Кто писал песни для группы Кино, ансамбля Наутилус Помпилиус, коллективов

foto_history — 12.02.2019 У советской рок-группы Алиса есть песня Всё это рокнрол - с текстом "Ну а мы, ну а мы, пидарасы, наркоманы, фашисты, шпана", на мой взгляд это самая лучшая её часть, моя самая любимая. Ключевое слово для этого поста фашисты. Песню эту написал Константин Кинчев и сам же её спел в компании с некоторыми музыкантами которых я указал в заголовке. Но не всегда музыканты исполняют те песни которые написали сами. Например музыканты групп Ганз эн роузис и Нирвана пели песни которые сочинил убийца Чарльз Менсон зарезавший беременную супругу режиссёра Полански. Герой которому посвящён этот пост никого не убил, он просто зигавал, кричал хайль Гитлер и создал орден SS.


Я давно перестал копать по запросу "фашизм в СССР", несколько месяцев назад копая наткнулся на Гегу Кобахидзе, переключился на него и фильм Покаяние, прочёл 2 книжки посвящённых этим вещам, хотя вторая посвящена больше Горбачёву, месяц уже не был ничем занят и наткнулся сегодня на эту информацию совершенно случайно, читая историческое фотографическое сообщество в котором был пост про Лавкрафта.

Первым подлинным популяризатором Лавкрафта стал писатель, философ и оккультист Евгений Головин, гуру «южинского кружа» доморощенных мистиков, из недр которого вышли такие праворадикальные деятели, как Александр Дугин и Гейдар Джемаль. В 1991 году в издательстве Terra Inсognita тиражом в 100 тысяч экземпляров вышел первый авторский сборник рассказов Лавкрафта «По ту сторону» в переводах Валерии Бернацкой и с послесловием Головина.

В статье «Лавкрафт — исследователь аутсайда» Евгений Головин пишет: «Испытывать ужас перед кем-то или чем-то свойственно каждому, испытывать беспричинный ужас — особенность тонких, чувствительных субъектов, но признать главной и определяющей константой бытия — на это способны немногие, и Лавкрафт один из немногих таких».

Прочтя это я решил побольше узнать про этого гражданина и вот что узнал.

«Чёрный орден СС»
«В конце 1980-х годов Дугин появился в сопровождении Джемаля на квартире Зелинских и вёл себя прескверно: пьяные или унюханные уроды щупали друг друга за причинные места и провозглашали необходимость «солярной инициации» <�…> Никто не скрывал тогда, что всех их «посвятил» Евгений Головин...» – описывал встречу с нашими «интеллектуалами» Алексей Смирнов, личность также весьма экстравагантная, более известный как «Амвросий фон Сиверс, архиепископ Русской Катакомбной церкви истинно православных христиан старого и нового обряда». Назовём его «бес славный», потому что прославился 7 апреля 2007 года «заклинательной молитвой» против «демона ВИЛа» (Владимир Ильич Ленин – Ред.) на Красной площади, а также причислением Адольфа Гитлера к лику «святых» под именем «Атаульфа Хитлера (Берлинского)». Впервые «владыка Амвросий» увидел Дугина «примерно в 1984 году на одной подозрительной богемно-диссидентской квартире, он вещал об инициации и эзотерике…».
(В 2012 году Джемаль поздравит Дугина с 50-летием, представив его молодость в жанре богатырской былины: «Когда я встретил Александра Гельевича в 1980 году, он был ещё совсем молодым человеком восемнадцати лет. И с 1980 по 1990 годы он прошёл огромный путь по насыщению, воспитанию своего интеллекта, трансформировав его в колоссальную призму, через которую фокусировался, можно сказать, «свет далёких звёзд».)
О какой «солярной инициации» говорили Дугин и Джемаль во время той давней встречи на квартире академика Зелинского?
Может быть речь шла о приёме в «тайное общество» «Чёрный орден СС», учреждённое в начале 1980-х поэтом и знатоком оккультизма Евгением Головиным. В «ордене» существовала своя иерархия, скопированная с эсэсовских «матриц». Высшее звание рейхсфюрера, само собой, носил сам Головин. Правда, ритуал инициации (посвящения) в члены ордена существенно отличался от своего гиммлеровского прототипа и мог шокировать своей безнравственностью, или, как говорят интеллектуалы, прямым обращением к «телесному низу».
Так от безобидной Блаватской, столоверчения и трактатов по алхимии «рейхсфюрер» вёл всё дальше своих экзальтированных поклонников к тому, что Достоевский называл бесовщиной. Его ученики заговорили об ордене Туле, чаше Святого Грааля, великой Атлантиде – словом, о том, что гитлеровские идеологи почитали священными символами. Впоследствии Головин издавал журнал с аббревиатурой SS – «Splendor Solis» («Блеск cолнца») и сочинил гимн «Чёрного ордена SS», романтизирующий «сверхлюдей» в форме Waffen-SS.
В перестроечной Москве иногда редких ночных прохожих пугала шумная компания крепко поддатых людей странного вида. В центре столицы они орали «Хайль Гитлер!», тянули руки в нацистском приветствии и горланили песню на слова «фюрера» Головина:

Вперёд, ребята, яростно и грубо,
Нас вдохновляет свастика в ночи,
Ещё мы поглядим, как ваши трупы
Танцуют танго в газовой печи.

Как хороши, как свежи были б розы,
Как весел, как чудесен русский лес,
В последний путь по Via Dolorosa
Уходит вдаль дивизия СС.

Почти все члены ордена уже переселились в мир иной, достигнув, как они любили выражаться, «метафизического конца сущего»: кто от «передоза», кто от «чрезмерного потребления». Кроме Дугина и Джемаля, благополучно пережил все эксперименты над собой художник Валерий Коноплёв, когда-то живший в чердачной комнатёнке на Остоженке. Уже несколько лет он с подругой, рок-певицей по прозвищу Анахата, обитает в небольшом подмосковном городке, по соседству с древним православным монастырём.
На стенах, как полагается, развешаны полотна хозяина квартиры: танковое сражение на сумеречных полях подсознания; кресты на крыльях «Мессершмитта», носящегося над руинами города-призрака; свечка церквушки и её опрокинутое отражение в мёртвых водах Аида. Мощный, но тёмный художественный дар.
– Чёрный метафизик, – представился Коноплёв.
Художник снял со стены картину с изображением трёх выпивающих мужчин.
– Это Головин, – ткнул он пальцем в того, что слева – с низким лбом и глубоко посаженными глазами, в руках его гитара, а затем, указав на среднего, мрачно пошутил:
– Кускова уже нет, а рядом автопортрет вашего покорного слуги, пока ещё живого…
Я спросил, какие ещё картины наиболее дороги ему. Он долго рылся в чулане, затем извлёк небольшое полотно, бережно завёрнутое в чистую холстину. Через мгновение передо мной предстал написанный маслом герб Российской Федерации, почему-то ярко-морковного цвета. Грудь двуглавого орла закрывала чёрная свастика; большая изогнутая свастика была фоном для герба…
– Как проходили встречи «Чёрного ордена СС»? – переспросил Коноплёв – Очень просто. Если были деньги, то снаряжались гонцы, которые через полчаса-час приносили «шнапс». И начиналось ритуальное общение с богом Дионисом. Вхождение божественной жидкости в плоть и кровь сопровождалось приветственным поднятием вытянутых рук к Солнцу. Позже следовали «псалмы» в стиле танго или уголовно-романтического шансона в исполнении Головина. Потом мэтр вёл беседы. О чём? О чём угодно: о пирате Питере Бладе и философе Хайдеггере, о поэте Артуре Рембо и «чёрной метке» из «Острова сокровищ», об Атосе и Арамисе, о Жанне д’ Арк и Фениморе Купере, о Вертинском и Венечке Ерофееве. В обществе Головина не приветствовались разговоры на привычные, злободневно-материальные темы. И политика, уже такая модная – перестроечная – была у него не в почёте. Ибо считалась физикой, а не метафизикой. Головин постоянно употреблял слово «совдеп». Он пояснял, что при Сталине «всё было отлично», «совдеп родился при Хруще» и длится не переставая. Но при этом он часто упоминал маркиза де Кюстина и «славянскую рабскую плоть»: надо думать, «совдеп» для Головина не имел временных рамок.
– До сих пор не могу понять, чем так завораживали пьянки с Головиным. Пили и днём, и поздней ночью, когда добропорядочные граждане на работе или спят. Эти пьянки оставляли неизгладимое впечатление, как говорится, на всю жизнь. Случались и драчки. Головин был хорошим провокатором: задал случайному человеку пару очень неприятных прямых вопросиков, ну и летели стаканы, кулаки, стулья, – подытожил «чёрный метафизик».
Головин умер в 2010 году, чуть-чуть не дожив до семидесяти двух лет. Последние полтора десятилетия на его стихи было сложено немало песен, которые исполняли известные музыканты, например, Александр Скляр с группой «Ва-БанкЪ» и Вячеслав Бутусов с музыкантами группы «Кино».
В числе провожавших Головина в последний путь были его «духовные дети» Дугин и Джемаль – «уходит вдаль дивизия СС»…

