Как Елизавета Тюдор не вышла замуж
besshardwick — 09.07.2019Вот что я не люблю, так это тайны и загадки истории. Потому что часто, по мнению серьезных историков, разгадки у них самые простые, а накручивание конспирологических версий происходит от недостатка знаний. Не всегда, конечно, но частенько. Еще больше я не люблю, когда тайной и загадкой обзывают самые обычные вещи. Английская королева Елизавета I не вышла замуж - здесь кроется какая-то тайна! Сенсация! Загадка! И сейчас, мои маленькие невзыскательные друзья, я вам расскажу, как все было! Королева имела физиологическое уродство. Или - еще лучше - была мужчиной. Вот-вот, точно - мужчиной! Ибо какая женщина в здравом уме и твердой памяти откажется от такого подарка судьбы, как муж?
А я скажу - какая. Та, у которой все есть. Та, которая с замужеством приобретает немного, а потерять может все. Та, у которой при этом хватает соображения сложить два и два и осознать последствия. Вообще очень странно, что, по прошествии четырех веков со дня смерти Елизаветы, ее сознательный отказ от замужества вызывает удивление публики и обрастает самыми невероятными теориями. Понятно, что великая королева намного опередила свое время, так что ее поведение современникам было непонятно. Но уж в двадцать первом-то веке никого не удивишь тем, что женщина, облеченная властью и обладающая огромными возможностями, поступает так, как выгодно ей. Может себе позволить.
А я между тем брожу по интернету в поисках подробностей частной жизни людей тюдоровской эпохи, но, видимо, не там хожу, потому что в глаза то и дело настырно лезет сотни раз пересказанная всеми, кому не лень, версия Брэма Стокера (тот самый, который о Дракуле писал) о мальчике из деревни Бисли. В Бисли жила десятилетняя леди Елизавета, младшая дочь короля Генриха VIII, объявленная незаконнорожденной и лишенная титула принцессы, сплавленная подальше от венценосного родителя. И тут в деревню пришла чума, леди Елизавета заболела и умерла. Ее воспитатели и слуги, убоявшись королевского гнева, решили скрыть от всех печальное происшествие, потихоньку похоронить девочку и заменить ее на другую, более менее похожую. И что-то не нашли. Внезапно кончились в той местности девочки, похожие на опальную принцессу. Пришлось хватать похожего мальчика, переодевать его в девчачью одежду и заставлять прикидываться королевской дочерью. Мальчик переборщил с применением системы Станиславского: так вошел в роль, что выйти из нее не смог и прикидывался следующие 60 лет. А внешне похож он на покойную Елизавету был потому, что являлся бастардом Генриха VIII. Какая удача, что он проживал в той же деревушке - ну прямо рояль в кустах.
В этой красивой романтической легенде меня поражает даже не слепота и умственная ограниченность абсолютно всех представителей королевского двора (включая папашу-короля), которые мальчика от девочки отличить не смогли и даже не заподозрили, что им подсунули другого ребенка. Нет, гораздо больше меня настораживает пугливость приближенных маленькой Елизаветы. Когда умер единственный сын и наследник Ричарда III, отцу тут же сообщили. Когда у Генриха VII умер старший сын Артур, надежда молодой династии, - сообщили. Когда у самого Генриха VIII умер полуторамесячный сын, и тут сообщили, не стали скрывать. И когда у него же скончался незаконный, но признанный сын Генри Фицрой - тоже. Воспитатели перечисленных принцев, наверное, боялись приносить такие ужасные новости, но обязанности свои выполняли. А тут умирает забытая всеми девочка, папино разочарование (потому что девочка), сосланная с глаз долой, чтобы не напоминала о своей маме - «шлюхе и ведьме» Анне Болейн, казненной за измену (якобы за измену). И ее воспитатели впадают в такую панику и истерику, что притаскивают ей на замену мальчика, который, повторюсь, совершенно случайно оказывается бастардом короля, проживающим тут же. Причем страх затмевает им разум столь основательно, что они не подумали: а вдруг король Генрих невзначай поинтересуется, куда девался мальчик. За незаконного мальчика, надо думать, он взыскал бы строже, чем за незаконную девочку.
Но это еще что. Фантазия любителей исторических загадок иногда бьет таким мощным фонтаном, что это даже восхищает и умиляет. На просторах интернета я встретила рассказ о том, как сам Генрих велел выдавать новорожденного мальчика за девочку. То есть в борьбе за наследника трона он поставил на уши всю Англию, развелся с первой женой, тетушкой могущественного императора Священной Римской империи, отверг власть папы римского, ввел новую религию, чем спровоцировал раскол - словом, рискнул короной и благополучием своей страны, а когда долгожданный сын родился, подумал и сказал: «А давайте его в девчонку переоденем. Хоть поржем». Придворные согласились: «А давайте! Действительно, хоть поржем». Наверное, потому что других поводов для смеха к тому времени осталось маловато.
Нет, эту версию я даже рассматривать не буду, и шутить на эту тему тоже: она настолько совершенна сама по себе, что комментировать - только портить. Вернусь к версии про мальчика из Бисли: она тоже, конечно, безумная, но… Да никаких «но», она просто тоже безумная.
Косвенным доказательством якобы служит необыкновенная привязанность Елизаветы к своим воспитателям и слугам - Кэт Эшли, Томасу и Бланш Пэрри. Оно и понятно: любить тех, кто тебя воспитывал и заботился о тебе долгие годы можно только в том случае, если ты подмененный ребенок, и вас связывает общая Страшная Тайна. В других случаях - ни-ни. Даже не думай. Перестали быть нужны - пошли нафиг без выходного пособия.
Еще одно доказательство - обильный макияж Елизаветы (или как этого парня надо называть?). Красилась (-лся) она (он), чтобы скрыть грубую кожу и пробивающуюся щетину. Господи, сколько, оказывается, я сегодня на улице мужчин в юбках и на каблуках встретила, срам какой! Думала, это просто ярко накрашенные женщины, ан нет! Косметика - она существует для того, чтобы щетину скрывать.
Туда же - парики. У женщин, конечно же, волосы не выпадают и не редеют, как компетентно заявляют сторонники теории «Елизавета была мужчиной». Спрашивается, зачем тогда с давних времен делают женские парики. Наверное, исключительно для мужчин, которым нравится притворяться женщинами.
А еще внимательного исследователя наводят на подозрение наряды, которые носил тот мужик, который скрывался под маской королевы Англии. Королева якобы ввела в моду высокий и широкий воротник, чтобы скрыть кадык. Она или не она ввела такую моду, я не знаю, это вопрос к историкам моды (я сомневаюсь). Интересно другое. Елизавета была неравнодушна к моде и носила самые разнообразные платья в соответствии с требованиями сезона. Есть свидетельство французского посла о том, что Елизавета, будучи уже дамой в годах, приняла его в итальянском платье с декольте по самое не балуйся. Посол не знал, куда глаза девать - именно потому что узрел почти голую грудь женщины, которая на тот момент была молода только душой. Про кадык ничего не сказал. Я уж не говорю о том, что в течение жизни Елизавету осматривали врачи, приближенные женщины помогали ей раздеваться-одеваться и мыться. Но это же совсем не доказательство для любителей тайн истории. Им гораздо важнее, что королева в завещании запретила вскрывать свое тело, чем нарушила давний обычай. А ведь вполне возможно, что она просто боялась развенчания кропотливо созданной легенды о королеве-девственнице.
Но главный аргумент, который кроет все эти воротники, белила с
румянами, парики и подозрительные отношения со слугами - это отказ
Елизаветы от замужества. Действительно, единственное объяснение
тому - принадлежность к мужскому полу. Ну ладно, не единственное:
может, у нее уродство какое было, не позволявшее вступать в
интимные отношения - такие слухи пересказывала в ядовитом письме к
Елизавете Мария Стюарт. Тут важно понимать, что Мария Стюарт была
дура женщина эмоциональная: ей, возможно, трудно было
поверить, что кто-то может добровольно выбрать стиль жизни,
отличный от ее собственного. Если вспомнить, как Мария
последовательно посадила себе на шею двух мужей, из-за которых
слетела с престола, еще задумаешься, которая из двух королев была
права (и я знаю ответ на этот вопрос). Ну, и стремление побольнее
ужалить вечную соперницу и на тот момент тюремщицу, конечно,
присутствовало. То есть сколько-нибудь убедительных оснований
подозревать у Елизаветы уродство не существует. Тогда почему
же?..
Есть версия (уже более приемлемая, чем предыдущие), что королева панически боялась интимных отношений с мужчиной и родов, поэтому и предпочла остаться незамужней. Насчет родов не знаю, а отношение к сексу у нее вряд ли было слишком негативное. Еще на заре туманной юности, в 14 лет, она попала в центр сексуального скандала, который по совместительству оказался скандалом политическим, потому что все его участники были фигурами заметными и близкими к королевскому трону. После смерти отца Елизавета одно время жила у своей мачехи Екатерины Парр, которая, овдовев, вышла замуж за свою давнюю любовь - Томаса Сеймура, дядю нового короля Эдуарда VI и брата лорда-протектора Эдуарда Сеймура. Томас был красавчик и сердцеед, а также чрезвычайно амбициозный товарищ. Он сильно обижался, что делами в стране рулит его брат, и предпринимал всевозможные усилия для того, чтобы подобраться поближе к трону и влиять на юного племянника-короля. Получалось как-то не очень. Томас попробовал достичь своих целей через брак. Сначала он зашел с козырей: посватался по очереди к сестрам короля - Елизавете и ее старшей сестре Марии. В обоих случаях был вежливо послан, да и лорд-протектор был в ярости: куда ты, мол, с суконным рылом в калашный ряд. Тогда Томас предложил руку и сердце более для него доступной королевской особе: вдовствующей королеве Екатерине Парр. Та с энтузиазмом согласилась, тем более любовные отношения их связывали еще до брака Екатерины с королем. Венчаться пришлось тайно, лорд-протектор и члены совета, узнав о свадьбе, опять были в ярости (потому что для брака с такой важной особой должно было быть получено разрешение совета, уж слишком серьезное это дело, а политические последствия могут быть непредсказуемыми), но все же молодым их поступок сошел с рук. Жили они в Лондоне, в Челси, и на их жилплощади проживала также юная Елизавета, о которой добрая мачеха заботилась, как о собственной дочери. О чем впоследствии пожалела. Неизвестно, привлекла ли Томаса Елизавета сама по себе или его возбуждало ее королевское происхождение и близость к трону, только проходу он ей не давал чуть ли не с первых дней ее пребывания в доме. Врывался с утра пораньше в спальню, срывал со спящей девочки одеяло, хватал за все места. Днем тоже правилами приличия себя не ограничивал: зажимал падчерицу жены по углам, отпускал сальные шутки, затевал какие-то дурацкие игры - с разрезанием платья, например. В общем, все это выглядело форменным позорищем. Однако Елизавета не слишком активно сопротивлялась, скорее, ей нравилось внимание взрослого и красивого мужчины. Ни о какой боязни интимных отношений речь тогда не шла, совсем наоборот! Екатерина Парр до поры до времени не вмешивалась: предпочитала закрывать глаза на сомнительные шалости мужа, из последних сил сохраняя, я извиняюсь за выражение, «мир в семье». А потом в один момент выставила Елизавету из дома. Почему? Вывод напрашивается сам собой: увидела то, чего перенести уже не могла - очень может быть, что полноценную постельную сцену. Елизавета уехала, Екатерина скоро умерла от родильной горячки (да, Сеймур не стеснялся проявлять свою … эээ… любвеобильную сущность перед глубоко беременной женой). Перед смертью она жестоко упрекала супруга в том, что он ей пренебрегал и вообще плевать хотел на ее благополучие. Надо сказать, что, будучи мужем вдовствующей королевы, Томас еще держался в каких-то рамках. После ее смерти, что называется, понесли ботинки Митю, то есть Тома. В одну далеко не прекрасную ночь, он, вооруженный, ворвался в спальню своего племянника-короля с намерением его захватить. Разумеется, был тут же арестован. Тут-то ему и припомнили все, в том числе связь с Елизаветой и попытку тайно на ней жениться, что вообще-то приравнивалось к государственной измене. Допрашивали и саму Елизавету, и ей чудом удалось выйти сухой из воды. Соучастницей Сеймура ее, скорее всего, не признали благодаря доброму отношению брата-короля. В итоге Сеймур отправился на плаху, а Елизавета присмирела и сидела тихо, как мышка. Возможно, эта история отбила у нее охоту к сексуальным приключениям, но вряд ли, потому что впоследствии ее флирт с Робертом Дадли всегда был на грани неприличия, а уж насколько далеко зашли отношения между ними, никто не знает. Скорее всего, Елизавета, будучи девочкой умной не по годам, тогда сделала первые выводы о том, как даже один неверный шаг отражается на репутации публичной персоны, и о том, что идти на поводу чувств и эмоций категорически нельзя. Такие выводы очень пригодились ей в будущем и помогли удержать на голове корону.
Она вообще много наблюдала и довольно разумно свои наблюдения интерпретировала. Она знала историю своей матери, которую отец казнил по своей прихоти, знала историю Екатерины Говард, пятой жены отца, также казненной за измену. Знала истории отцовского развода с другими женами. Могла знать и то, что последняя ее мачеха, та самая Екатерина Парр, едва не была арестована и спаслась только ценой своего унижения перед королем. Кроме того, ходили слухи - скорее всего ложные, но упорные, - что Генрих, зная об осложнениях в родах своей третьей жены, велел спасать ребенка, а женой был готов с легкостью пожертвовать. Не говоря уже о «счастливом» браке старшей сестры Елизаветы Марии Тюдор. Да ну нафиг! - могла сказать себе молоденькая Елизавета. Зачем попадать в зависимость от мужчины и так рисковать своей жизнью, свободой и честью, если можно этого не делать? И со временем ее уверенность только окрепла.
Нет, ну правда. Пройти через столько препятствий и страданий: быть признанной незаконнорожденной, постоянно находиться под неусыпным контролем, ходить по лезвию ножа, будучи подозреваемой в заговорах, жить в ссылке, сидеть в Тауэре, ожидать казни со дня на день… Пройти все это, стать королевой, то есть полной хозяйкой не только самой себе, но и всей стране, поступать, как хочется, прислушиваться только к тем людям, которых сама же и избрала себе в советники, - и внезапно отдать все это какому-то неизвестному гражданину с риском, что он задвинет тебя в дальние покои детей рожать, а сам будет управлять твоим королевством на том простом основании, что он мужчина? Нет уж, свою независимость Елизавета чрезвычайно ценила - и правильно делала.
Тут следует добавить еще пару моментов. Королева Елизавета была личностью довольно прогрессивной, хотя иной раз старалась это скрывать. Она настаивала на божественности королевской власти и ответственности монарха только перед Богом, тем не менее постоянно ставила собственную легитимность в зависимость от воли народа: мол, я ношу корону, потому что это угодно моему народу. Она прекрасно помнила, как плохо англичане приняли мужа Марии Тюдор Филиппа Испанского, и не хотела навязывать им еще одного иностранного (да и отечественного тоже!) претендента, который, став заметной политической фигурой, вызовет всеобщее недовольство. Королева уважала желания своих подданных, понимая, что от этого зависит и ее собственная безопасность.
И потом- когда мужчина сватается, он не воюет. Если выгоды можно приобрести с браком, зачем тратиться на войну? Вот Елизавета и держала на привязи своих царственных поклонников, кормя их пустыми обещаниями и давая ложные надежды. Выйти замуж и лишиться такого действенного политического инструмента? Ну уж нет!
Шотландский посол Мелвилл как-то сказал английской королеве: «Ваше Величество думает, что если вы выйдете замуж, то вы будете просто королевой английской, а сейчас вы король и королева в одном лице!» Этой фразой я бы закрыла рассуждения о «странном» решении королевы остаться незамужней: самый простой ответ часто оказывается и самым верным.
|
</> |