Кремешок-богатырь

uchitel_1582 — 23.12.2009 Кремешок-богатырь

Жили на свете старик со старухой, и были у них два сына-молодца да дочка-красавица. Говорит раз старик своим сыновьям:
— Поезжайте-ка, детки, за Чёрные леса, вспашите новую пашню да засейте пшеницей.
Отвечают ему сыновья:
— Дорога туда, батюшка, неблизка. Съедим запас хлеба — придется, не кончив дела, домой возвращаться.
Отец говорит:
— Берите запасу на неделю, а потом сестра вам ещё хлеба принесёт.
— Как же я к новой пашне дорогу найду? — спрашивает сестра. — Мне те места совсем незнакомы.
— Когда братья будут туда ехать, борозду сохой проложат, ты и дойдёшь, — говорит отец.
Поехали братья на новую пашню. По дороге сохой борозду прокладывают, а сами меж собой разговаривают:
— По этой борозде к нам сестрица придёт, не заплутается.
А в Чёрных лесах, в неведомых местах, куда и ворон костей не заносил, жил Змей Горыныч. Подслушал он разговор двух братьев и пустился на хитрости: затоптал борозду, что братья проложили, и проложил другую — прямо к своему дому.
Вот прошла неделя, собралась девушка и понесла братьям хлеб на новую пашню.
Идёт, а сама всё на борозду поглядывает. Шла она, шла да и попала не к братьям, а к Змею Горынычу...
А братья работали на новой пашне, пока весь хлеб не съели. Как нечего стало есть, вернулись они домой и спрашивают:
— Что же ты, батюшка, нам хлеба не приcлал?
Отец говорит:
— Да вам сестра уж три дня назад понесла!
— Ну, значит, она с дороги сбилась, в Чёрных лесах заблудилась, — говорят братья. — Пойдём мы искать её.
И пошли они бороздою.
Шли они всё по борозде да по борозде и пришли к Змееву двору.
Огорожен двор высоким частоколом, дубовые ворота на крепкий запор заперты.
Заглянули братья в щель и видят: вышла из дома их родная сестра и пошла к колодцу, что посреди двора был.
Окликнули её братья:
— Сестрица, сестрица!
Увидела их сестра — заплакала. Подошла к частоколу и говорит:
— Братцы, зачем вы сюда пришли? Меня вам всё равно не выручить, а свои головы сложите.
И рассказала им, как к Змею подала.
— Ну, — говорит, — теперь уж нечего делать. Подождите вы здесь, а я пойду, может, упрошу Змея, чтобы он позволил мне принять вас.
Братья возле частокола остались, а сестра вошла к Змею и спрашивает:
— Что бы ты сделал, если бы ко мне мои братья пришли?
— За гостей бы принял, — отвечает Змей.
Сестра вышла и привела братьев в дом.
Змей их будто и добром встречает, за стол сажает. Кричит:
— Эй, жена! Подавай угощенье: двенадцать быков жареных, двенадцать бочек мёду стоялого да железных орехов на закуску.
Подала она угощенье. Стал Змей потчевать братьев:
— Что же вы, други любезные, плохо кушаете? Или моим угощеньем брезгаете?
Братья съели по кусочку, выпили по стаканчику — больше не могут. А к железным орехам и не притронулись.
А Змей съел целиком двенадцать быков, выпил до дна двенадцать бочек... мёду, погрыз все орехи железные и говорит братьям:
— Ну, пойдёмте, я вам своё хозяйство покажу.
Привёл их на двор к железной колоде в три обхвата толщиной и говорит:
— Ну-ка, разрубите в один мах эту колоду.
Стали, было, братья рубить, да где уж им!
— А, так вот какие силачи ко мне явились! Только срамите меня своим родством.
Схватил Змей обоих братьев, кинул в глубокую яму и завалил камнем в семь сажен вышиной:
— Не быть вам в живых!
Узнала сестра, что с братьями случилось, — стала горько плакать, стала Змею выговаривать:
— Зачем ты братьев моих погубил, отца с матерью осиротил? Мало им ещё по мне горевать!
А Змей отвечает:
— Кабы и твои отец с матерью мне попались, я бы и их живыми не оставил!
А в это время отец с матерью горевали о своих детях, ночи не спали. Плачут они и тоскуют, что остались на старости без роду, без племени.
Пошла раз старуха по воду и видит: лежит на дороге камешек-кремешок*, на мальчика похожий. Нагнулась старуха, подняла камешек и принесла домой. Принесла, завернула в чистую тряпицу, положила на печку и говорит:
— Буду на этот камешек-кремешок посматривать — всё как будто не одна в избе, всё как будто есть у меня дитё родное.
Вот лежит камешек в печке день, лежит другой, лежит третий. Вдруг к вечеру третьего дня слышит старуха — что-то на печке зашевелилось и молвило тоненьким голоском:
— Раскутай меня, матушка, да сними с печки: жарко здесь!
Развернула старуха тряпицу, а там вместо камешка-кремешка лежит мальчик, да такой крепенький, здоровенький.
Обрадовались старики.
— Видно, этот мальчик нам на утешение появился, — говорят.
Назвали они мальчика Кремешком и стали растить как родного сына.
Растёт Кремешок не по дням, а по часам. Через год вырос такой большой да сильный, что и равного ему нет. На обед Кремешку котла щей да горшка каши мало, зато и работник — всем на удивление.
Послал его раз отец дров нарубить, а Кремешок повырвал пол-леса сосен с корнями, взвалил все деревья себе на плечи и принёс к дому — всю луговину около деревни завалил. А потом в полдня все деревья порубил и дрова в сажени* сложил. Целая деревня всю зиму те дрова жгла — и четвёртой доли не сожгла... А как пахать Кремешок выйдет— свою пашню в минуту распашет и за всех других управится.
Вот раз спрашивает Кремешок старика со старухой:
— Скажите мне, батюшка-матушка: что, я один у вас сын или у вас и другие дети были?
Отвечают ему старики:
— Было у нас раньше двое сыновей-молодцев и дочка-красавица, да неведомо куда пропали. Должно быть, погубил их всех тот Змей, что в Чёрных лесах живёт.
— Если померли они, — говорит Кремешок, — делать нечего. А если ещё живы, я их найду и обидчика не помилую!
— Ах, сынок, — говорят ему старики, — ты молод ещё, не ходи их искать. Братьев с сестрой не найдёшь и сам погибнешь понапрасну.
— Нет, — отвечает Кремешок, — не удерживайте меня, батюшка с матушкой. Не на то я на свет появился, чтобы бояться, а на то, чтобы с недругами сражаться.
Видят старики, что не остановить Кремешка, и говорят:
— Иди, только голову свою не погуби.
— Не бойтесь, не погублю, — отвечает Кремешок.
На другое утро принёс он отцу иголку и говорит:
— Вот, батюшка, нашёл я на проезжей дороге эту иголку. Снеси ты её к кузнецу, пусть скуёт он мне из неё булаву* сорокапудовую.
— Что ты, сынок, — говорит старик, — разве может человек сорокапудовой булавой ворочать! Да из иголки её и не скуёшь.
— Ничего, батюшка, сделай по моему слову.
Старик не стал спорить, а сам поехал в город, купил десять пудов железа, потом отправился к кузнецу и попросил его выковать булаву. Привёз её домой, дал Кремешку.
Взял Кремешок эту булаву десятипудовую, размахнулся и пустил кверху, за облака. А сам ушёл домой на целый день. Вечером говорит он отцу:
— Выйди-ка, батюшка, на крыльцо да послушай.
Старик вышел и слышит: вверху точно буря воет, и шумит, и гудит...
Испугался старик, вернулся в избу, рассказывает: так и так...
— Это моя булава назад идёт, — говорит Кремешок.
Вышел он из избы и подставил палец-мизинец. Упала тут сверху булава десятипудовая, ударилась о палец, — словно щепка сухая, пополам разломилась.
— Нет, батюшка, — говорит Кремешок, — не крепка эта булава, сделай ты мне другую — сорокапудовую, да не из покупного железа, а из той иголки, что я тебе дал.
А старик опять сына не послушался, по-своему сделал. Купил железа самого лучшего двадцать пудов и из того железа приказал кузнецу выковать булаву двадцатипудовую.
Привезли булаву. Кремешок взял её одной рукой, повернул вокруг головы и запустил вверх. А сам из дому ушёл на целый день. К вечеру вернулся домой и говорит:
— Выйдем-ка, батюшка, во двор да послушаем.
Вышли.
— Слышишь, батюшка, там, за облаками, шумит-гудит? Это моя булава падает.
Подставил Кремешок локоть — булава двадцатипудовая ударилась о локоть и согнулась дугой.
— Нет, — говорит Кремешок, — и эта не крепка! Сделай мне, батюшка, булаву сорокапудовую, да непременно из той иголки, что я тебе дал, нет на свете лучше этого железа: оно в самом жарком огне закалено.
Нечего делать, понёс старик к кузнецу иголку. Стали кузнецы иголку бить-ковать, в огне-пламени держать, стала иголка расти и прибавляться, и выковали кузнецы из неё булаву сорокапудовую.
Кремешок той булавой размахнулся, пустил её вверх — завыла-заревела булава сорокапудовая, а через час назад свалилась. Подставил Кремешок под неё своё плечо богатырское — не погнулась булава, а сам Кремешок по пояс в землю ушёл.
— Вот это, — говорит, — настоящее оружие будет, неизменное. Прощайте, батюшка с матушкой, пойду сестру и братьев выручать, коли живы.
Простился Кремешок с отцом, с матерью, взял ковригу хлеба и отправился в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли шёл Кремешок — неведомо, только пришёл он в дремучий лес и видит: стоит избушка на курьих ножках, вокруг себя поворачивается. Подошёл к ней Кремешок и сказал:
— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом.
Избушка и повернулась к нему передом. Вошёл в неё Кремешок. А в избушке сидит Баба Яга, костяная нога. Увидела она Кремешка и спрашивает:
— Что, добрый молодец, так по свету рыщешь или дела ищешь?
— Дела ищу, — говорит Кремешок.
Рассказал он Бабе Яге, куда идёт, и спрашивает, как найти Змеев дом.
— Ох, добрый молодец, многих людей этот Змей погубил, и тебе того же не миновать! — говорит Баба Яга.
— Не всё ему губить, и сам погибнет.
— Ну, так иди же ты прямо, куда солнце катится, и доймёшь до Змеева двора.
Поблагодарил Кремешок Бабу Ягу и пошёл в сторону, куда солнце катится.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Шёл, шёл Кремешок, и пришёл он в Чёрный лес, в самую чащу. Смотрит: стоит там дом, вокруг дома частокол высокий. Подошёл Кремешок к воротам, заглянул в щель и увидел девушку-красавицу. Берёт эта девушка из глубокого колодца воду. Догадался Кремешок, что это сестра его.
— Здравствуй, сестрица! — говорит. — Встречай братца родного!
Посмотрела на него девушка и сказала:
— Были у меня братья, да теперь нету...
— Нет, — говорит Кремешок, — я твой брат, родился я, когда ты пропала, а зовут Кремешок.
Обрадовалась сестра, стала расспрашивать — что и как.
Рассказал ей Кремешок всё по порядку и спрашивает:
— А где же наши старшие братья?
— Их Змей погубил.
— Ну, теперь я сам его погублю. Веди меня к нему.
— Подожди здесь, — говорит сестра.
Пришла она в дом и спрашивает Змея:
— Скажи мне, коли ты всё знаешь: есть у меня брат Кремешок? Какой-то человек пришёл и моим братом называется.
Змей посмотрел в свою волшебную книгу и говорит:
— Правда, есть у тебя брат Кремешок, и коли это он, так мы с ним должны силами помериться. Зови его сюда.
Вышла сестра, открыла ворота дубовые, позвала Кремешка в горницу.
Змей его, словно добрый, встречает, за стол сажает, потчует.
— Ну-ка, жена, подай двенадцать быков жареных, двенадцать бочек мёду стоялого да мешок железных орехов на закуску!
Кремешок к столу сел — двенадцать быков съел, двенадцатью бочками мёду запил и все железные орехи сгрыз. Змею ничего не осталось.
— Э, — говорит Змей, — да ты, как я вижу, не из гордых!
— Доволен ли, нет ли, а есть-то больше нечего, — отвечает Кремешок.
— Ну, пойдём во двор, — говорит Змей, — я тебе своё хозяйство покажу.
Вышли они во двор.
— Зачем ты, мальчишка, ко мне пришёл? — спрашивает Змей. — Или тебе себя не жалко?
— Жалеть мне себя нечего, — отвечает Кремешок, — а пришёл я за сестрой, за братьями да за твоей головой.
— Куда тебе против меня! — говорит Змей. — Я дерево в три обхвата с корнем вырываю, пятнадцатисаженную железную колоду сразу разрубаю.
— Не велико диво! — отвечает Кремешок.
Подошёл он к сосне в пятнадцать обхватов, пнул её ногой — и вывернул с корнем. Толкнул железную колоду пальцем — она вся в крошки рассыпалась.
— Хорошо, — говорит Змей, — вижу я, что эти дела тебе по силам. Давай-ка теперь за руки подержимся: кто сильней сожмет!
Змей Кремешка за руку схватил — у того рука только посинела. Кремешок схватил — вся Змеева лапа отвалилась.
«Ну, в крепкие клещи я попал!» — думает Змей.
— Что ж, — говорит он, — видно, приходится нам насмерть биться. Расчищай место для битвы.
— Нет, проклятый, сперва ты расчищай — ты здесь хозяин.
Змей дунул — появилась железная площадка. Кремешок дунул — появилась площадка медная. Начали они биться-рубиться.
Ударил Змей первый раз — Кремешок только пятками в медь вдался. Ударил Кремешок — вогнал Змея в железо по колено.
— Стой! — кричит Змей. — Будем новые площадки делать.
Дунул Змей — появилась серебряная площадка. Дунул Кремешок — появилась площадка золотая.
Со второго Змеева удара Кремешок по колено в золото вдался. Со второго Кремешкового удара Змей по грудь в серебро ушёл.
Опять запросил Змей:
— Погоди! Давай ещё раз схватимся.
Дунул Змей — появилась площадка жемчужная. Кремешок дунул — появилась площадка алмазная.
С третьего удара вогнал Змей Кремешка в алмазную площадку по пояс, а Кремешок Змея — в жемчужную площадку по самую шею.
— Видно, погиб я! — шипит Змей.
— Затем я и пришёл сюда, — отвечает Кремешок.
Размахнулся он своей булавой сорокапудовой, ударил Змея по голове и вогнал его всего в жемчужную площадку — так, что и следа от него не осталось.
После того кликнул Кремешок сестру и спрашивает:
— Куда Змей наших братьев запрятал?
Показала ему сестра.
Кремешок откинул камень в семь сажен высотой, которым его братья в яме были завалены, высвободил их, встряхнул своей богатырской рукой — братья и ожили.
— Ну, братцы, — говорит Кремешок, — нечего нам делать в этом проклятом месте — пойдёмте домой.
Предал он Змеев двор огню-пламени и молвил:
— Теперь добрые люди могут без боязни чеpез Чёрные леса ходить да ездить: никто их не тронет.
После того собрались они все и пошли к своим родителям.
Увидели их отец с матерью — и глазам своим не верят: все дети живы, здоровы. Устроили они на радостях пир. Я на том пиру был, мёд, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив