Латуньско-олбанские разночтения на Крыжовенном фестивале
jozik_1 — 28.09.2025

Эпиграф
Раньше я Тинтинеллу
воспринимала как
Зощенко
/ Скалли/
На пейсательской даче в Переделкино на виранде седела вечно маладая
литкритегесса Лана Латунская.
Пагода была тиоплая, как топленое молоко. Латунская седела сиднем
ни как термометр, а как женсчино. Она балтала ногами, делая воздух
на ровном месте и гоняя языком ветры ниачом.
Вечназелёная литературная критегесса, гаварили про неё маладые и
зелёные. Таланливой зелени было многа, они наступали на пятки и
душили за горло, как плющ, и размножались пачкованием.
Лагунская ложечкой выедала из миски вишнёвое варенье и мазги
читателям, плювала костачками в Вечнасть. Она попала в лоб
карпулентной тёте,которая с баулами чапала на таварный рынок и
интересавалась высокой литературой.
Карпулентая тётя бала в резиновых ботах на басу ногу. Ноги были 45
размера. НОги и бОты дачного воздуха в сасновом бару не
азанировали, хотя вакруг рос сасновый бор и был санаторий верхних
дэхательных путей.
-- Типерь на маём лбу вырасит вишнёвое дерево, как у
Мюнхгаузена.
Латунская тут же ухватилась за идею вишнёвага сада на сваём садОвам
участке и стала пулять костачками, как из пулемета в лоб
карпулентной тёте. Лоб был широкай.
Чем больше наплюёшь, тем больше вырасит деревьев, и я стану второй
Раневской, решила про сибя Лагунская.
--Я Тома по празвищу Гиппопатам. Танки грязи не бояцца. Чё за шум,
а драке нет, у вас гости?
-- Это не гости, эта алло, мы ищем таланты, я сабираю их пад адной
крышей.
Я тоже люблю йумар, сказала Тома, примите миня в свой клуб
писателей.
--А вы над чем работаете? ,-- спросила Тома Гиппопатам
Лагунскую.
-- Пишу заметки на розовых манжетах, на коленках и репетузах,
атветила та - Миня называют Булгаковым в юбке за бажэственный
талант.
Хатите зачитаю?
-- Тока идиот не хочид.
Лагунская зачитала сваю смишную фонтазию, как сказал бы
писатель-сатирик Зощенко, Латунская написала , чта она была ужо и
не Лагунская, а ведьма или Маргарита. Она атталкнулась ат земной
тверди, парвала с налаженным бытам, решила, чта к прошламу нет
вазврата, пакончила с закрутками и памидорами и палетела на встречу
сваей мичте.
Когда она летела па небу и кружыла, мечта явилась к ней в виде
змея-искусителя, катораму она атдалась в разных позах прямо на
облаке, а патом палетела с ним на бал Сатаны.
Лагунская прадалжала плевать в лоб Томе Гиппопатаму , но касточки
атскакивали, та сказала, чта об её лоб можна бить шестимесячных
поросят, штэ ей эти косточки.
-- А как вам мой рассказ ?-- спросила Латунская,-- маи фантазии,
полные мистики, давна ажыдали часа.
-- Я бы паправила.
--Правьте! Но душу не трожьте,!-- сказала духовная Лагунская,
атдаваясь в руки судьбе и Гиппопотаму.
Тома Гиппопатам безжалостна вычеркнула палавину текста, аставив
каментарий на палях.* Булгаков перевернулся бы в гробу.*
Лагунская стала хмурицца.
Гиппопатам стала лыбицца.
Две бабы, две звезды, две песды, две светлых повести, каждай в
сваём мире, встретились лицом к лицу.
И эта встреча аказалась ракавой- двух пейсательниц- сатирикофф,
которые конкурировали друг с другом на Крыжовенном фестивале.
При закрытии фестиваля Тома Гипопатамм исполнила свой каронный
номер: забралась с нагами на стол в розовых рипитузах,как Любовь
Орлова в фильме " Цирк" и спела частушку :
Из- за леса показалась
Конная милиция
Становитесь, деффки, раком,
Будет репетиция
Йохоу
ТОму ГиппопотамА в Союз пейсателей так не приняли , хотя публика
визжала и плакала.
Гы- гы- гы .
Хирургические центры в Москве
Внезапно...
традиционный завтрак 225
Помечтала и хватит, пора возвращаться в реальность
Нам любые дороги дороги
Забрались на скалу
От Речного вокзала до Мытищ.
Конкурсная работа номер девять. Полупутье

