Кровавый суд Советов

poltora_bobra — 04.01.2014 Сразу же после возникновения Советской власти стали образовывать различные организации, ставящие своей целью борьбу с ней. Одной из таких организаций был Монархический союз Пуришкевича.

В. М. Пуришкевич создал монархистскую группу еще при Временном правительстве, в октябре 1917 г. Заговорщики вербовали офицеров и юнкеров, закупали оружие, создали «контрразведку» и готовились к вооруженному выступлению. Среди членов организации Пуришкевича были лица, принимавшие участие в юнкерском восстании 29 октября.
3 ноября 1917 г. в штабе Петроградского военного округа красногвардейцы задержали 17-летнего юнкера Кавказского ударного батальона Евгения Зелинского, который пытался выкрасть бланки штаба. Зелинский рассказал, что оставшись после Октябрьской революции без средств, он отправился в общежитие офицеров за помощью. Там какой-го прапорщик предложил ему вступить в монархический союз и привел к известному монархисту В. М. Пуришкевичу. Тот завербовал его в офицерско-юнкерскую организацию, готовившую вооруженное выступление против советской власти, и поместил в оплачиваемую монархистами гостиницу «Россия», где уже жили другие офицеры и юнкера. По заданию этой организации Зелинский и пытался выкрасть бланки в штабе Петроградского военного округа. В первых числах ноября 1917 г. организация была раскрыта, ее члены - арестованы.

Известия, № 257, 1917

Суд по делу Пуришкевича и 13 его сообщников, происходивший с 28 декабря 1917 г. по 3 января 1918 г., был первым крупным политическим процессом о монархистском заговоре против молодой республики Советов. Дело вызвало огромный интерес. Зал судебного заседания был переполнен. Пришло много друзей и близких подсудимых. Защищать монархистов «из публики» вызвались видные петроградские адвокаты, в том числе В. М. Бобрищев-Пушкин, его сын – А. В. Бобрищев-Пушкин и другие. Подсудимые и их защитники стремились, хотя и безуспешно, превратить процесс в политическую демонстрацию против Советской власти.
Подсудимые и их адвокаты на суде приложили все усилия для дискредитации личности Зелинского, по показаниям которого была раскрыта организация Пуришкевича. Своими распространенными через антисоветские газеты заявлениями о том, что Зелинский является «предателем», «провокатором», они довели этого морально неустойчивого человека до истерии. Зелинский закричал на суде, что отказывается от всех ранее данных на следствии показаний. Обыгрывая этот инцидент, родственники и адвокаты потребовали судебно-психиатрического освидетельствования подсудимого, и «эксперты» дали заключение о том, что Зелинский «страдает нравственным помешательством».
Но обвинения, выдвинутые против подсудимых, подтверждались не только показаниями Зелинского, но и многими другими доказательствами: письмом Пуришкевича и де Боде к генералу Каледину, фактами покупки оружия для вооружения офицеров и юнкеров, чего не отрицал и сам Пуришкевич.
Революционный трибунал объявил такой приговор: «Владимира Митрофановича Пуришкевича подвергнуть принудительным общественным работам при тюрьме сроком на четыре года условно, причем после первого года работ с зачетом предварительного заключения Владимиру М. Пуришкевичу предоставляется свобода, и если в течение первого года свободы не проявит активной контрреволюционной деятельности, – он освобождается от дальнейшего наказания».
На таких же условиях, как и Пуришкевича, революционный трибунал осудил на три года принудительных работ барона де Боде, полковника Винберга и Парфенова. Остальные подсудимые были осуждены на срок от двух до девяти месяцев, а юнкера Лейхтенбергский и Гескет по молодости вовсе освобождались от наказания и отданы «под надзор родственников». Зелинского суд решил поместить в психиатрическую больницу для подробного освидетельствования, причем суд определил: в случае, если Зелинский окажется здоровым, заключить его в тюрьму сроком на один год.
В связи с амнистией 1918 г. в ознаменование дня международной пролетарской солидарности – 1 Мая, Пуришкевич и его сподвижники оказались на свободе.

