Корпоратив дальноболйщиков

Шевчук исполнил несколько песен и передал водителям пакеты с сигаретами и продуктами, в том числе банку красной икры, подаренную ему поклонниками на Дальнем Востоке.

С идеи пригласить Шевчука к дальнобойщикам на стоянку возле химкинской «Меги», где водители, протестующие против введения системы «Платон», живут уже не первую неделю, выступила пресс-секретарь музыканта Тася Никитенко. «А они точно ждут? Я вот этот пиар не люблю, но если сами пригласили, нужно ехать, — с порога гостиницы Юрий Юлианович направляется к ожидающему его микроавтобусу. — По пути только в супермаркет заедем, ну купим им туда что-нибудь».

В темно-синей «дутой» куртке, вязанной черной шапке Шевчук и сам чем-то похож на дальнобойщика. Профессию выдает только кофр с гитарой: «Это московская. Я, когда домой возвращаюсь, ее тут оставляю». В магазине он покупает пять пакетов с продуктами: чай, вареную колбасу, хлеб, кофе, пятилитровые «баклашки» с водой, пару блоков сигарет. С водой и сигаретами на стоянке напряженка. Покинуть стоянку водители не могут, обратно не впустит полиция. Пищу варят на горелках.

…Выкладываем гостинцы на кассовую ленту, молоденькая продавщица тянется за очередным пакетом: «Я вам подам!» Шевчук: «Да мы сами, мы ж не звезды, чтобы нам подавали».

***

По московским пробкам до Химок добираться больше часа. Впереди Ленинградский проспект, прокатиться «с ветерком» не получится. Зато есть время поговорить.

— Какое впечатление на вас произвел Дальний Восток?

— Народ тяжелый стал: рок-н-ролл, песни, но лица у людей уставшие. Денег нет, жить трудно, мы каждый раз говорим, мол, спасибо, ребята, что приходите. Я же понимаю, что такое сейчас заплатить тысячу за билет…

— Гребенщиков вот в переходе недавно концерт давал, слышали?

— Да мне тоже предлагали, но я же в молодости на самом деле в переходах стоял, мы так на жизнь зарабатывали: нужно на бутылку вина, гитара есть — и вперед. Достаточно быстро набирали необходимую сумму…

— Из Москвы в Питер возвращаетесь?

— Ну, репетировать материал новый начинать нужно, альбом записывать будем уже после Нового года, надо же ребятам отдохнуть, — Шевчук прикуривает сигарету, машина ползет в правом ряду мимо разбитого реконструкцией стадиона «Динамо». Ближе к Речному вокзалу становится посвободнее. — А то знаете, как некоторые, перед праздниками у них сейчас самый чес, корпоративы…

— А вы на корпоративах не играете?

— Принципиально. Я как-то раз видел, как это происходит. Знаете, вот эти рожи свиные пьяные к артистам на «ты» обращаются: «Сыграй нам…» — «Юра музыкант» морщится. — Я вот лучше для дальнобойщиков сыграю. Это ведь тоже корпоратив получается, правильно? Только бесплатный!

***

При въезде на заснеженную стоянку припаркована машина ДПС. Слева и справа от нас — ряды иномарок горожан, выбравшихся за МКАД на шопинг, а под рекламной стелой — два десятка фур с плакатами «Нет «Платону» на лобовом стекле. Мы приехали…

Двое водителей устало прохаживаются вдоль шеренги грузовиков, кто-то выглядывает из кузова с тарелкой в руках — привычные к дорожному «комфорту» дальнобои готовят обед тут же, на газовых горелках. Откуда ни возьмись появляются телекамеры РБК и «Дождя». Кто-то из добровольных помощников и координаторов протеста проговорился, что на стоянке будет Шевчук, хотя, по просьбе певца, «корпоратив» не афишировали. Но отступать некуда. Шевчук пожимает руки: «Там в машине мы привезли немного…» — «А к землякам не хочешь подойти?» Крайняя машина — питерская. Водитель что-то обидное кричит про «Дождь». «Да ладно, — отвечают ему водители, — они нас единственные показывают». Всего дальнобойщиков не больше тридцати, многим удалось попасть на место только на легковушках, их гаишники не так пристально отслеживают.

Очень скоро вокруг гостя выстраивается каре. «Подождите, я сейчас тому недовольному икру подарю!» — быстрыми шагами Шевчук идет к фургону с петербуржцами и возвращается на прежнее место.

— А вы не изменились нисколько… — водители рады неожиданной встрече. Обращаются запросто: на «ты» и по имени. Кто-то, пожимая руку, хлопает по плечу. Кассеты с хитами ДДТ — часть «джентльменского набора» в любой кабине. Для многих, кто за баранкой не первый год, Шевчук «свой парень».

— Вот смотрите, знаете, кто это? Это масса! Послушная масса! — один из водителей указывает на вереницу большегрузов, скользящих по трассе мимо стоянки. Эти машины не принимают участия в акциях.

— Нас тут больше было, многим возвращаться приходится, вот к парню из Архангельска домой пришли и сказали, что выгонят семью из социального жилья, пришлось ему вернуться… — «протестанты» объясняют, почему их здесь не так много, как хотелось бы, фотографируются с Шевчуком, просят подписать взявшуюся откуда-то гитару: «Тут один просил, да куда-то пропал».

^{Фото: Пелагия Белякова / специально для «Новой газеты»}

Журналистка с микрофоном просит дать комментарий, Шевчук отмахивается: «Ну, я же к ним приехал». И, обращаясь к водителям, говорит:

— Короче, тут в фейсбуке кто-то пустил слух, что я против протеста дальнобойщиков. Знайте, что это не так, это провокация, — на пронзительном ветру музыкант ежится и прячет руки в карманы.

— Козлы! — реагирует кто-то на слова о провокаторах.

— Я за дальнобойщиков, мы сами арендуем концертную аппаратуру и возим ее обычно на фурах, я лично знаю многих водителей, знаю, какой это тяжелый труд…

Водители довольно кивают и рассказывают, что государственные СМИ про них тоже распускают слухи: «Говорят, что мы «серые перевозчики», а мы тут все официально работаем, все налоги до копейки платим».

— На концерте во Владивостоке я объявил, что одну из песен посвящаю вам, и зал слушал ее стоя. Многие вас поддерживают…

— Что, правда, знают, что мы тут стоим?

— Да, — Шевчук кивает и берет гитару. Благодарная публика достает смартфоны и наводит резкость.

***

^{Фото: Пелагия Белякова / специально для «Новой газеты»}

«Когда идет дождь, когда в глаза свет… Проходящих мимо машин, и никого нет», — дорогой инструмент едва звучит на морозе, но первые же строчки подхватывают хором. Для водителей это главная песня в репертуаре Юры. Она про дальнобойщиков. «Ты не один» — припев из одной строчки, она же название. Ко второму куплету хор затихает.

— Ну что ж вы не подпеваете? — осипшим голосом музыкант кивает в сторону благодарной публики. — Давайте, зачем просто так стоять!

Дальше только хиты: «Осень», «Родина», «Просвистела»…

— А про «террориста Помидорова» можешь? — водители, оказывается, знают и этот необычный хит ДДТ 80-х. В оригинале песня написана от лица пулеметчика, стреляющего с крыши по толпе обывателей. Такая вот метафора — по нынешним временам тянет на 282-ю статью («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Если петь с ансамблем, то и того хуже: получится «группой лиц» и «по предварительному сговору».

— Ну… она такая… — Шевчук предлагает лучше спеть про «ветер», который «разрушил объятья, как простое стекло». И поет…

Мужичок в ковбойской шляпе, тоже водитель, угощает музыканта табачком: в восьмидесятых он сам лабал в рок-группе. «Вообще много кто из нас тогда, в девяностые, подался в водилы», — дальнобойщик поглаживает черную с сединой бороду и прячет в карман кисет с машинкой для самокруток.

^{Фото: Пелагия Белякова / специально для «Новой газеты»}

Кто-то из водителей вдруг спрашивает: «А Кинчев сюда не приедет?»

— Ну, это мы раньше все были вместе, а теперь у каждого свои убеждения, — отвечает Шевчук. — Да я его и не видел года два как минимум.

Пока не успевшие сфотографироваться делают последние селфи, остальные шоферы обсуждают новости: отменять «Платон» власти не собираются.

— И сколько будете стоять? Нельзя же вечно? — интересуется один из журналистов.

Мужики пожимают плечами: «Вечно нельзя, но стоять будем!»

Дмитрий Ребров
корреспондент «Новой»
фотографии  Пелагии Беляковой