Патриот Украины
В конце лета 2014-го Игорь Плотницкий стал ставленником
Москвы, по сути, с молчаливого, а может
и не молчаливого согласия Кремля сместив первого главу
Луганской Народной Республики
Валерия Болотова. На тот период времени территория
новообразованного государства сжималась как шагреневая кожа,
украинские войска заняли две трети территории Донбасса
и практически заключили в кольцо Луганск.
В то же время в тылу продолжали фрондировать казачки
и полевые командиры разной степени авторитетности. Болотову,
который, несмотря на решительность и отвагу, был,
по сути, добряком и человеком неискушенным
в закулисных интригах, контролировать распадающуюся из-за
атаманских амбиций территорию не удавалось,
и им решили пожертвовать. Тем более, что к тому
времени министру обороны Плотницкому удалось создать себе
в глазах российских кураторов процесса недурственное
резюме.
И действительно, единственный военный офицер — цельный
майор, во главе крупного подразделения луганского ополчения,
да еще и выпускник высшего Пензенского артиллерийского
училища, да еще и уроженец Западной Украины, что,
возможно, придавало ему отдельного веса в глазах российских
партнеров — не исключено, что некоторые из них
по советской еще инерции продолжают мечтать о возвращении
всей «братской Украины» в российскую орбиту. И да,
Плотницкому на самом деле удалось хотя бы внешне собрать
живущую пусть по относительно, но все-таки армейским
принципам боевую единицу, не отметившуюся на тот момент
ни пьянством бойцов, ни наездами на мирных граждан,
ни отжатием машин, продуктов и спиртного
у коммерсантов, ни подвальным правосудием. Во многих
других подразделениях все это, к сожалению, в той или
иной степени присутствовало.
Об особенностях же мироощущения господина Плотницкого
того времени наиболее ярко могут свидетельствовать два эпизода лета
2014-го, свидетелем которых я был лично. Тогда мне —
спецкору одного из федеральных агентств, удалось познакомиться
с фанатской фирмой луганского футбольного клуба «Заря», еще
в украинские времена стоявшей на четко прорусских
позициях. Парни зарисовали все городские стены граффити
«Луганск — русский город», «Украина — это Россия»,
а также начали распространять по заведениям листовки
с изображением заляпанного кровью жовто-блакитного прапора
с надписью «Украина убивает» и стилизованной свастикой
Третьего Рейха в центре. Тогда я решил показать эту
наглядную агитацию комбату «Зари», на базе которой я жил
первое время в Луганске. Реакция была бурной, аж стены
тряслись:
«Кто позволил? Они что не понимают, что этим оскорбляют весь
украинский народ? Они что хотят сказать, что все украинцы —
фашисты?!».
Остается только догадываться, какие корчи вызывал у Игоря
Венедиктовича вид украинского флага, который в здании
администрации при Болотове использовали в качестве половика
при входе…
Еще один схожий случай произошел чуть позже. Тогда
в ополченческой среде ходили разговоры о том, что
аэропорт Луганска охраняют всего сорок бойцов украинской
нацгвардии. Воспитанный в советское время, я прекрасно
помнил ленинские принципы, которые нам вдалбливали еще
с детских лет: «почта, телеграф, телефон, железнодорожные
станции». Однако до условно железнодорожных станций
у властей только-только зародившейся народной республики руки
все не доходили. Пришлось командиру штурмового продразделения
«Зари»
Александру «Мангусту» Стефановскому, прибывшему
в Луганск из Перми, решать этот вопрос на свой страх
и риск — мы поехали с ним на местный
вокзал и договорились о том, чтобы снять с его
фасада огроменный украинский тризуб и водрузить туда флаг ЛНР.
Руководство, кстати, не сопротивлялось и отнеслось
к предложению вполне лояльно. Снимали украинский герб
руферы — представители той самой молодежи, которая,
по мнению Плотницкого, огульно обвинила украинский народ
в фашизме. Флага же достаточного размера
мы на тот момент просто не нашли.
А за проявленную инициативу «Мангуст» получил
от комбата «на орехи». Когда же я робко спросил
насчет аэропорта, то в ответ опять затряслись стены: «Вот
возвращайтесь к себе и там взрывайте, что хотите,
а нам тут еще летать». Очень скоро в луганский аэропорт
стали прибывать борты с украинскими военнослужащими
и техникой, группировка ВСУ была увеличена до трех тысяч
человек, а в августе именно она, прорвав блокаду
ополчения, вышла и взяла Луганск в кольцо, обстреливая
город со всех направлений. Возврат аэропорта произошел ценой
неимоверных услилий и потерь, в результате чего
он сам был превращен в руины и лунный пейзаж.
И если над ним что-то и летает сегодня, то только
птицы и квадрокоптеры… Саша Стефановский, кстати, погиб
тем же августом, защищая город.
«Пойди, да отожми»
Ну и еще один эпизод, характеризовавший личность
тогдашнего министра обороны. Посмотрев, как тяжело живется молодой
воюющей русской республике, мне захотелось хоть чем-то
помочь ей. Ну что мог предложить ей я — абсолютно
гражданский человек. Только организацию информационного
сопротивления, тем более что украинская сторона
и её российские приспешники навалились на рунет всей
тяжестью и изощренностью своей пропаганды. Мое агентство было
не против, и я занялся организацией пресс-службы
новообразованного министерства обороны ЛНР. И все бы
ничего, можно было бы пережить и отсутствие технической
базы, и дозированный интернет, и казарменное житье-бытье,
когда бы не позиция самого комбата. Который постоянно
шпынял меня за то, что я сую нос не в свое
дело, что «у нас война, а ты лезешь со своими
фильмами» (имелись в виду видеосюжеты с мест
боестолкновений), а когда я попросил выделить мне
небольшой уголок для работы, ответил кратко и лаконично:
«Пойди, да отожми»… Долго и полноценно поработать вместе
у нас, разумеется, не получилось.
В итоге, как известно, Игорь Венедиктович «отжал»
и власть в ЛНР, подкрепив право на нее всенародным
волеизъявлением. Которое, повторюсь, действительно было
всенародным. Ну, а вот что началось потом… Убийства
неуловимыми украинскими ДРГ авторитетных луганских командиров,
имевших собственное мнение и способных составить хотя бы
мало-мальскую политическую конкуренцию Плотницкому, непонятные
попытки госпереворота, закончившиеся, опять же, смертями,
посадками и отъездами в Россию подобных потенциальных
конкурентов. Постоянная чехарда с министрами, которых
то назначали, то снимали, то арестовывали, отыскав
в их подвалах, например, просроченные медикаменты
из России, поставленные в республику в качестве
гуманитарной помощи — и это на фоне практически
полного отсутствия лекарств в аптеках. Причем многие главы
ведомств входили именно в ближний круг Плотницкого еще
со времен «Зари». При этом шел настоящий саботаж всех попыток
принять хоть какой-то государственный статус для ополченцев,
потерявших здоровье, а то и жизни при защите Луганской
Народной Республики. Мало того, вся госпропаганда теперь уже
строилась на том, что сопротивление украинской хунте началось
именно с «Зари», а до нее и кроме нее,
получалось, никаких иных ополченческих подразделений вроде как
и не существовало. А покалеченные ветераны
и семьи, лившиеся кормильцев — тот самый народ, что,
собственно, 11 мая и проголосовал за народную
республику — ничего не получал, даже обещаний.
И все это на фоне закрытых или закрывающих предприятий,
катастрофически низких пенсий и зарплат на фоне вполне
себе московских цен. Зато у нового луганского главы, надо
сказать, отменно получалось говорить красивые речи о том, что
«мы идем в Русский Мир», и о том, что
«мы вернем все наши территории». Однако время шло, регион
топтался на месте, территории оставались под украинской
оккупацией, а населенные пункты у линии соприкосновения
собирали еженедельную жатву смертей и ранений.