Я решил проследить судьбы граждан, отраженных в списке "Известий" по делу Монархического союза, уже после их освобождения.

Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870 —  1920) Уехал на юг, принимал участие в организации идеологической и пропагандистской поддержки белого движения, сотрудничал с А. И. Деникиным. Издавал в Ростове-на-Дону черносотенный журнал «Благовест». Умер в 1920 г. в Новороссийске от сыпного тифа.

Кованько Алексей Алексеевич - расстрелян в 1931 г. по делу «Весна».

Гескет Сергей Александрович (ок. 1900--1938) В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован до осени 1920 из Одессы. В эмиграции во Франции.

Фёдор Викторович Винберг (1868 — 1927) После освобождения уехал в Киев. В ноябре-декабре 1918 командир 4-го отдела офицерской дружины ген. Кирпичева в Киеве. Позже арестовывался в Киеве петлюровцами. В Киеве сотрудничал с представителями немецкой оккупационной администрации. Вместе с немцами Винберг эвакуировался в 1919 году в Германию. Был одним из лидеров право-экстремистского крыла монархической русской эмиграции в Берлине. В мае-июне 1921 в качестве делегата от Баварии участвовал в работе Рейхенгалльского монархического съезд

Дмитрий Георгиевич герцог Лейхтенбергский (1898—1972)  Про него вообще жОстко написано в статье "Громкие имена царской России": В первые месяцы революции он был взят заложником и содержался под арестом в Петропавловской крепости, из которой сумел бежать. Потом пробрался в Добровольческую армию. Ему было присвоено звание корнета, и два года Дмитрий воевал в эскадронах Конногвардейского полка. Был ранен и контужен.

Пётр Николаевич Попов (1893 —1952) - После освобождения уехал в Киев, а в конце 1918 года эмигрировал в Германию вместе с Винбергом с отступающими немецкими войсками после того, как Киев был взят войсками Петлюры. В Берлине вместе с Винбергом издавал журнал «Луч света». С появлением Адольфа Гитлера на политической сцене увлекся идеями нацизма, надеясь, что будущий фюрер реставрирует монархию в Германии. После прихода нацистов к власти был занят созданием нацистских групп среди русских эмигрантов. Стал секретарем начальника Управления по делам русской эмиграции в Берлине генерала В. В. Бискупского (с которым был близко знаком и до войны какое-то время жил в одной квартире) и заместителем председателя Русского национального союза участников войны генерала А. В. Туркула. Получил от нацистов пенсию. После Второй мировой войны эмигрировал в Аргентину

Зелинский Евгений Владимирович – после освобождения состоял в «Народном союзе защиты родины и свободы» Бориса Савинкова

Муфель Борис Михайлович (1877 – 1937). Расстрелян. Причина ареста и расстрела не указана

Брудерер Александр Арнольдович - 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу Партии социал-революционеров было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело прекращено в связи со смертью обвиняемого.

де Боде Николай Николаевич нигде после освобождения не замечен, но семейка была еще та.
сестра Софья Николаевна  — доброволица, одна из первых женщин-офицеров русской армии, с первых дней октябрьского переворота приняла участие в вооружённой борьбе с большевиками — в Москве, затем на Дону, первопоходница, погибла при первом штурме Екатеринодара.
брат Лев Николаевич В Добровольческой армии в 1-м конном полку. Участник 1-го Кубанского похода. Штабс-ротмистр. Во ВСЮР и Русской Армии в 4-м кавалерийском полку до эвакуации Крыма.
отец Никоай Андреевич - генерал-лейтенант. После гражданской войны в эмиграции в Югославии.
Как-то не верится мне, что Николай Николаевич после освобождения стал ловить бабочек.....

По остальным гражданам Монархического союза информация не обнаружена.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив