Кровавая Мэри. Часть 1

besshardwick — 16.07.2019

Есть у меня такая категория исторических персонажей: их самих я не люблю, а вот читать и рассказывать о них всем, кто почему-то соглашается слушать, очень люблю. В первых рядах таких персонажей шагает английская королева Мария I из династии Тюдоров, также известная как Кровавая Мэри. Многие утверждают, что прозвище дали ей совершенно необоснованно: дескать, слишком мало народу она поубивала, чтобы иметь право называться Кровавой. Другие соглашаются, что народу она поубивала вполне достаточно, но оправдывают ее жестокость и многочисленные ошибки тяжелой жизнью: трудное детство, тревожная юность, развод родителей, лишение статуса принцессы и так далее. Но если сравнивать Марию с ее единокровной сестрой, королевой Елизаветой I, так у той обстоятельства пострашнее будут: у нее родители не просто развелись, ее отец приказал отрубить матери голову (предварительно, кстати, разведясь с ней и лишив младшую дочь титула принцессы) - вот где, казалось бы, гарантированно сломанная жизнь и неизлечимые травмы. Но нет, Елизавета сумела выстоять. Так что дело не столько во внешних обстоятельствах, сколько в том,  силен ты или слаб перед их лицом. Мария была сильна только до поры до времени, а в конце жизни оказалась окончательно сломленным человеком. Большую червоточину в ее личности проделал религиозный фанатизм.

А ведь поначалу такого исхода ничто не предвещало. Мария от природы вовсе не была злой, скорее, наоборот. Она была единственным и обожаемым ребенком своих родителей - английского короля Генриха VIII и его первой жены Екатерины Арагонской, дочери знаменитых Католических королей Фердинанда и Изабеллы. Вот как раз в том, что она была единственной дочерью, крылась трагедия всей семьи и источник будущих бед Марии (не говоря уже о будущих преобразованиях в Англии). Екатерина Арагонская была беременна много раз, но дети либо рождались мертвыми, либо умирали вскоре после рождения. Рождению Марии родители, конечно, обрадовались - слава те Господи, наконец-то живой и здоровый ребенок! - но проблема престолонаследия, тем не менее, стояла во весь рост. Династия была молодая, Генрих VIII стал всего лишь вторым ее представителем. Генрих прекрасно понимал, что если бы его папа, Генрих VII, завоевав корону в бою, не сумел передать ее сыну, битва при Босворте могла остаться лишь эпизодом в многолетней кровопролитной «войне кузенов»: это когда родственники дрались за корону так, что вся Англия стояла на ушах. Хоть какой ты сильный и мудрый король, а нет у тебя сына-наследника - после твоей смерти с большой вероятностью случится смута и гражданская война. Не хочешь таких последствий - обеспечь преемственность власти. «Государственное дело! Расшибись, а будь добер!»(Л.Филатов)

На Марию в этом смысле у папы надежды не было никакой, потому что она девочка. Девочка вырастет и отдаст Англию мужу. А это как-то плохо стыкуется с независимостью страны. Поэтому Генрих не терял надежды на то, что Екатерина родит сына. При этом Марии, конечно, подыскивали подходящего жениха, но осторожно, потому что вдруг она все же останется единственной наследницей. Не хотелось просто так сдать Англию Франции или Священной Римской империи (Мария побывала невестой и императора, и французского принца). 

Образованием Марии, безусловно, занимались. Музыка и танцы - обязательно, папа Генрих знал в этом толк. А еще пригласили известного испанского гуманиста Вивеса (раз он испанец, видимо, пригласила его мама Марии), чтобы он составил план обучения принцессы. Помимо методики преподавания грамматики, языков, изучения священного писания и прочих наук, программа содержала и методику нравственного воспитания. Женщина, пишет Вивес, это существо греховное по умолчанию, и с этими базовыми настройками своей натуры ей надлежит нещадно-таки бороться. Принцессе надо держаться подальше от мужчин, всячески уменьшать свою женскую привлекательность (что Марии блистательно удалось еще в юности), не петь легкомысленных песенок и не читать увлекательных книг (только жития святых да рассказы о добродетельных женщинах, над которыми мужчины издеваются только в путь, а женщины либо кротко терпят, либо самоубиваются), заниматься рукоделием и молчать в тряпочку. И ни в коем случае не доверять своим суждениям, а полагаться на других, потому что от природы порочная дура (а эти «другие», надо полагать, сплошь светочи разума добродетели). Так, напомню, предполагалось воспитывать принцессу, которая в будущем могла занять престол и править целой страной. Товарищи родители! Нанимая репетитора, проверьте, не исповедует ли он каких-нибудь интересных гуманистических взглядов, а то ваш ребенок потом все жизнь не отмоется: не устроит личную жизнь, не сможет выполнять свои профессиональные обязанности, а ваше наследство спустит на психотерапевтов. Нет, ну ладно Вивес - гуманист, что с него взять. На фоне остальных прогрессивных деятелей своей эпохи он не особо выделялся. Папе Генриху было, скорее всего, все равно, он не мог до конца поверить в то, что после него будет царствовать дочь. Но Екатерина! Она же была дочерью королевы Изабеллы Кастильской, которая правила сама, пользовалась уважением знати, участвовала в войнах. Сама Екатерина в отсутствие Генриха была регентом и успешно исполняла королевские обязанности, включая командование армией во время вторжения шотландцев. А дочь, которую надеялась увидеть на троне, как будто специально воспитывала не сильной и самостоятельной личностью, а потенциальной игрушкой в руках первого приблизившегося к трону проходимца. 

А Генрих тем временем искал решение в плане наследования престола. Он возвысил своего незаконного сына Генри Фицрой, даровав ему множество титулов. Очень вероятно, что король подумывал о передаче короны именно ему. Но не решился: легитимность незаконнорожденного монарха могла быть легко оспорена, и тогда снова начнется свара за корону. Другое решение - признать-таки, что рано или поздно на трон взойдет Мария. И это король попробовал - скрепя сердце и выпив ведро валерьянки. Даровал Марии титул принцессы Уэльской (то есть титул наследницы английского трона) и даже отправил ее в Ладлоу осваивать навыки государственного управления. И консультировался с правоведами, уточняя, на что может рассчитывать будущий муж Марии: обязательно признавать его королем Англии или перебьется?

Но все же в итоге король решил применить другой способ, самый радикальный: развод и новый брак с молодой женщиной, которая сможет родить ему сыновей. И у него имелась кандидатура: дочь не слишком знатного, но деятельного и пробивного дворянина Томаса Болейн, фрейлина королевы Екатерины Анна Болейн. Девушка она была молодая, очаровательная, получила прекрасное образование, служила при дворе регентши Нидерландов, потом при дворе французской королевы Марии, сестры Генриха, прекрасно говорила по-французски, модно одевалась, хорошо пела и танцевала. Генрих потерял голову и стал домогаться благосклонности прекрасной дамы. Анна гордо ответила, что она не такая, она ждет большой и чистой любви, поэтому на сеновал придет только с кузнецом - благословлять. В роли «кузнеца» выступал ее отец, который моральными ограничениями себя не стеснял никогда: достаточно упомянуть, что старшую дочку Марию он подложил в кровать тому же королю Генриху вполне сознательно, чтобы добиться различных плюшек в виде денег и титулов для себя и своей семьи. А в случае с Анной ставка была выше, но и будущие плюшки - крупнее. И все же я не верю, что мысль о браке короля с Анной пришла в голову именно семейке Болейн: они были наглые, но не настолько же. Скорее всего, эта идея исходила от самого Генриха. А что, очень здорово все могло получиться: он утоляет свою страсть плюс получает наследников от новой жены. И король начал действовать, обратившись к папе римскому с просьбой о разводе (но благоразумно скрывая личность новой избранницы). В заявлении указал, что Бог явно разгневался за то, что они с Екатериной нарушили Его запрет: ранее Екатерина была замужем за старшим братом Генриха, принцем Артуром, умершим вскоре после свадьбы, а на жене брата жениться нельзя, священное писание на это прямо так и указывает. Правда, Екатерина упорно отрицала то, что ее первый брак был консумирован, да и разрешение папы на брак с Генрихом устранило все сомнения в его законности, но надо же было что-то написать в заявлении! Генрих подозревал, что расплывчатая формулировка «не сошлись характерами» перед папским судом бы не прокатила.

Беда в том, что папе было немножко не до матримониальных проблем английского короля. Как раз в это время войска императора Священной Римской империи взяли Рим и разграбили его подчистую, сам папа попал в плен. Екатерина Арагонская приходилась императору родной тетей. И папа подумал, что как-то не очень удобно действовать против родственников человека, который в данный момент крепко держит тебя за горло. Удобно, но не очень. Поэтому папа развод не одобрил. И потекли годы разбирательств, многочисленных неудачных попыток разрешить королевское дело. Королева Екатерина стойко сопротивлялась, настаивала, что она настоящая жена короля и поводов для аннулирования брака не существует. В монастырь уйти она тоже отказывалась. Но Генрих был полон решимости довести развод до конца. И довел. Пусть через много лет. Пусть для этого ему пришлось навсегда изменить курс, которым двигалась Англия. Он отверг власть папы римского и объявил себя главой английской церкви. А раз так - разрешения у папы больше спрашивать не надо. Брак Генриха с Екатериной был объявлен недействительным английским судом, и Генрих получил возможность жениться на своей прекрасной возлюбленной. Анна не просто стала его женой, но и короновалась как королева Англии. Во время торжественного проезда по Лондону в нее, правда, только что не плевали, но это все такие мелочи. Главное, она была уже беременна и Генрих радостно предвкушал рождение наследника (ах-ха-ха!).

В ходе развода Генрих наглядно продемонстрировал, что относится к той распространенной разновидности мужчин, которые, разводясь с женой, разводятся также с ребенком. Дочка, которую папа еще не так давно называл лучшей жемчужиной в своей короне, стала ему не нужна. Не просто не нужна, а очень мешала. Девочка-подросток решительно приняла сторону матери, чем заслужила недовольство отца. К тому же, будучи глубоко верующей католичкой, она отказывалась признавать короля главой церкви. Генрих, надо сказать, тоже по сути своей был католиком, очень не любил всяких еретиков-протестантов, которые с его отходом от Рима почувствовали себя в Англии излишне свободно. Идеи Мартина Лютера уже вовсю распространились в Европе. Но Генрих вел себя в стиле «здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали»: давайте молиться как католики, только я сам теперь вместо папы римского, плюс могу разорять монастыри и грабить церкви, потому что мне казну пополнять надо. Мария, как и многие-многие другие подданные короля, не могла согласиться с такой трактовкой религии. Необходимость защищать свое право исповедовать «старую религию», наверное, тоже способствовала тому, что ее религиозность и верность традициям перешли в самый настоящий фанатизм.

Положение Марии еще больше ухудшилось, когда Анна родила. Правда, родила она дочь, а не долгожданного сына. Не оправдала, так сказать, возложенного на нее высокого доверия. Генрих рвал и метал (кто же знал, что родилась будущая великая королева?), придворные хихикали, простолюдины откровенно ржали над своим правителем и его обманутыми ожиданиями. Анну никто не любил. А вот Екатерину и Марию - совсем наоборот. В народе слагали легенды о прекрасной и угнетаемой принцессе, жертве ведьмы-мачехи и тирана-отца. Материал для этих легенд Генрих и Анна поставляли в избытке. Мария уже давно была разлучена с матерью. Екатерина, формально утратив титул королевы, жила в старых, не приспособленных для нормальной жизни домах, практически в нищете, в окружении немногочисленных слуг, которым не могла платить почти ничего, ее право принимать гостей и вести переписку было сильно ограничено. К тому же от переживаний она стала постоянно болеть. Заболела и Мария, едва не отправившись на тот свет, но кого это волновало! Даже хорошо было бы, если бы она умерла: нет человека, нет проблемы. Но ведь выжила, непокорная, не уважила короля и его новую королеву! 

Через несколько недель после рождения Елизаветы Марии объявили, что титул принцессы она утрачивает, а принцессой становится Елизавета. Марию зачислили в штат младшей сестры, которой она должна была прислуживать. Протесты старшей дочери короля только озлобляли. У нее были серьезные основания опасаться за свою жизнь. Дело в том, что парламентом были приняты Акт о супрематии и Акт об измене. Первый содержал признание короля главой английской церкви, а второй объявлял изменником всякого, кто письменно не признает Акт о супрематии и новый порядок престолонаследия (Мария исключается, трон наследуют дети Анны). Марии предлагалось подписать соответствующую присягу - ясное дело, что она отказалась, то есть формально стала считаться государственной преступницей, которой полагалась смертная казнь. Кто тогда знал, до чего мог дойти ее отец в стремлении настоять на своем… Тем более под действие этого закона попали многие уважаемые и авторитетные люди: даже бывший друг Генриха Томас Мор сложил голову на плахе.

Интересно поведение заграничных родственников Марии со стороны матери. Императорский посол Эсташ Шапюи бился как рыба об лед, чтобы то сподвигнуть императора Карла V помочь опальным женщинам, то самостоятельно организовать побег Марии на континент. И Генрих, наверное, побаивался императорского военного вторжения, тем более папа римский подтвердил статус Екатерины как королевы. Напрасно боялся. Император не собирался начинать войну. Родственники родственниками, а политика политикой. Этот урок Марии бы запомнить, чтобы, будучи королевой, относиться к родственным заверениям в любви и дружбе с бОльшей осторожностью. Но она не запомнила.

Время шло, от тяжелой болезни умерла Екатерина. Генрих по этому поводу устроил праздник, разоделся, явился на торжество веселый, прохаживался среди гостей с маленькой Елизаветой на руках и делился со всеми своими соображениями на тему «старая карга померла, теперь нам не грозит война». Но это скорее была хорошая мина при плохой игре. Анна до сих пор не родила ему сына, для чего ее, собственно, и брали в жены. Шанс, конечно, оставался, вот прямо в тот момент она снова была беременна. Но в день похорон Екатерины у Анны случился очередной выкидыш, и всем стало ясно, что ее дни как королевы сочтены. Оказалось, что не только как королевы. Анну арестовали и предъявили обвинение в государственной измене. Она якобы колдовством заманила короля в свои сети, а потом загуляла с таким количеством любовников, что из них можно было составить небольшое воинское подразделение, причем среди предполагаемых любовников числился ее родной брат. Анну ни придворные, ни народ не любили, но когда стало известно, в чем ее обвиняют, многие начали смотреть на короля с подозрением: кажется, дорогой самодержец с катушек съехал весьма основательно. Анна достойно защищалась на суде, приводя веские аргументы и последовательно отрицая свою виновность, так что даже снискала сочувствие тех, кто раньше в ее сторону без ненависти не смотрел. Но все было бесполезно: приговор был утвержден заранее, суд проводился для проформы. К тому же король себе новую невесту нашел, понимать надо! Судьи все поняли правильно и осудили Анну с «любовниками». Анна лишилась головы на эшафоте в Тауэре. Предварительно ее брак с королем был объявлен недействительным, а у Елизаветы отобрали статус принцессы

Мария, несомненно, радовалась падению и казни мачехи. Как же, злая ведьма испарилась, морок, который она навела на короля, рассеялся, сейчас наступит всеобщее счастье и благоденствие. Интересно, Марию никак не насторожило то, что вот никакой Анны уже нет, она давно в могиле, а ей, Марии, папа объятий не раскрывает, со слезами к груди не прижимает и в своем дворце апартаменты ей не готовит? Что бы это значило? Может, то, что основная вина за все несчастья Марии лежит не на Анне (которая, кстати, в Тауэре мучилась угрызениями совести и просила передать Марии мольбу о прощении), а на Генрихе, без согласия которого никогда бы такая ситуация не возникла? Да нет, ерунда! Мария, видимо, сделала вывод: бывают нехорошие женщины-ведьмы, их Бог наказывает, но она-то сама хорошая и добродетельная, ее наказывать не за что, поэтому уж ее-то брак будет совсем другим. Лучше бы, как младшая сестренка, записала себе на подкорке «не суй голову в петлю»…

Условия для Марии, между тем, не изменились: подписывай присягу. Шапюи, серьезно опасаясь за жизнь принцессы, уговорил ее все же присягу подписать, объяснив, что клятва, данная по принуждению, недействительна. Однако Мария все равно ужасно мучилась, думая, что предала себя, мать, Бога и что хуже нее человека нет. Но другого выхода для нее и правда не было. Наконец, она была приглашена ко двору. В этом была немалая заслуга ее новой мачехи, Джейн Сеймур, на которой Генрих женился неприлично быстро после казни предыдущей жены. Джейн была женщина добрая, мягкая, уступчивая и стремилась примирить мужа с его дочерьми. Но недолго длилось это подобие семейной идиллии: Джейн, родив королю долгожданного наследника, умерла от родильной горячки. Король, хоть и горевал, мог теперь расслабиться и выдохнуть: наследник-то есть! И спокойно приступил к поиску новой жены, не суетясь и без спешки. С очередной мачехой, Анной Клевской, у Марии сложились хорошие отношения, хотя Анна и была протестанткой (а Мария по-прежнему была убежденной католичкой). Но Генрих с ней быстро развелся: не нравилась она ему как женщина, а нравилась молоденькая фрейлина Екатерина Говард. Вот она-то и стала его пятой женой. И никто его не остановил, не сказал словами песни: «Прежде чем к молоденькой посвататься, паспорт свой открой и посмотри», потому что таких самоубийц в окружении короля давно не водилось, в тюрьму и на плаху никто не хотел. Мария терпеть не могла новую мачеху: у них были непримиримые идеологические разногласия. Екатерина всяких там Вивесов не изучала и потому жила весело. Когда король узнал, НАСКОЛЬКО весело, он ее велел казнить, благо опыт уже был. И привел во дворец новую королеву, Екатерину Парр. Она была умница с покладистым характером, трогательно ухаживала за уже пожилым и насквозь больным мужем, делала перевязки его раны на ноге. А главное, дала Генриху полноценную семью, собрав под одной крышей троих его детей и фактически заменив им мать (хотя она была ненамного старше Марии). Генрих, понятное дело, ничего этого не ценил и едва не положил своего ангела-хранителя под топор, потому что слишком много умничать стала, вместо того, чтобы слушать своего мудрого господина, разинув рот. Но обошлось: Екатерина признала, что она дура-баба, и король сменил гнев на милость. А вскорости и вовсе умер, освободив жену от ежедневного страха быть арестованной и казненной. Перед смертью король оставил завещание, где определил четкий порядок наследования: сначала принц Эдуард и его потомки, потом Мария и ее потомки, потом Елизавета и ее потомки. Так что всем своим детям он дал шанс наследовать корону, хоть дочери по-прежнему считались незаконнорожденными.

На престол взошел малолетний Эдуард. А поскольку малолетний, то при нем правил назначенный регентский совет, но вскоре советников оттер в сторону и забрал власть в свои руки дядя нового короля Эдуард Сеймур. Время правления короля Эдуарда VI (а точнее, его советников) - это время, когда в Англии пышным цветом расцвел протестантизм. Сам Эдуард под влиянием своего окружения становился фанатичным протестантом, так же, как его сестра Мария оставалась фанатичной католичкой. В этом и была суть их разногласий. Если бы не пропасть между их религиозными взглядами, они бы вполне поладили. Эдуард очень любил старшую сестру, по возрасту годившуюся ему в матери, да и она свои неистраченные материнские чувства изливала на брата. Эдуард очень горевал, что Мария заблуждается, а Мария горевала, что заблуждается Эдуард. Так и жили. Но, конечно, Мария чувствовала на себе очень сильное давление, связанное с ее религиозной принадлежностью. Сопротивление этому давлению постепенно породило серьезные изменения в ее личности. Появились какие-то идеи о своем высшем предназначении, связанные с католической религией, которые еще аукнутся во время ее царствования.

Дальше стало еще веселее. Эдуарда Сеймура сместили и отправили на казнь. Власть оказалась в руках одного из советников по имени Джон Дадли, граф Уорик. Он присвоил себе титул герцога Нортумберленд, начал проворачивать коррупционные делишки, продавил новые религиозные законы и довольно успешно разваливал страну в экономическом смысле. Кроме того, он ссорил короля Эдуарда с Марией. Положение Марии как католички осложнилось настолько, что ее сторонниками был разработан план ее побега за границу, потому что дело уже пахло керосином. Побег не состоялся, и Мария, сильно рискуя своей свободой и жизнью, продолжала противостоять советникам брата.

А брат заболел - скорее всего, туберкулезом. Запах керосина явственно ощутил сам Нортумберленд: Мария-то наследница, и в случае смерти Эдуарда его судьбу предугадать несложно. А ему хотелось остаться не просто живым и здоровым, но и у власти. К тому же он наворовал столько, что жалко отдавать. И тогда этот коварный тип придумал схему, которая могла бы сработать, если бы не одна малость, существование которой так не любят учитывать иные правители - народ.

Нортумберленд уговорил Эдуарда определить новый порядок наследования: Марию и Елизавету нафиг вычеркиваем как незаконнорожденных, зато вписываем потомков младшей сестры Генриха VIII - Джейн, Екатерину и Марию Грей и их отпрысков. Потом Нортумберленд сговорился с родителями Джейн и устроил ее брак со своим сыном Гилфордом. Вуаля! Эдуард умирает, сажаем Джейн на трон, Марию арестовываем, сына коронуем как мужа правящей королевы, Джейн пусть вышивает крестиком и рожает детей, Гилфорд пусть бухает и шляется по борделям, как он это любит, а я на постоянной основе правлю Англией и загребаю денежки в свой карман в немыслимых количествах - профит! Джейн, разумеется, никто не спрашивал, одобряет ли она такой смелый план. А она не одобряла, но сопротивляться не могла.

Эдуард умер, Джейн провозгласили королевой. Мария, несмотря на приказ Совета явиться к ложу умирающего брата, бежала на восток Англии, почуяв ловушку. Нортумберленд отправил своего сына Роберта (будущего фаворита королевы Елизаветы) захватить Марию, но тот с задачей не справился. Мария начала собирать свою армию, причем очень быстро и успешно: она пользовалась колоссальной поддержкой и знати, и простых людей. Все знали, что законная наследница - именно она, а не какая-то там Джейн, седьмая вода на киселе. Мария отправила советникам письмо, в котором содержалось официальное заявление о ее правах, чем вызвала волнения и панику в их рядах. Нортумберленд тоже собрал армию и выдвинулся против Марии. Воля народа оказалась полностью на стороне Марии: законность ее прав люди поставили выше религиозных разногласий. Нортумберленд был разбит, а когда его захватили, запоздало попытался переобуться в прыжке, крича: «Да здравствует королева Мария!» Пострадавшую от его художеств Джейн Грей вместе с мужем заточили в Тауэре. Вскоре королева Мария торжественно въехала в Лондон. Ликованию толпы не было предела.

Продолжение следует.

Оставить комментарий

Популярные посты:

cassius

Топ-5 блогов для планирования финансовых целей на год

poltora_bobra

Как в СССР зубы лечили

tehnar_ru

Загадки параллелей. Часть III

colonelcassad

Солженицын нам надоел

jjnatt

03.03.2025 - День писателя

all_drawings

Pierre Boncompain (род. 1938г.)

ludmilasit

Парк им. М. Фрунзе

shchsg

Del Paine 4

l_boris

Вот так...

• Ранее
• Архив