И то бы было не так обидно, в конце концов
(не с Луганска же спрашивать за Минск, которому
«нет альтернативы»), если бы совсем рядом, практически через
таможню, не находилась территория, где худно-бедно,
но возвращались к работе промышленные предприятия, где
люди получали тоже не больно какие высокие, но примерно
вдвое выше, чем в ЛНР, пенсии и зарплаты, куда,
в конце концов, приезжали с концертами артисты
из России, в то время как в Луганске министр
культуры оправдывалась, что гостей негде поселить и не на
что кормить…
Еще у Игоря Плотницкого хорошо получалось распекать
подчиненных, особенно в эфире местной телерадиокомпании, главу
которой
Анастасию Шуркаевуразыскивают за связь
с украинскими спецслужбами. Складывалась замечательная
картинка, укладывающаяся во всем известную схему: «Царь —
молодец, бояре — дураки и подлецы». И снова тряслись
стены, и снова шел решающий раунд битвы добра со злом.
Я смотрел на сие действо зачарованно, явственно понимая,
что все-таки был неправ в оценках луганского человека,
а те, кто обвиняют его за глаза во всех грехах,
видать, сами с усами, да и просто банально завидуют…
Глава ЛНР в эфире активно интересовался, почему рынки
в республике до сих пор не приватизированы,
и «как там ситуация с заведением «Алкуба»?
А причем здесь «Алкуба»?
Первый вопрос мне был понятен — ну как же, все
должно принадлежать народу, иначе никак. Хотя один знакомый,
работавший в региональной потребкооперации, как-то поделился
со мной информацией, что все луганские рынки, после того, как
их хозяева с началом военных действий сбежали
из республики, перешли под крышу этой организацией.
До войны, она, кстати, была создана как некая ширма для одного
из местных олигархов, но с момента провозглашения
ЛНР стала вполне себе самоуправляющейся структурой
коммерсантов-хозяйственников. Ну так вот, потребкооперацию эту
очень скоро разогнали, «национализировав» все рынки и поставив
руководить людей, подобного опыта не имевших, однако при этом
входивших в близкое окружение главы республики, включая, если
верить народной молве, и его родственников.
Но то рынки, а вот что со вторым вопросом…
Луганская «Алкуба» являла собой типичный пример пира во время
чумы, ресторана-«ярмарки тщеславия», где в то время, как
большинство луганчан едва сводили концы с концами,
у входа призывно горели «факелы», внутри крутили пластинками
диджеи и бедрами — не до конца одетые барышни,
а публика, поднявшая деньги непонятно на чем, объедалась
разносолами. Неужели Игорь Венедиктович, объявивший, кстати,
минувший 2016 год «годом духовности», решил разогнать сие гнездо
разврата?
Ответ на этот вопрос я получил, когда мне довелось
поближе познакомиться с начальником охраны Плотницкого —
Евгением «Сильвером» Селиверстовым. Точнее, с его
кулаками, равно как и с кулаками и берцами
представителей его верной гоп-гвардии. Причиной такого ласкового
отношения номинально стал журналистский бейдж не на шее,
а в сумке у пояса. А фактически — все, что
угодно, включая сплетни о нелояльности, распространителей
которых в луганском социуме всегда хватало. Исполнить приказ
верного опричника главы «на подвал» не дал окрик
руководителя пресс-службы главы ЛНР —
«он же гражданин России». Последний аргумент, похоже,
возымел действие, с помятыми ребрами и разбитыми очками
я вышел из передряги даже не покалеченным.
А впоследствии, написав заявление в местное МГБ, узнал
про проказы «лички» Плотницкого много интересного. Поняв для себя,
что еще легко отделался.