Бес партийный
Говорят, это Головин надоумил Дугина и Джемаля вступить в ряды так называемого народно-патриотического фронта «Память» – юдофобской организации, члены которой пугали обывателя, маршируя по улицам столицы в чёрных рубашках с портупеями. «Никто больше в «Памяти» таким обширным багажом знаний о фашизме не обладал», – считает Эдуард Лимонов, и уже в 1988 году «посвящённые» знатоки «Аненэрбе» вошли в центральный совет «Памяти».
Лимонов предполагает, что своими лекциями они произвели среди «памятников» фурор, что вызвало «чувство ревности и опасения за своё место у вождя Дмитрия Васильева. Посему пребывание Дугина и Джемаля в этой организации оказалось кратковременным. Вождь изгнал обоих эрудитов-интеллектуалов из организации». По версии самого «Дим Димыча», «головинские ребята» были уличены в «жидо-масонских связях и проведении сатанинских ритуалов».
Так жизненные пути-дорожки Джемаля и Дугина надолго разошлись. Один отправился за Аллахом, другой – в староверческую церковь. Только «высшие ценности оккультного ордена» продолжали незримо объединять их.
Далее следы Джемаля обнаруживаются в Астрахани, где летом 1990 года состоялся учредительный съезд печально известной Всесоюзной исламской партии возрождения. Вскоре он возглавил так называемый Исламский комитет России. С 1992-го вёл на первом телевизионном канале исламский раздел религиозной программы «Ныне», телепрограмму «Минарет». Его принимают влиятельные и состоятельные лица ряда исламских государств. Джемаль медленно, но неуклонно двигался к политическому Олимпу. В политических кругах России он был симпатичен тем, кого не устраивает ориентация страны на Запад.
Джемаль стал называть себя «инструментом ислама». Говорил, что сейчас религия и политика становятся синонимами, как в достохвальные времена средневекового Халифата. «На примере Афганистана, Кавказа и Балкан, – утверждал он, разговаривая со мной в далёком 1995 году, – видно, что время возвращается». Единственным препятствием на пути к этому он видит «стремление США покорить весь мир».
Предлагал остановить «американское нашествие» с помощью новой политической стратегии, получившей название «Исламский проект». Объяснял: «Существует «западный проект», который опирается на общечеловеческие ценности, бесконечный прогресс. «Исламский проект» – прямо противоположен».
Однажды я встретился с ним на «съезде» одной из неонацистских групп, проходившем в помещении Музея Маяковского. Джемаль порой спускался с политического Олимпа, чтобы ощутить биение «неистовых арийских сердец». Собственно, что отделяло исламского деятеля от православных неонацистов? Ничего, кроме сотни-другой проштудированных книг по оккультизму.
Председательствующий, малый со свастикой на лацкане чёрного костюма, провозгласил: «Наш путь – путь радикальной революции, несущей национальное и социальное освобождение... Наши союзники, в первую очередь это исламские фундаменталисты, ведущие отчаянную борьбу против «большого шайтана». И пригласил к микрофону «видного представителя исламского воинства».
– Мы жаждем мученической гибели за веру, чтобы наши сыновья и потомки могли высоко держать голову перед лицом мировой ереси, – заявил исламский деятель с трибуны, будто предсказывая взрывы смертников в вагонах метрополитена и самолётах, захваты заложников в «Норд-Осте» и Беслане.
В разговоре со мной Джемаль, вальяжный, всегда уверенный в себе, вдруг задумался:
– Может, Россия – неудавшийся эскиз?.. Дело не в том, что погибнут люди, а в том, что погибнут зря.
То, что ценность человеческой жизни – категория весьма относительная, я понял по другим «тезисам» интеллектуала: «Нужно объяснять, что люди – исчезающие малые величины», или «Смертный человек должен быть инструментом», или «Басаев действовал адекватно, захватывая заложников в Будённовске».
…Ранним мартовским утром 2012-го пять сотрудников ФСБ приехали в Колпачный переулок с ордером на обыск в квартире Гейдара Джемаля. Дверь им долго не открывали – глава Исламского комитета созванивался с адвокатами, Общественной палатой и правозащитниками. Потом с заспанным лицом приехал Максим Шевченко. Джемаль поставил условие: известная телеперсона должна выступить в роли понятого на обыске. Сотрудники госбезопасности не возражали и объяснили, что хозяину квартиры предъявлено обвинение по статьям Уголовного кодекса: «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности или публичное оправдание терроризма» и «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».
Оказывается, на сайте islamcom.ru была опубликована статья «Роль женщины в Джихаде», подписанная неким Юсуф Аль-Ийери. Автор с пиететом рассказывал о смертницах, совершавших теракты против военнослужащих и простых прохожих, и призывал читательниц следовать примеру шахидок. Выяснилось, что эту статью разместили на сайте через компьютер в офисе «Исламского комитета России», который, как уже говорилось, много лет возглавляет Гейдар Джемаль

Тут же из моей памяти выкатилась крупная слеза, точнее – из глаза главы «Исламского комитета», пожилого бритоголового человека. Телережиссёр политического ток-шоу успел показать крупным планом этот момент, когда участники обсуждали плачевный конец террористов, захвативших несколько сотен заложников на представлении «Норд-Оста».
Вспомнились и восхваления Джемаля в адрес Саида Бурятского, шахида русского происхождения. В прямом эфире телеканала «Культура» на вопрос: «Можете ли вы сейчас, публично, заявить, что шахиды, которые убивают невинных людей, это преступники?» – он ответил: «Шахиды – это, конечно, мусульмане. Они делают то, что они должны делать. И они получат всё, что им обещано…» Требовал убрать христианскую символику с герба РФ. Кроме того, десятки подобных высказываний можно отыскать в архивах телеканалов, куда Джемаля на протяжении десятков лет приглашают в качестве «эксперта по исламскому вопросу».
Через несколько дней Александр Дугин выступил с заявлением в поддержку своего друга и единомышленника: «Гейдар Джемаль – гениальный мыслитель, равных которому нет. Не только в России. Его нельзя равнять ни с кем… Гения (даже отдалённо) понять могут только очень высокоразвитые (интеллектуально и духовно) люди…» Получилось чересчур витиевато и напыщенно, в стиле алаверды, хотя Дугин мог бы без ущерба для смысла своего послания написать всего два слова: «Джемаль – человекобог». (Джемаль, поздравляя друга с 50-летием, за три месяца до обыска сделал ему сомнительный комплимент: велеречиво сравнил Дугина с Кирилловым – «прообразом интеллектуала» из романа Достоевского «Бесы», который проповедовал самоубийство как единственный способ превращения человека в бога.)

Бес памяти
Итак, основатели клуба имени дивизии «Флориан Гейер» – люди вполне искушённые в реальной политике и осведомлённые в истории политических учений. Большие знатоки «сакральных смыслов», провидцы грядущих катастроф, обладатели «тайных кодов мироустройства». Это для них «манифестируют» даже незначительные события и незаметные вещи, которыми, как правило, пренебрегает непосвящённый обыватель. Они находят глубоко скрытую подоплёку в какой-то газетной заметке, придают всякому наименованию двойной, а то и тройной смысл.
О том, что именем немецкого Стеньки Разина была названа дивизия СС могли не знать приглашённые участники, среди которых много вполне уважаемых представителей «интеллектуального сословия»: экономист Михаил Хазин, доктор философских наук Игорь Чубайс, директор Российского института культурологии Кирилл Разлогов, публицист и телеведущий Михаил Леонтьев, доцент кафедры философии и философии истории СПбГУ Александр Секацкий, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий, инвестиционный банкир Алексей Иноземцев, философ и политолог Борис Межуев.
Но основатели философского клуба – телеведущий Шевченко, исламский деятель Джемаль и профессор МГУ им. М.В. Ломоносова Дугин – наверняка начали с тщательного подбора названия. Искали, устанавливали и выверяли то, как это название отзовётся в «глубинах Эго», как оно «закодирует будущие всплески народной стихии». Всерьёз, наверное, обсуждали, как «Сталин говорил об ордене Меченосцев», как «НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии – Ред.) и СС прямо возводили свою духовную преемственность к балтийскому ордену Серебряного Креста и Розы».
Для этих людей игра со смыслами давно представляет куда больший интерес, чем сами смыслы. Но хуже всего то, что власть, похоже, заигралась с теми, кто играет со смыслами. «Массовое сознание уже созрело для восприятия идей, как их обозначает Александр Дугин, радикального центра, самое время начать их реализовывать в проектах», – заявил в интервью один высокопоставленный чиновник, отвечающий в Кремле за идеологию.
Знал ли этот чиновник об истинных проектах Дугина–Джемаля? На всякий случай расскажу ему об одном: «Мы должны просто составлять боевые пятёрки, чтобы Иван Царевич, если называть таким псевдонимом нашего единственного Вождя, Фюрера, Ведомого, чтобы Иван Царевич скорее объявил о своём Приходе и появился среди нас как Наш Истинный Глава на Земле». Так совсем недавно говорил исламист Джемаль в интервью одному из партийных интернет-ресурсов профессора Дугина.
…За полторы недели до празднования Дня Победы в Центральном доме литератора состоялся вечер памяти Евгения Головина и презентация посвящённого ему фотоальбома «Сказка о заходящем солнце». Вечер вела автор альбома Лариса Пятницкая, грузная пожилая женщина, страдающая одышкой. Когда-то он звал её Лорик, а она его – Эжен. Лорик и Эжен встретились вновь на страницах фотоальбома. В этих фотографиях – лучшие годы пролетевшей жизни, безумства богемной Москвы семидесятых и восьмидесятых. «Любимое фото»: Лорик приобнимает Эжена, по-бормановски небрежно приподнявшего ладонь в нацистском приветствии. (Когда клуб «Флориан Гейер» рано или поздно прекратит своё существование, те же люди создадут новый, который назовут, например, «Эжен Головин». Дивизия СС вернётся под другим именем.)
А 9 мая волею случая я оказался в Доме творчества «Переделкино», среди писателей поколения Отечественной войны. Не чокаясь, выпили за погибших. Потом устроительница праздника – литератор Алла Рахманина, стройная дама с безупречными манерами, читала стихи своего покойного мужа – известного поэта Бориса Рахманина:

«Зиг-хайль!» – юнцы кричат
И вскидывают руки.
Мостят дорогу в ад
Из-за прыщей и скуки.
А кто-то – Борман, Икс?

И здешний, местный кто-то –
Слепую низость их
Использует для взлёта…
И сам себя спросил
Я, горечью объятый:
Год сорок первый был,
А был ли сорок пятый?!

За столом я оказался рядом с известным литературным критиком Львом Анненским и совсем некстати задал ему вопрос, как он относится к созданию в Москве «дискуссионной площадки» с названием дивизии СС?
– Игры с нацистской символикой недопустимы. В 1942-м свастика означала для меня гибель. А сейчас любой назвавший себя Гитлером или Чингисханом может «прославиться». Хорошо, что всех тошнит от телевидения, по которому выступают такие типы. Но если страну охватит очередное безумие, и за каждой из этих «шуточек» окажется огромная неуправляемая масса, мы утонем в крови, – мрачно предрёк Анненский.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив