Кто такой этот Ренессанс?
dolboeb — 06.04.2016 Прекраснейшее рассуждение о Ренессансе, из XIII главы «Простаков за границей» Марка Твена (русский перевод Ирины Гуровой):It seems to me that whenever I glory
to think that for once I have discovered an ancient painting that
is beautiful and worthy of all praise, the pleasure it gives me is
an infallible proof that it is not a beautiful picture and not in
any wise worthy of commendation. This very thing has occurred more
times than I can mention, in Venice. In every single instance the
guide has crushed out my swelling enthusiasm with the remark: "It is nothing — it is of the Renaissance." I did not know what in the mischief the Renaissance was, and so always I had to simply say, “Ah! so it is — I had not observed it before." I could not bear to be ignorant before a cultivated negro, the offspring of a South Carolina slave. But it occurred too often for even my self-complacency, did that exasperating "It is nothing — it is of the Renaissance." I said at last: "Who is this Renaissance? Where did he come from? Who gave him permission to cram the Republic with his execrable daubs?" We learned, then, that Renaissance was not a man; that renaissance was a term used to signify what was at best but an imperfect rejuvenation of art. The guide said that after Titian's time and the time of the other great names we had grown so familiar with, high art declined; then it partially rose again — an inferior sort of painters sprang up, and these shabby pictures were the work of their hands. Then I said, in my heat, that I "wished to goodness high art had declined five hundred years sooner." The Renaissance pictures suit me very well, though sooth to say its school were too much given to painting real men and did not indulge enough in martyrs. |
Я прихожу к заключению, что если я с
торжеством решаю, что наконец-то обнаружил по-настоящему
прекрасную и достойную всяческой похвалы старинную картину, то мое
удовольствие при виде ее — неопровержимое доказательство, что эта
картина вовсе не прекрасна и не заслуживает никакого одобрения. В
Венеции это случалось со мной несчетное число раз. И всегда гид
безжалостно растаптывал мой зарождающийся энтузиазм неизменным
замечанием: — Это пустяки, это Ренессанс. Я не имел ни малейшего представления, что это еще за Ренессанс, и поэтому мне всегда приходилось ограничиваться ответом: — А! В самом деле, я как-то сразу не заметил. Я не хотел проявлять свое невежество перед образованным негром, сыном раба из Южной Каролины. Но даже мое самодовольство не могло выдержать то и дело повторявшихся невыносимых слов: «Это пустяки, это Ренессанс». Наконец я сказал: — Кто такой этот Ренессанс? Откуда он взялся? Кто позволил ему наводнять венецианскую республику своей отвратительной мазней? Тут мы узнали, что Ренессанс вовсе не человек, что «ренессанс» — это термин, обозначающий период, когда искусство возрождалось, хотя и не очень удачно. Гид объяснил, что после эпохи Тициана и других великих мастеров, с которыми мы за последнее время так близко познакомились, наступил упадок высокого искусства; затем оно несколько оправилось — появились посредственные живописцы, и эти жалкие картины — дело их рук. Тогда я, разгорячившись, сказал, что «был бы в восторге, если бы упадок высокого искусства наступил на пятьсот лет раньше». Картины эпохи Ренессанса меня вполне устраивают, хотя, по правде говоря, эта школа предпочитала писать настоящих людей в ущерб мученикам. |
(с общепринятым взглядом на хронологию Ренессанса можно ознакомиться, например, здесь).
|
</> |