Так, например, выяснилось, что в конце июля 2015 года
представители вооруженной гоп-компании под названием личная охрана
главы ЛНР поймали в Суходольске некоего
Олега Стецюка, «посадили на подвал», где три дня
пытали. Сам же «Сильвер» умудрился расстрелять машину одного
из луганских коммерсантов, который ехал в ней вместе
то ли с женой, то ли просто с подругой,
избить и его, и спутницу, отобрав сумку с выручкой
в размере трех тысяч долларов США. А после сдать обоих
в карманную и полностью подчиненную главе Генеральную
прокуратуру. Которая впоследствии и порешала дело
«по примирению сторон», причем деньги пострадавшим, ясное дело
не вернули.
Ну, а в апреле 2016-го Селиверстов решил потренироваться
от души, избив сразу нескольких посетителей … да, того самого
так сразу не понравившегося Игорю Венедиктовичу
клуба-ресторана «Алкуба», с которого, как выяснилось,
начальник охраны ежемесячно стриг купоны. Но в итоге
разбушевался настолько, что хозяева заведения таки решили его
прикрыть подобру-поздорову. Вот такие они — будни борьбы
за нравственность.
Единственный выход
Сейчас в ЛНР за все эти, а также многие другие
художества, что остались за кадром, на Евгения
Селиверстова заведены уголовные дела. Равно как
и на милую даму — руководителя аппарата уже ушедшего
в отставку главы, любившую обложить подчиненных бодрым
матерком,
Ирину «Фиону» Тейцман. Опять же за попытку сдачи
республики украинским олигархам. Вот и выходит, что хороший
он человек, Игорь Венедиктович, да вот только
в людях как-то совсем не разбирается…
Ну, а касательно противостояния Плотницкого силовикам —
руководителю МВД
Игорю Корнету и руководителю МГБ
Леониду Пасечнику, то это конфликт появился
не вчера. О чем писали многократно и в деталях.
Но суть одна: силовикам как-то сильно не нравилось, что
уголь, ГСМ, табак и продукты путешествуют через границу
республики с Россией и, что удивительно, с территорией,
временно оккупированной Украиной, какими-то странными
и не совсем легальными путями. Не нравилось
настолько, что порой кое-кого арестовывали, например, министра
топлива, энергетики и угольной промышленности
Дмитрия Лямина. И Игорь Плотницкий этим фактом был
сильно недоволен, как и многими другими. Настолько, что даже
установил, что Игорь Корнет живет в доме родственницы спонсора
украинского карательного батальона «Айдара» и с помпой
выселил его при помощи тех же бравых ребят, обожающих пытать
на подвалах — вот только на министра МВД тогда
у них как-то вот рука не поднялась…
Теперь «Колыван» и «Джабба» уходит. В то время как
его ближайшее окружение — штатные головорезы, держатели
«партийной кассы» и записные пропагандисты, находятся
непонятно где в бессрочных командировках
и в розыске. Уходит почетно — выступать
за интересы республики в Минске. И республика
замерла в надежде. На того же и.о. главы Леонида
Пасечника, который еще во времена Украины отказался
от крупной взятки, чем и прославился. Но сдается
мне, что рецепт тут нужен несколько иной. Я просто хорошо
помню лето 2014 года, когда каждый пассионарный
и харизматичный мужчина внезапно начинал чувствовать себя «сам
себе атаманом». Как тот же Плотницкий, что после армии,
например, имел бензоколонку, а также тряс коммерсантов как
груши на предмет несоответствия их деятельности высоким
нормам защиты прав потребителей. И сейчас в свободно
вздохнувшую республику обязательно вернутся многие подобные
мужчины, умевшие «решать вопросы», но вынужденные поумерить
пыл, поскольку главный «решала» оказался с претензией
на все. Теперь его нет — и тому же экс-главе
МГБ, будь он хоть тысячу раз чист и честен, придется
ох как нелегко.
Потому выход здесь напрашивается только один. Вольный луганский
воздух пьянит, лишая разума и чувства меры.
Но смирение — главная христианская добродетель, способная
все поправить. Просто нужно посмотреть на соседний, давно
переболевший атаманщиной регион. Даже не регион, а часть
Донбасса. А Донбасс, если говорить по совести, должен
быть единым.
Алексей Топоров