинке. На мне расстёгнутые джинсы, я в туалете, писаю. Mmmmm. I saw the crime. На этот раз с каким-то блаженным придыханием опять из соседней кабинки. Слава богу, я заканчиваю, подумал я и в этот момент почувствовал у себя на плече чью-то руку. I saw the crime, на этот раз раздалось уже в моей кабинке. Я повернул голову и увидел потасканного небритого мужика с уродливыми прищуренными глазами как у Игоря Сечина. I SAW THE CRIME! Прокричал мужик и плотнее сжал свой член в руке. Я сделал тоже самое (от испуга, примечание Глории Гейнор) и с фальшивым спокойствием вспомнил единственную фразу по-английски: get lost! А на улице меня ждала улыбчивая и милая Саша Боярская, переехавшая пару лет назад в самый лучший город планеты. Так Лондон поздоровался со мной. Hello с членом в руке и прищуром грязного туалетного извращенца. «Ну что», - сказала Саша поправляя кудряшки, - «Пойдём дальше? В Сохо есть отличный бар, про него даже у Pulp песня есть».

Привет, Филипп.

Вот уже вторую неделю я живу на самом юге Лондона. В Брикстоне. В очень приветливой семье. Сплю на полу. Ем китайскую лапшу на завтрак, обед и ужин. Вместо вечернего чая – у нас кувшин, забитый AK47 (один из лучших сортов марихуаны, примечание Элтона Джона). «Это же 10 лет тюрьмы в Москве», - сказал я хозяину квартиры. Хозяин квартиры выдохнул и парировал философски: «10 лет тюрьмы в Москве… и 3 месяца счастья в Лондоне. Кому из нас повезло больше?». Всё, что происходит в этой квартире, напоминает мне фильм «Уитнейл и Я». Иногда, особенно по вечерам, я даже думаю, что всё это не по-настоящему. Я на полу в Лондоне. За окном каждые 40 секунд полицейские сирены и африканская ругань. Рядом со мной недоеденная лапша с креветками ещё с позавчера, на проигрывателе вовсю скрипит пластинка Питера Тоша… Господи, Филипп, и какие мне нужно подобрать слова, чтобы ты мне поверил, что я вообще-то на работе. В служебной командировке. Мне надо снять 23 минуты про Лондон, не поместившийся в путеводитель «Афиши». И в лучшем случае получить пиздюлей от пакистанских драгдилеров и алжирских сутенёров. Не зря же я высшее образование получал.

Пару лет назад Брикстон был суровее. Тут жили парни с яйцами и дредами. Достать тут пушку было так же легко, как наркотики в РУДН. Получить перо в бок тоже. Говорят, тут какой-то мировой рекорд поставили: каждый день по 5 ножевых ранений на протяжении нескольких лет. Кровь буквально лилась рекой. Сейчас в Брикстоне не так интересно. Парни с яйцами и дредами никуда не делись. Но на улицах появились и другие люди. Это называется джентрификацией. Когда в неблагополучный райончик вдруг начинают селиться художники и богема, потому что тут дешевле. Их примеру следуют другие художники и другая богема. И со временем уже никто и не вспомнит, что когда-то тут жила самая влиятельная и мощная ямайская диаспора. По-моему, это здорово. Представляешь, Филипп, если завтра все наши хипстеры, геи и музыканты вдруг переедут с Китай-Города и Цветного Бульвара в Капотню? Хотя… даже и не знаю, кого в таком случае больше жаль: хипстеров, пацанов из Капотни, или владельцев клуба «Пропаганда». И это первый шок (после прищура Игоря Сечина в туалете, примечание Роуэна Аткинсона), который я испытал в Лондоне. С одной стороны всё до тошноты предсказуемо и стабильно, люди отмерили себе по 200 лет жизни и аккуратно ухаживают за своими садиками с грёбаным стручковым горохом. С другой – город живёт и меняется с каждым вздохом.15 минут ходьбы и город уже другой. Не тот, что 15 минут назад. И не факт, что через пару лет огурец Фостера не станет конюшней, а Ноттинг Хилл не снимет с себя дорогие замшевые сапоги и не превратится в последнее пристанище разбойников и наркоманов. Не удивительно, почему Лужков так хотел получить вид на жительство именно здесь. Люди, жизнь которых переворачивается с ног на голову в один день, тянутся сюда, как пчёлы на цветы. Пример с мухами и говном некорректен. Кажется, в Лондоне самые убогие и тоскливые районы живут гораздо благополучнее московских учителей и врачей с дипломами МГУ.

Местечко Хакни на востоке Лондона громили с особой любовью. Ещё бы, тут целые кварталы принадлежат бенефитчикам (безработным, существующим за счёт государственного соцобеспечения, примечание Алексея Кудрина). Их реально очень-очень много. Они живут в бесплатных государственных квартирках. Каждые две недели получают примерно 180 фунтов и не очень спешат устраиваться на работу. Нашёл работу – потерял бесплатное жильё и еженедельные выплаты. Бенефитчики предпочитают совмещать халяву с наркоторговлей. Окей, так, конечно, делают не все. Так делают все, кого я успел встретить.

Может быть ты видел в ютубе ролик - у него сотни тысяч просмотров – где пожилая темнокожая тётка с клюкой ломится в самый хаос погромов и своей огромной африканской грудью кидается на молодчиков с ножами: мол, вы подонки вонючие, не для того Мартин Лютер свою жизнь потратил, чтобы вы все его труды и речи в защиту темнокожего населения свели на нет одной неприятной лондонской ночью. Вы, мол, уроды малолетние, рушите 20 лет трудов и стараний всего британского темнокожего комьюнити: на нас опять будут тыкать пальцем и переходить улицу при встрече. Зовут эту бабушку Полин. Я её нашёл.

Она тоже живёт за счёт государства. Не платит ни за что. Даже за телефон. Дома у неё две спальни, кухня и прекрасный вид из окна. Чтоб ты понимал, она пенсионерка, у неё был рак, ей трудно ходить. И я не уверен, что она продаёт наркотики. Но. Достучаться до неё я не мог минут 17. Ждал пока по сторону двери закончится очередной трек (очень громко играла музыка дома, примечание Валентины Матвиенко) и в паузах между песнями звонил снова и снова. Полин слушала очень вязкий и модный даб. Когда она решила сменить пластинку, я стал звонить настойчивее. Услышала. Дверь открыла огромная белозубая улыбка. «Оу май гад! Рашн телевижн! А я не успела волосы приделать. Кам ин, секси гайз». И уходит в ванную комнату приделывать косички к затылку. На подоконниках вместо привычных рассады и чайных грибов – горшочки с марихуаной. На стенах вместо привычных ковров с котятами и оленями – постеры со звёздами фри-джаза и реггей. Над унитазом вместо привычного плаката с голой бабой или Юрой Шатуновым – постер с фотографиями и краткими жизнеописания всех родственников Императора Хайле Силассие.

Пенсионерка Полин вышла из ванны уже с косичками и с кучей виниловых пластинок под мышкой. В свободное от пенсии время бабуля выводит новые сорта марихуаны (в религиозных целях, примечание Геннадия Онищенко) и работает диск-жокеем на пиратской радиостанции. Ну а что, всё равно у её подъезда даже лавочки нет. А семечки в Лондоне по старой привычке грызут только русские эмигранты. Остаётся марихуана и пиратская радиостанция. Вспоминается великая журналистская фраза из одного НТВшного сюжета про малоизвестные биографические факты Хрущёва: «… а перед самой смертью Никита Сергеевич увлёкся гидропоникой…».

Полин провела меня по району и показала, где и как громили город. За одну ночь тут сломали и спалили всё. За двое суток местные жители навели здесь полный порядок. Кое где не успели вставить стёкла. Кое-где не успели вставить дверь. Но никаких ужасов нет. В этом городе так принято: каждый кусочек земли или имущества должен быть под присмотром. Все за чем-то ухаживают. И что-то любят. Но кто тогда громил?

Пенсионерка говорит, что громили примерно те, кто на следующий день с инструментами наводил порядок. Если не они сами, то их родственники точно. «Люди в ту ночь просто превратились в животных. Переклинило. Бац и всё. А потом какие-то взрослые ушлые негодяи воспользовались ситуацией и сделали глобальную смс и твиттер-рассылки: остановим произвол полицейских, выходи на улицу и верни город себе, богатых и бедных стало слишком много… и так далее. Обыкновенная справедливая риторика, вложенная в уста негодяев, как известно, приводит к ядерным взрывам», - участливо причитает Полин. Этих парней в капюшонах из социальных квартир раскрутить на уличный хэппенинг… не надо много ума. Полин говорит, что виновато государство. Оно не даёт возможности брызжущим агрессией и тестостероном ребятам хоть как-то планировать свою жизнь. Если ты на бенефитах, у тебя нет шанса: на тебя априори смотрят как на говно. И перестать быть говном сложно – мало кто откажется получать 360 фунтов в месяц и бесплатную квартиру (московские студенты за жильё примерно такого же качества платят полторы тысячи долларов в месяц, примечание Елены Батуриной). Получается замкнутый круг. И государство уже давно не знает, что делать. Тянет время и закидывает проблемных парней английскими фунтами, но это всё равно, что лечить пневмонию горячим чаем с малиновым вареньем.

«Это генетический мусор. Это ублюдки. Это прирождённые бездельники и уроды. Платить уебанам за ненападение нельзя. И погромы - тому подтверждение». Это я выбрался в центр, чтобы встретиться с Женей Чичваркиным. Он тут с 2008 года живёт. Не по своей воле. Но выглядит очень свежо. В зелёных японских джинсах и в розовом французском шарфе. Всё как обычно. Только за спиной Биг Бен, а не Кремль. Живёт он в хорошем районе и вот-вот откроет свой магазин элитного вина. В магазине будет очень дорогая бронированная витрина. В неё можно будет въехать на танке и с витриной ничего не произойдёт. Женя очень возмущён погромами и очень доволен своей жизнью здесь. Развлечений, правда, мало. Ездит с семьёй за грибами – ещё одна, после семечек, распространённая русская привычка за бугром. 31 числа ходит на акции против Путина к посольству и иногда даёт интервью журналистам. Мы мило прогулялись по Оксфорд-стрит, заглянули в русский ресторан «Гудман» и забавы ради навестили лондонское отделение «Народного Фронта». У «Народного Фронта» хороший и звучный адрес - Пикадилли 118. На сайте организации нам обещали 10 тысяч англо-русских членов, но мы там встретили всего двух. Оба были в недешёвых, но дурных и безвкусных костюмах и с усами. Один походил на таксиста из Геленджика. Другой на гастарбайтера из Кишинёва. При виде нашей телекамеры члены «Народного Фронта» сделали вид, что они англичане и не говорят по-русски. Но потом вспомнили, что фронт всё-таки народный и сказали, что сейчас начальства нет на месте и разговаривать с нами они не могут. В общем, русские люди не подводят нигде: разговаривать без начальника нельзя ни в Пензе, ни на Пикадилли 118. Чичваркин уверен, что это КГБшники. А ещё он сказал, что ублюдки в капюшонах бомбили не те места и не тех людей, которые следовало бы.

Я встретил в Лондоне ещё одного Женю. Ему чуть за 20. Маленьким мальчиком с поддельным паспортом он переехал в Лондон с родителями. Родители развелись. Дела пошли не очень. Потом были проблемы с работой. В общем Женя надел широкие штаны и кепку, стал здорово читать рэп и пару лет назад не работая заработал себе на Лексус. Он тоже не бенефитах. Живёт с мамой в такой же квартире, как и африканка Полин, в местечке, больше похожем на главную базарную площадь в Дели. Здесь самая плотная застройка кансилфлэтов (социальных лачуг, примечание Владимира Ресина) в городе. Унылые дома с обшарпанными стенами образуют целый город в городе. В квартирах этих домов выращиваются и фасуются наркотики, хранится оружие, принимают душ уставшие и нездоровые проститутки… происходит всё то, за что мы любим старика Тарантино. Здесь всё живёт и работает по своим законам, не пересекающимися с Британскими. В этих дворах бегают чумазые дети, в 15 у многих есть пистолеты. В 16 – жёны, любовницы и собственные дети. В 18 – почти все имеют условные сроки. В 19 – реальные. Это инкубатор вечных бенефитчиков. Трафальгарская Площадь и модный бар в Сохо, о котором поёт группа Pulp, здесь никого не интересуют. В эти дворы никогда не приедет полиция. И улыбчивая новоиспечённая англичанка Саша Боярская сюда тоже не приедет. Дураков нет.

Кроме Жени я не видел здесь ни одного белого человека. Справа пакистанские магазины, слева индийские. Торговцы, ясное дело, между собой враждуют. Каждый день здесь поножовщина, как и в Брикстоне. Лондонская война пост-кодов (в Лондоне все районы имеют свой почтовый код, примечание Льва Новожонова) – не шутка и не преувеличение. «Это как у нас в 90е металлисты недолюбливали рэперов, а деревенские городских. Только здесь SW2 4EE очень недолюбливают N3 2BU», - говорит Женя. Сферы влияния, территории, старые раны, кровная месть, а помнишь твой знакомый с истлондона приехал на юг и кинул моего брата? и так далее. «Всё это зашло довольно далеко», - объясняет Женя, сопровождая свой рассказ жуткими историями о том, как ежедневно восток режет запад, а север отстреливает южан. «Участвуют в этих войнах в основном бенефитчики. И знаешь что? За всю историю Великой Британии все, абсолютно все посткоды на несколько дней помирились. На время погромов». Они все вместе били витрины и вытаскивали пылесосы, они все вместе кидали в копов булыжники и воровали кошельки и айподы у туристов, они все вместе обещали трахнуть королеву и наверняка бы трахнули, если бы это безумие не сошло на нет. Так же стихийно и неожиданно, как и началось. И полицейские здесь совершенно не при чём.

Руслану нет и тридцати. У него очень дорогая «вольва», белая куртка, странный юридический статус и плохой английский. Пока он любезно везёт меня из истлондона домой в Брикстон, успевает рассказать, как здесь за год можно заработать миллион фунтов, как можно купить макбук за половину цены, как можно обмануть любой английский банк, как его друзей с 4 миллионами кэша принимали разведчики из Ми-6, как можно летать британскими авиакомпаниями бесплатно, как не платить штрафы за нарушение пдд, как отмыть состояние на благотворительности, почему русские бандиты скупают Лондон с потрохами… Руслан добрый и приятный парень. Несёмся 180 по специальному дорожному участку, отведённому для общественного транспорта. Громко играет пиратская хип-хоп радиостанция (в Лондоне очень популярны пиратские радиостанции, примечание Алексея Венедиктова). Дальше прямая речь. «Понимаешь, ман, в этом городе нужно очень сильно постараться, чтобы тебя приняли. Нужно долго и громко стучать в двери правосудия, чтобы тебе открыли. Нужно быть полным дебилом, чтобы бедствовать или вкалывать у станка, как у нас в Рашке. Это круто и приятно. Здесь проще делать дела. К тебе не подойдут на улице и не спросят документы. У тебя никогда и никто не отнимет бизнес. У мусоров нет с собой оружия. Запрещено. Ориентируешься в посткодах – не будет проблем с паками (пакистанцы, примечание Андрея Лошака) и с быдлом, кстати, до сих пор не знаю, как будет «быдло» по-английски. Если ты сечёшь, где в городе висят камеры – ты вообще, блядь, человек-паук, ман. Этим пользовались погромщики. Это их джунгли. Они прыгали как обезьяны от одного магазина к другому. И теперь у них столько рождественских подарков дома, сколько у тебя за всю жизнь не было, ман. Это тебе не Москва, ман, не марш, блядь, несогласных. Тут тебя дубинками бить никто не станет. У мусоров во время райотов (бунтов и беспорядков, примечание Владимира Путина), ты пойми, была, есть и будет чёткая инструкция. За пределами этой инструкции мусоров не существует. А что это за инструкция? Стоять на улице и следить, чтобы погромщики не причиняли физический вред гражданам. Вот и всё. Только на четвёртый день, ман, ты подумай, на четвёртый, мазафака, день им в инструкцию добавили пунктик про то, что они могут использовать резиновые пули и водомёты. Так на четвёртый день всё что можно было разграбить – давно разграбили. Орангутанги сидели по своим ссаным квартирам и пялились в телики. Мусора вели себя как балерины и не дай бог кто нарушит инструкцию правительства – пиздец, скандал и всех министров-силовиков на свалку. Представляешь, Нургалиев, блядь, в шоке был бы. Столько полицейских и ни одного жемчужного прапорщика, ман. Ни одного. Потому что здесь все уважают закон. Ну почти все. Ха-ха. Кстати, ты представь, 1000 русских участвовали в погромах. Мне лично смски на русском на мой блэкбери приходили. Но я серьёзный человек, у меня плазмы и кроссовки есть».

Прошу остановить Руслана на автобусной остановке в Брикстоне. До дома минут 15 быстрым шагом. Другим по вечерам тут не ходят, несмотря на джентрификацию. Кебаб. Парикмахерская, в которой толстая негритянка лениво доплетает косички такой же толстой негритянке. Пахнущая на всю улицу сгоревшим маслом забегаловка с китайским фастфудом. Бездельники с яйцами и дредами у магазина стоят с самого утра и зарабатывают на Лексус. И ещё постоянный звук полицейских сирен, который местные любовно называют брикстонской симфонией. Я надеваю капюшон, чтобы слиться с толпой. Засовываю руки в карманы, чтобы не спиздили кошелёк и айфон. А на бумажке у меня аккуратно записан пост-код моего района и несколько фамилий местных авторитетных ямайских барыг. Это мой бронежилет. До Трафальгарской площади отсюда 20 минут на метро. До отличного итальянского бара в Сохо, про который поёт Pulp, примерно столько же.

Если со мной что-то случится, Филипп, передай всем, что с тем парнем в туалете у меня ничего не было.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив