КОЗА НОСТРА И США: "сухой закон"

ua_katarsis — 07.08.2025 Продолжаю цитировать книгу Джон Дикки "Cosa Nostra. История сицилийской мафии" (предыдущая часть). Автор, излагая деятельность сицилийцев в США в этот период, имеетс вою точку зрения на ряд важных событий, случивишхся в тот период. Его трактовка "кастелламмарских войн" отличается от общепринятой. Принято считать большинством исследователей, что устранив "устаревших и заскорузлых", называемых презрительно ещё "усатыми питтами", Лучано "Счастливчик" модернизировал мафию. В т.ч. за счёт того,что в е состав могли включаться не только итальянцы, выходцы из материковой части страны,но и даже представили других наций.т Этой версии придерживался,к примеру, А.Рудаков "Лаки Лючано: последний Великий Дон" и др. Дикки же уверен, и приводит доказательства своему тезису, что убитые "благородные доны" вполне успевали за прогрессом (если так можно говорить о криминальной деятельности), просто "Везунчик" Лучано сумел провернуть пи-ар компанию, убедив "обсчество", что так будет лучше.
Дж.Дикки также не стесняется приводить факты,свидетельствующие о связях сицилийцев с представителями Демократической партии Штатов.
И отдельно отмечает,что вопреки раздутой биографии Э.Гувера и его ФБР, мафизо преследовали совсем другие американские правоохр. органы.Например,прокуратура,которая в отличии от континентальных коллег,тоже имеет право заниматься ОРД, а не просто проводить надзор и следствие.
И что именно начало Второй Мировой дало американской мафии долгожданную передышку.

Важнейшим поворотным моментом в истории американской организованной преступности оказалось не исполнение какого-либо приговора, вынесенного мафией, не встреча авторитетных гангстеров и не прибытие из Сицилии какого-нибудь супербосса, а введение «сухого закона». В январе 1919 года, после подъема цен на спиртное, вызванного разгоревшейся во время войны шумной и совершенно нелепой травлей пивоваров немецкого происхождения, была принята восемнадцатая поправка к Конституции США, которая запрещала «производство, продажу и транспортировку опьяняющих напитков». Принятый в том же году закон Волстеда обеспечил вступление в силу Восемнадцатой поправки. В результате самое доходное в стране производство тотчас перешло в руки преступников. Торговля сырьевыми материалами, необходимыми для производства спиртного, собственно производство, упаковка и доставка товара потребителю через магазины и бары, занимавшиеся незаконной торговлей горячительными напитками, – все это приносило гангстерам колоссальные, необлагаемые налогами прибыли. Подсчитано, что в период с момента введения «сухого закона» и до его отмены в 1933 году в теневую экономику ушло два миллиарда долларов.
Поскольку многие рядовые американцы любили выпить и не понимали, почему им не разрешают этого делать, гангстеры стали лучшими друзьями потребителей спиртного. Высокий уровень смертности среди бутлегеров делал их еще более привлекательными в глазах рядовых американцев. «Они занимаются тем, что убивают друг друга», – считали многие. Торговля спиртным приносила огромные доходы, а благодушное отношение американцев к его незаконному производству способствовало усилению коррупции. Полицейские, политики и представители судебных властей получали свою долю с этого сверхприбыльного бизнеса.
Введение «сухого закона» привело к тому, что теперь каждый готов был преступить закон. В сравнении с этим криминальным беспределом симпатии, которые на рубеже столетий американцы питали к мафии и «Черной руке», казались детскими забавами. Бутлегерство нельзя рассматривать как результат нашествия «итальяшек». Первая мировая война остановила процесс массового перемещения людей из Европы в Америку. Когда наступил мир, серия новых законов лишила иммигрантов лазейки, которую американцы любили называть «золотой дверью». Во всяком случае, такой возможности лишились те из них, у кого не было тайных связей с мафией. У большинства людей классическая эпоха гангстерских войн, в период между двумя мировыми войнами, скорее ассоциируется с многонациональными группировками «бандитов» и «хулиганов», нежели с итальянскими мафиози и «людьми чести».
Лишь в 1950-е годы американское общественное мнение вновь стало называть «мафией» любые формы организованной преступности. Опубликованная в 1969 году книга Марио Пьюзо «Крестный отец» лишь укрепила публику в ошибочном мнении, что американские преступные синдикаты состоят из одних сицилийцев. Факты, которые нам известны об эпохе «сухого закона», явно опровергают это мнение: среди бутлегеров, действовавших на территории города Нью-Йорка, пятьдесят процентов составляли евреи и только около двадцати пяти процентов были итальянцами.
Однако к моменту введения «сухого закона» внутри итальянских кварталов городов, разбросанных по всей Америке, уже давно существовала сеть группировок именно сицилийской мафии. Лучшим свидетелем деятельности этих группировок в 20-е и 30-е годы является Никола Джентиле, человек, родившийся на Сицилии и в 1905 году вступивший в мафию в городе Филадельфия. В зависимости от того, на какой стороне Атлантики он находился, его называли либо «Ник», либо «Кола». В 1963 году Джентиле, которому было уже около восьмидесяти и который, отойдя от дел, доживал свои дни в Риме, отважился на беспрецедентный шаг: он решил написать автобиографию. Джентиле передал ее одному журналисту, надиктовав ему часть материалов, а тот в ходе целой серии бесед помог заполнить некоторые пробелы. Джентиле стал первым представителем сицилийской мафии, который таким способом поведал о своей жизни.
Причины, заставившие его принять такое решение, до сих пор остаются тайной. Как это всегда бывает в Италии, здесь, вероятно, не обошлось без политики. Хотя столь же вероятно, что главную роль сыграли простейшие мотивы, раскрытые самим Джентиле. Он называет себя озлобленным стариком. Он дал возможность своим детям сделать профессиональную карьеру, но они стыдились того, что в основе их процветания лежит преступная деятельность отца, и сторонились человека, заплатившего за их образование и за дома.В своей биографии Джентиле рисует убедительную картину того, как в годы перед введением «сухого закона» «люди чести», находившиеся в разных уголках США, координировали свои действия. Смертные приговоры, вынесенные главарям-отступникам в одних borgata, передавались другим. Самые важные решения принимал «совет» высшей элиты, в который входили лишь верховные боссы. Имевшая более широкий состав «генеральная ассамблея» выбирала руководителей кланов и обсуждала предложения об убийстве того или иного мафиозо. На подобных собраниях могло присутствовать до ста пятидесяти человек. Со всех уголков Соединенных Штатов приезжали боссы со свитой. Джентиле избегает называть такие собрания судами и язвительно отзывается о «судебных процедурах», которые имели место на генеральных ассамблеях: «Собрание почти целиком состояло из неграмотных людей. Красноречие было тем искусством, которое производило наибольшее впечатление. Чем лучше человек умел говорить, тем больше к нему прислушивались и тем больше он имел шансов направить толпу неотесанных мужланов туда, куда ему нужно».
Нью-Йорк занимал главенствующую позицию в системе borgate. А руководитель мафии Готэма почти всегда становился верховным боссом. Его помощники зачастую могли уладить любое дело еще до начала крупных собраний, которые они использовали лишь для того, чтобы сообщить о своих намерениях.
Согласно легендам преступного мира, убийство Маранцано ознаменовало тот момент, когда Счастливчик Лучано «модернизировал» мафию. Излагая эту историю, некоторые авторы низводят роль Лучано до уровня этакого консультанта при руководителях мафии, благодаря деловым способностям которого были осуществлены всеобъемлющие преобразования и созданы новые, корпоративные направления. Существуют некоторые свидетельства того, что после убийства Джо Босса Маранцано попытался стать новым диктатором. В ответ на это Лучано убил его и ввел новую, более «демократическую» форму руководства. Он создал правящую Комиссию, в состав которой входили все главари нью-йоркских кланов и один человек со стороны. (Джентиле утверждает, что в то время уже существовали пять нью-йоркских кланов).
..распространенной ошибкой является утверждение, что мафия была «старомодной». Какими бы криминальными способностями ни обладал Джо Босс, когда он переехал из Палермо в Нью-Йорк, они оказались настолько «современными», что позволили ему в течение более двух десятилетий успешно делать карьеру. Маранцано, который так недолго праздновал свою победу в войне кастелламарцев, приехал в Соединенные Штаты намного позднее. Но его на редкость стремительное восхождение к вершинам власти свидетельствует и о том влиянии, которое все еще оказывали взаимоотношения между сицилийцами на деятельность американского филиала мафии, и о той легкости, с которой «ходячие сейфы» преодолевали опасности, подстерегавшие их в Нью-Йорке. Другими словами, тот универсальный критерий, с помощью которого американских гангстеров делят на реформаторов и закоренелых консерваторов, не совсем применим к событиям 1930-1931 годов.
Предложенная Джентиле трактовка последствий окончания войны кастелламарцев отличается от вышеупомянутой и является более убедительной. Он считает, что идея создать правящую Комиссию не принадлежит Лучано. О ней заговорили вскоре после убийства Джо Массериа, на том самом заседании, участники которого пребывали в состоянии «неописуемого смятения». Судя по всему, Джентиле не считает эту Комиссию каким-то радикальным нововведением, ведь еще до Первой мировой войны в Соединенных Штатах проводились консультативные заседания высокопоставленных мафиози. «Люди чести» всегда пытаются подлатать старые правила и структуру своей организации. Весьма вероятно, что появление этой Комиссии явилось очередным примером такого дозволенного правилами «латания».Смерть Маранцано можно считать событием, которое ознаменовало превращение мафии Соединенных Штатов из сицилийской преступной организации в итало-американскую. Однако из всего сказанного вовсе не следует, что процесс американизации мафии представлял собой резкий переход, который раз и навсегда оборвал связи с традициями Старого Света. Этнический состав мафии слегка расширился, поскольку она впитала в себя неаполитанцев, а также итальянцев из других южных областей. Две части мафии постепенно разделились, но американцы всегда признавали главенство сицилийской мафии, которая продолжала оставаться крепкой семьей, обладавшей деловыми связями по ту сторону Атлантики. После 1931 года ядро американского «общества чести» по-прежнему составляли этнические сицилийцы. Кое-где главенству сицилийцев ничто не угрожало. Так, например, в Буффало мафию на удивление долго возглавлял Стефано Маджаддино, родом из Кастелламаре дель Гольфо. Он оставался верховным боссом с 1920-х годов и вплоть до самой своей смерти, наступившей в 1974 году. После того как ушли со сцены Лучано, Капоне и подобные им молодые гангстеры эпохи «сухого закона», сицилийские методы еще долго оставались характерной чертой американской мафии.
Однако с отменой «сухого закона» изменилось и общественное мнение, которое теперь было более резко настроено против организованной преступности. Будь то в Америке или на Сицилии, мафия не могла существовать без связей в сфере политики. В 1932 году, во время состоявшегося в Чикаго общенационального съезда Демократической партии, Фрэнк Костелло остановился в роскошной гостинице «Дрейк» и проживал в одном номере с лидером 11-го избирательного округа Манхэттена. В другом номере этой же гостиницы поселился Счастливчик Лучано, деливший его с лидером демократов от второго избирательного округа Нью-Йорка. Но в отличие от предвоенной Италии, Соединенные Штаты были демократическим государством. Борьба за власть в Америке была более открытой и позволяла с почти одинаковой легкостью делать политическую карьеру на обещаниях бороться с преступностью и пользоваться голосами тех, кого подкупили гангстеры. Голливудские кинокартины начала 1930-х годов точно воспроизводят те перемены в общественном настроении и в тактике политической борьбы, которые последовали за отменой «сухого закона». Вместо таких гангстерских фильмов, как «Маленький Цезарь» (1931) и «Лицо со шрамом» (1932), Голливуд стал снимать фильмы, прославляющие подвиги блюстителей закона. Джеймс Кейни, сыгравший бандита в кинокартине «Враг государства» (1931), превратился в агента ФБР в киноленте «Агенты» (1935). В 1933 году мэром Нью-Йорка был избран Фиорелло Ла Гуардия, ликвидировавший все незаконно установленные в городе игральные автоматы, доходы от которых получал Фрэнк Костелло. Впрочем, это не слишком огорчило Костелло, который по приглашению сенатора Хью Лонга перевез их в Новый Орлеан и стал делиться с сенатором получаемыми доходами. Более тревожным событием для организованной преступности Нью-Йорка стало назначение Томаса Дьюи на должность прокурора по особым делам. Он получил этот пост в 1935 году. Прежде Дьюи, успехи которого в борьбе с уличной преступностью были широко разрекламированы, дважды (и оба раза неудачно) баллотировался на выборах республиканского кандидата в президенты. В 1941 году ему удалось стать губернатором Нью-Йорка.
Среди жертв новой антигангстерской кампании оказались весьма заметные фигуры. Давлению со всех сторон подвергся Артур Флегенхаймер, по прозвищу Голландец Шульц, который был одним из помощников Лучано и «королем» рэкетиров Гарлема. Он столкнулся со стремительно возрастающими расходами за услуги адвокатов, которые защищали его от предъявляемых Дьюи обвинений в неуплате налогов. Чтобы противостоять угрозам со стороны кандидатов-реформаторов, политическим покровителям Голландца также требовались крупные суммы денег. Он неуклонно терял власть над людьми, которые занимались уличным мошенничеством. Так продолжалось вплоть до октября 1935 года, когда Шульца застрелили в Ньюарке, в казино «Пэлас Чоп». Затем Дьюи загнал в угол и самого Счастливчика Лучано. Он был приговорен к пятидесяти годам тюрьмы без права обжалования по обвинению в развращении Окружной прокурор Бруклина и будущий мэр Нью-Йорка Уильям О'Двайер отправил на электрический стул Луиса Буколтера по прозвищу Лепке, который обложил рэкетом торговлю одеждой. Этот человек стал первым влиятельным гангстером, которого приговорили к смерти.
Новая кампания по борьбе с торговлей наркотиками положила конец карьере Кола Джентиле в Америке. В 1937 году он был арестован федеральными агентами в Новом Орлеане по обвинению за участие в наркосиндикате, действовавшем на пространстве от Техаса до Нью-Йорка.
Благодаря Второй мировой войне, американские гангстеры получили передышку после тех тревог и осложнений, с которыми они столкнулись во второй половине 1930-х годов.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив