Листая назад

antimeridiem — 10.06.2022 16.01.08 ВАРИАЦИЮ, ИМПРОВИЗАЦИЮ

М. придумала для Е. новое литературное упражнение. Прочитать какую-нибудь коротенькую сказку и написать что-то подобное. Стилизованное под. Или просто вариацию, импровизацию на тему уже существующей сказки.

Начали с Андерсена. М. так прокомментировала, что уже это вполне может сойти за короткую грустную сказку: «…Есть ряд сказок, которые устроены примерно одинаково. Там обязательно фигурирует какой-то заурядный предмет, который мечтает стать особенным. И ему это, в конце концов, удается… точнее ему начинает казаться, что он все-таки стал незаурядным…»

А потом для примера написала сказку про огрызок:

ЯБЛОКО И САРКОФАГ

В одном саду росло яблоко. Оно должно было созреть позже остальных, потому что было из зимних сортов. Все лето оно наблюдало, как зрели, опадали и превращались в тлен другие яблоки. Они были гораздо красивее его – красные, желтые и розовые, а некоторые золотисто-белые, почти прозрачные, с темными косточками в сладкой сочной сердцевине. Но жизнь их была так коротка и бессмысленна!... Вдоволь насмотревшись на увядание и гниение, яблоко стало мечтать о вечной жизни. Краем уха оно слышало об удивительных сказочных яблоках, которые Иванушки-дурачки использовали для того, чтобы отыскать своих пропавших принцесс. Эти яблоки были, как правило, золотыми, грациозно катались по тарелочкам, и от них зависело, будут ли счастливы эти инфернальные существа. «Одной красоты недостаточно, – думало яблоко. – Нужно что-то еще, возможно, намерение. Если я буду желать этого сильно-сильно, то наверняка обстоятельства сложатся так, что мне повезет, и я из заурядного стану особенным».

Но время шло, вот уже опали последние листья. По утрам яблоко ежилось от холода, но все еще продолжало верить в чудо.

В один прекрасный день сад наполнился людьми в ветровках и высоких резиновых сапогах. Яблоко сорвали и уложили в ящик с соломой, чтобы оно лучше сохранилось, ведь ему предстояло лежать до самой зимы в темном погребе. Яблоко подумало, что все лето оно провисело на ветке как елочная игрушка, а теперь проведет в тесноте и темноте как гигантские черепахи с Галапагосских островов, которыми пираты набивали свои трюмы до отказа. Черепахи могли обходиться без воды и пищи около года, поэтому у них всегда было свежее мясо. Это было ужасно!

И вот настал тот самый момент, когда яблоко извлекли на свет божий. Женщина с ловкими руками помыла его теплой водой и отнесла в подарок соседке. Та в свою очередь решила отнести его любимой внучке. Завернула в пестрый мешочек из старого штапеля, а потом бережно положила в сумку, накрыв шерстяными носками.

Яблоко было вкуснее тех, которые стоили в сто раз дороже и продавались в супермаркете. Поэтому маленькая девочка, не задумываясь, вонзила в него свои острые белые зубки и стала есть его, откусывая от его сочных зеленоватых бочков. Доев яблоко, девочка подумала несколько секунд и положила яблочный огрызок рядом с кроватью – ей так не хотелось вылезать из-под теплого одеяла!

Утром девочка проснулась, оделась и позавтракала. Она уже надела свои школьные черные брючки и стильный пиджак с эмалевой брошкой, но у нее все еще оставалось немного времени. Тогда она снова легла на кровать, включила лампу и решила прочитать хотя бы пару страниц из своей замечательной книжки про инопланетян. Почти машинально она достала жвачку и сунула ее в рот. Через несколько минут она стала несладкой, хотя пахла по-прежнему превосходно. Тогда девочка вытащила ее изо рта и вспомнила про огрызок, который она вчера бросила на пол, рядом с плинтусом. Она с отвращением подумала о том, какой он, наверное, неаппетитный – мокрый, страшный, коричнево-ржавый. Она с опаской нагнулась и увидела такой симпатичный огрызочек, абсолютно сухой, напоминающий какую-то веточку. Девочка отлепила от пальцев жвачку и нахлобучила ее на остатки яблока. Встала и ушла в школу.

А яблоко, потеряв большую часть себя, лежало на пыльном полу и думало: ну, вот, я же говорило… Главное – это намерение. Теперь у меня есть душистый нетленный саркофаг, и я буду жить вечно как египетский фараон!

* * *

А вот и я написал. Как сказала М., главное, это писать правду, и все получится само собой.

ПАКЕТ ОТ ЧИПСОВ

В коробке было тесно и темно. Обычно она тихо лежала, и это могло длиться много дней. Изредка она приходила в движение – взлетала, падала, поворачивалась то одной, то другой стороной, её подбрасывало и трясло. Но это рано или поздно заканчивалось, и снова наступал отупляющий покой. И вот, настал такой момент, когда коробка снова взлетела, раздался противный звук отдираемого скотча и Пакет Чипсов увидел свет.

Рядом было полно таких же. Как они ему надоели за дни вынужденного заточения! Но, как он догадывался, эти соседи были его братьями-близнецами. И взглянув на них, Пакет наконец понял, как выглядит. Ожидал большего. Каких-то ярких красок, блеска голографических наклеек, металлических отсветов. Нет, оказался бумажным. И рисунок был каким-то непонятным, тусклым и явно немодным. Эх!..

Разочарование усилилось, когда Пакет взглянул на витрину, куда перекочевал его сосед справа. Он оказался в одном ряду с такими красавцами, что и в своих тревожных снах не удавалось видеть Пакету. На некоторых даже были дополнительные красные ленты, украшенные длинными числами с многочисленными нулями, восклицательными знаками и портретами улыбающихся людей. Людей! Этих удивительных созданий, ради которых (Пакет это инстинктивно чувствовал) он и был создан. Поверить в то, что кто-то из них его купит, было немыслимо. Но желание этого было непреодолимо.
День проходил за днем, и в коробке становилось все просторнее. Значит, надежда все-таки была. Более того, как-то раз Пакет увидел, что находится у него внутри. Тот человек, что постоянно крутился рядом, разорвал соседа (третьего по диагонали) и начал доставать из его тела желтоватые тонкие кругляшки. Он с удовольствием поглощал один за другим, и Пакету было приятно, что его внутренности могут доставлять такое удовольствие. Он даже немного поерзал, чтобы убедиться, что и у него внутри шуршат такие же чудесные вещи. Но, о ужас! Стоило только человеку доесть последний кругляш, как он скомкал пакет и кинул его в грязное вонючее ведро, что стояло около двери. А ведь Пакет даже глядеть в ту сторону не решался – так ему был отвратителен этот последний приют неудачников.

Пакет накрыла волна отчаяния. То, что считалось его целью – быть проданным и унесенным в огромный просторный мир, оказалось всего лишь коротким путешествием в помойное ведро. Оставалось мечтать о несбыточном, о каких-то небесных хрустальных коробках, о неиссякаемом потоке кругляшков, о больших и чистых ведрах, где у каждого рваного пакета стоит персональный человек и любуется его (пакета) неповторимыми очертаниями… Мда… Пакет, конечно, ничему этому не верил, но желание лучшей доли было неистребимо.

И вот свершилось. Пакет вознесся к маленькому окошку ларька, и сразу нырнул в другой пакет – большой и светлый. Рядом качались удивительные сущности. Нечто подобное Пакет уже видел на полках ларька, но кое-что было совершенно невообразимо. Особенно поразил его большой круг с дыркой посередине. Несмотря на страшное увечье, он переливался всеми цветами радуги, и лежал в тонком прозрачном гробу.

Но чудеса скоро кончились. Кругляши были вытащены, пакет опустел. Он пролежал пару дней у большого окна рядом с твердым пакетом, из которого торчала палка, увешанная мягкими зелеными чипсами, а потом снова оказался во тьме. Его чем-то придавило, и наступили долгие, однообразные времена. Тут пакет догадался, что это и есть вечность, которая почему-то заменила традиционное помойное ведро.

Пакет лежал год за годом, и в уме у него кружилась вечная, как жемчужное ожерелье, цепочка: «…– высота – окно – стекло – люди – высота – окно – стекло – люди – высота –…» Но вокруг ничего не было кроме пыльной темноты.

Вдруг стопки бумаги, что придавливали его годами к полке, разлетелись как птицы, и Пакет услышал: «Ба! А я все думала – неужели выкинули? Надо его как-то оформить и повесить на кухне. Какой замечательный винтажный пакет!»

И, стряхивая остатки морока вечности, Пакет видел, как его мажут клеем и аккуратно прикрепляют к чудесному теплому гофрированному картону, прикладывают к сверкающему и холодному стеклу, погружают в крепкую и упругую буковую раму, слышит стук молотка, чувствует шорох бечевки и, наконец, оказывается высоко над полом, как раз напротив окна. И трое людей смотрят на него, поправляют, чтобы висел ровно, и приговаривают: «Что за красота!»

А где-то там, внизу, рядом с журчащей водой и поющим чайником, Пакет видел свой непреодолимый страх юности – большое помойное ведро. Но нитка была крепкая, стена высокой, а стекло твердым. Можно было забыть про ведро и просто смотреть и смотреть в окно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив