Литературного псто...

lazy_flyer — 15.03.2021 Не только лишь все видели восход новой звезды на российском литературном небосклоне - Гузели Яхиной. Не слышали? Да как же, Зулейха открывает, кино сняли...Не смотрели? Да ладно...


Ну не суть. Новый опус - "Эшелон на Самарканд", да да, именно он на картинке. С марша опусу удалось собрать 100500 обвинений в плагиате. Галутная интеллигенция всячески отрицает факт, крик стоит на весь штетл, история постепенно обрастает подробностями и интересными фактами. А Гузель продолжает творить.



Ну что... Мне посоветовали ознакомиться с рассказом Гузели Яхиной "Винтовка". Удружили! До сих пор нахожусь под впечатлением от прочитанного. Да, есть сочинение, есть чтиво, а есть литература. Рассказ "Винтовка" - это очень слабое сочинение. Для начала краткое содержание опуса. Медсестра Майя ползает по улицам небольшого немецкого городишки в поисках раненых и винтовки. Майя много думает, генерирует в голове всякую херню и заползает в дом, который вскоре занимают немцы. Немцы отстреливаются, гибнут, снова отстреливаются и снова гибнут. Когда все фашисты из первой партии отправились к праотцам, в дом забегает вторая партия немцев. Они тоже отстреливаются и тоже гибнут. Но один чудом выживает. Вот его Майя и захерачила из найденной винтовки. Это оказался боец из Гитлер Югенд. Но Ворошиловский стрелок из Майи не вышел, и оказалось, что юнец только ранен. Майя думает, добивать его или не добивать, а потом перевязывает и тащит на себе. Вскоре тащить немца становится тяжко и Майя оставляет его в доме. Вместе с другими погибшими немцами и винтовкой. Майя снова ползёт, а над головой раздаётся гул самолётов. И тут появляются руки. Это капитан затаскивает Майю под обгоревший грузовик, который лежит вверх колёсами. ВВЕРХ! Как он её туда затащил, хуй его знает, но самолёты оказались вражескими. И, о чудо! Когда Майя выползла из под грузовика, она увидела что всей улице пиздец, а грузовик цел. Ни одного дома не осталось. Только Майя, грузовик и капитан. Такой вот интересный рассказ. Ну, а теперь к перлам.

"...в мостовой зияла кровавая воронка, из которой росли ноги и руки. Головы — не было".

Хорошо хуй оттуда не торчал. А так... какой-то избирательный снаряд попался. Руки и ноги растут, а головы нет.

"Когда встала ногами на низкий подоконник дворницкой..."

Ну, чай не примат. Или по подоконнику дворницкой на руках только ходютЪ?

"...ее швырнуло внутрь, прямо на жесткую тахту, застеленную пропахшими дымом и сыростью одеялами".

"Дым над тахтой". Видимо, так будет называться новый роман Гузели. И привет корректору, спящему под "сыростью одеялами".

"Встала на четвереньки — так и пошла искать выход на лестничную клетку."

На четвереньках ползают, а не ходят. или Майя была из недостающего звена эволюции?

"Окна смотрели на две улицы. И подъезды выходили тоже на обе стороны".

А чего не на пять? То есть, окна смотрели, а подъезды выходили? Оригинально-с!

"Троих убило осколками прямо на ней, пятеро умерли позже".

Как я не пытался представить себе эту картину, мне не удалось. И какая осколочная кучность!

"Она успела прыгнуть и уткнуться лицом в большое и теплое еще тело, лежавшее навзничь на ступенях. Тело не возражало. Уперлась лбом в мягкий китель, просунула под него руки, приподняла, укрылась телом, как щитом".

Какое сговорчивое оказалось тело. С трупами такое бывает. Приподняла и укрылась? При весе в сорок пять кг? Ну да... Писать, не тела ворочать.

"Майя встретила еще несколько тел — пару наших, пару немцев. Лежали вповалку, словно обнявшись. Дрались, что ли? Послушала всех — мертвы".

Может дрались, может сношались. У таких рассказчиц всякое встречается. Интересно, тела поздоровались при встрече?

"Все-таки женщине труднее ползти по ступеням, чем мужчине, — грудь мешает. Хоть и маленькая. Приходится каждый раз аккуратно класть ее на ступеньку, как на полочку".

Майя, а вы представьте себе самца с хуем в тридцать пять сантиметров, за которым гонятся полисмены, а он уползает по лестнице, только спрыгнув с очередной любОви. Интересно, он его тоже на полочки кладёт, или просто спотыкается?

"...и подъезд наполнился рассыпчатым топотом кованых сапог".

На эдо было дальше идти. Рассыпчатым как сахарный песок или гречка.

"...и сапоги гулко побежали вверх по лестнице".

Это вы так военных называете "сапогами", Гузель? Или в вас включился Стивен Кинг и сапоги начали бегать с остатками конечностей. Да ещё и гулко.

"Начала метаться руками по двери, нащупывая задвижку. Вот! Вот она!"

Ага... на хую намотана. Метаться руками по двери, а ногами по полу? Да вы не просто мастер слова! Вы Титан словесности!

"Стул жалобно заскрипел".

Немецкий стул должен был не только жалобно скрипеть, но и тоскливо молить о пощаде.

"По сопровождавшему хохоту поняла, что солдаты мочатся на стены квартиры. Вспомнила, что не ходила в туалет все утро, — сразу захотелось самой".

Почему в произведениях автора все постоянно ссут? То деревенский "золотой душ" в "Зулейхе", то немцы с "хрустальными дугами мочи".

"Перестрелка началась мгновенно, как ливень в августе".

Нужно было продолжать тему отправления естественных надобностей. Допустим: "Перестрелка началась стремительно, как молочно-селёдочный понос".

"Если пуля попадет в дверь — она прошьет ее насквозь и убьет меня? Или застрянет в дереве? А если попадет в стеклянную часть?.."

Пуля, она дура. Перо, зачастую, тоже.

"Нет, эта винтовка уже стала близкой, столько всего пережили вместе за утро".

Я даже представить боюсь, что вы там вместе пережили...

"Майя распласталась на полу, вжала нос в круглую деревянную ножку стола".

Представили этот пиздец? И я представил. Для драматизма повествования, ножка должна была подломиться.

"Его лицо оказывается совсем рядом, толстые, до синевы отбритые щеки колышутся студнем".

Это что же должны быть за щёки?! Даже у борцов сумо таких щёк нет.

"Немец падает на колени у трупа, вырывает из податливых рук мертвеца Вальтер".

Не рядом с трупом, а у трупа. Ну-ну... А автор знает как становятся неподатливы руки у мертвецов? Не знает. Оно и неудивительно. Автор и с русским языком не дружит.

"Вдруг немец вздрагивает всем телом — что-то толкает его в спину (пуля!) — и падает лицом вперед. В падении успевает перевернуться и приземляется на спину, делает еще несколько выстрелов".

Вачовски икают. А чего он не зиганул в полёте, и удар по воротам "ножницами" не сделал?

"Прижимается спиной к стене, лицом смотрит на улицу".

То есть, на улицу можно смотреть как лицом, так и жопой. Отлично-с!

"Раненый сильно выворачивает шею, находит глазами Майю и начинает медленно оседать на дрожащих коленях".

Срочно к остеопату. Ну и мениски надо проверить. Но как это ново - "медленно оседать на дрожащих коленях"?

"Лицо — белое, ноздри еще белее. Подбородок трясется, уголки рта развело в стороны от напряжения, будто их растянули на нитках".

Джокер? Гузель, а что там опять с ноздрями. В "Зулейхе" ими только по сторонам не глядят и не трапезничают.

"Одно ухо торчит чуть больше второго. Из-под коротких шорт — длинные голенастые ноги".

Микки Маусу ухи вывихнули. А голенастые ноги это как? Как сисястые груди?

"Сильное ранение. С таким — сразу на операционный стол…"

Тяжёлое, вообще-то. Да и зачем немца на операционный стол, Гузель? В темнике так попросили?

"Он скашивает глаза — увидел Майю. Красивые глаза, в длинных ресницах — как подведенные. Брови — изогнуты".

Здесь звучит песня "Косив Ясь конюшину". Глаза в ресницах? Ясно. Ноздри в волосах, зубы в губах, голова в ушах...

"Шея тонкая, кадык не прорисован. Волосы — как сосновая стружка".

Буратино, ёптыть!

"Его кожа пахнет пороховым дымом, а еще еле слышно — кофе с молоком".

Он что, обливался кофе с молоком. Или он его в кожу втирал?

"Перестрелка на улице нарастает".

Гузель, почитайте классиков, ей Богу!

"Майя моргает — он моргает в ответ".

Майя чихает - он чихает в ответ. Майя чешется - он чешется в ответ.

"Земля вздрагивает и толкает Майю в грудь, в ребра, в живот. Потом еще раз. И еще. Много раз. Земля перестает толкать Майю. Она выползает из-под капитана, с волос сыплются камни и мусор".

Эх, раз! Ещё раз! Ещё много-много раз! Не Земля, а трамвайный хам какой-то. А откуда в капитане столько камней и мусора? И что же это за волосы, если с них падают камни?

Резюме. Господа, это реально не смешно, а страшно. Нам втюхивают человека, который понятия не имеет о том как безгранично богат наш язык. И этот человек спекулирует на теме войны, даже не удосужившись хоть немного её изучить. И всё это умещается в одно слово, господа - диверсия.


Михаил Шахназаров (ц)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив