Листвянка
sol-ko — 12.06.2024Бывают фигуры как песочные часы, следующая ступень после гитары. Только у неё высыпался песок из верхней половинки и половинка эта усохла. И лицо маленькое, настороженное, склонённое вбок, как у курочки. Тогда тоже все ждали атомной войны и она говорила, что всё равно умирать, нужно всё испытать и испробовать, пока не началось. Я тупо возражал, а надо было согласиться, осталась бы ещё одна недолюбленная, несбережённая женщина и запомнилось бы имя. Она в трико варила кашу на летней кухне, я макароны. Трико – сексуальная вещь, если надеть куда надо. Кашу ей на завтрак, макароны мне на обед. Каждое утро я ходил встречать восход на Байкал, и она желала того же, но очень любила спать. У женщин, спящих на восходе солнца, плохо запоминаются имена.
Листвянка – это как раз где Ангара выпадает из Байкала. Идёшь от турбазы в сумерках, справа от тебя река, накрытая туманом ровно дышит во сне, вдруг дорога кончается и начинается море. Я сперва хотел ещё и купаться каждое утро, для здоровья и пущих понтов, но передумал, уж больно холодна байкальская вода и ей вообще идёт одиночество; и то сказать – куда ни посмотришь, всюду телеса наши всунуты, противно аж. Солнце вставало где-то за Баргузинским хребтом маленьким ядерным взрывом, кусочком той войны, сочащейся пробами нашими. Я работал в Иркутске 15/15: до Листвянки пару часов на автобусе, до дома, где родные и близкие – пять дней на поезде, самолёты я не любил за спешку, поэтому выбирал Байкал, а родных и близких казалось так много, что никогда не кончатся.
С утра грозовой дождь, и я не поехал на речку, впервые, наверное, с середины апреля. Раньше писал бы под это дело да радовался, а нынче – не идут слова, упираются во что-то… тыкал-тыкал и понял: слишком много, мешают друг другу и дождю идти тоже мешают.
|
</> |