Корея и корейцы глазами вегугина, часть I

dkphoto — 15.01.2010 Не ставя своей целью создавать монументальный труд и видимость глубоких познаний жизни в Южной Корее, хочу тем не менее показать эту страну и ее жителей такими, какими их увидел я – обычный иностранный турист (вегугин, как сказали бы корейцы), проведший на юге полуострова совсем немного времени.

Традиционно принято считать, что корейцы – народ малорослый. На деле это не совсем так. За последние десятилетия средний рост жителей Южной Кореи неуклонно растет – сказывается обилие в рационе белковой пищи. Скажем, в почетном карауле сеульского дворца Кёбоккун стоят бравые часовые где-то под метр девяносто. Вообще своей комплекцией жители Южной Кореи уже изрядно отличаются от населения КНДР, где хроническое недоедание – широко распространенное явление. Если поставить рядом жителей севера и юга полуострова, то вполне может создаться впечатление, будто это уже два разных народа, хотя пути двух половинок Кореи разошлись только в середине прошлого века. Впрочем, о Корейской войне я уже писал в альбоме о Сеуле, так что повторяться не буду.

На известной своими сувенирами столичной улочке Инсадон я увидел шикарную свадебную церемонию и, конечно, не упустил случая немного пофотографировать.
Надо сказать, что свадьбы обеспеченных корейцев обычно проводят в два этапа. Первый проходит в церкви или во дворце бракосочетания в западном стиле, когда невеста обряжена в белое платье с фатой, а жених козыряет в смокинге. Затем в тот же день проводится традиционная свадебная церемония, в которой и молодые, и участники обряда, и даже многие гости обряжаются в национальные костюмы.
Кстати, европейская одежда стала проникать в обиход на полуострове с начала XX века, хотя даже на фотографиях и 40-х годов можно видеть на улицах корейских городов большие количество прохожих в традиционных одеяниях.

Надо сказать, что кореянки, особенно молодые, обычно тщательно следят за своей внешностью. Не зря, наверное, корейская косметика считается одной из лучших в мире. Одежды это касается в несколько меньшей степени, но в любом случае на улицах Сеула куда больше девушек на шпильках и в элегантных нарядах, чем, скажем, в Токио или Пекине. Вообще, на мой взгляд, в этом уголке Азии пальму первенства красоты справедливо отдать именно кореянкам.

И хотя в корейском обществе все еще достаточно сильны конфуцианские традиции и ценности, они уступают дорогу западному образу жизни. Образцом для подражания молодежи являются США, причем в значительно большей степени, чем для японцев. Одним из проявлений «социальной модернизации» стала неизбежная эмансипация. Корейские женщины зарабатывают вполне достаточно, чтобы себя полностью обеспечивать, и в брак вступают куда позднее, чем прежде, а число разводов (в прошлые времена – несмываемый позор семьи) неуклонно растет. Многие стремятся к выгодным партиям, распространенной голубой мечтой девушек представляется брак с американцем. Конкурентоспособность корейских мужчин по сравнению с образом состоятельного жителя США порою выглядит бледновато. Особенно тяжело им проходится в небогатых районах страны вроде острова Чеджудо, где вовсе нет промышленности, которая и привела Южную Корею к экономическому процветанию.
Но свято место пусто, как известно, не бывает. Предприимчивые коммерсанты организовывают брачные агентства, предлагающие корейцам вступать в брак с куда менее требовательными жительницами небогатых азиатских стран, в первую очередь из Вьетнама. Мне рассказывали, что в местных газетах часто мелькают рекламные объявления под заголовками вроде «Вьетнамская жена не убежит», «Подержи за руку хорошую вьетнамскую девушку бесплатно» и т.д.

Зато уважение к старшим свои позиции уступает медленно. Даже сам фактор большего числа прожитых лет расценивается как несомненный признак авторитетности. К замужней женщине больше уважения, чем к еще не вступившей в брак, а к мужчине – больше, чем к представительнице прекрасного пола. Ну и, конечно, важную роль играет занимаемый пост. В прежние годы иерархия была куда сложнее, не случайно в корейском языке существует четыре степени вежливости, а раньше, если ничего не путаю, их и вовсе было шесть.
Таким образом шокирующие, на взгляд западного туриста, вопросы от совершенно незнакомого корейца о возрасте, семейном положении и профессии собеседника (сам неоднократно встречался с подобным явлением) на деле носят прагматичный характер и, с корейской точки зрения, вовсе не вторгаются в интимную область. Просто это способ с самого начала определиться с социальным положением незнакомца, чтобы «правильно» строить с ним общение. Кстати, забавная прикладная деталь: руководитель компании, даже мелкой, в Корее называется ‘president’, если же таковой назовет себя термином ‘director’, то собеседник решит, будто перед ним просто менеджер среднего звена.

Самое интересное, что при всей своей американомании большинство корейцев английским языком владеют весьма скверно, если, конечно, не считать слов вроде ‘hello’, ‘OK’ и т.п. Я дома иногда любопытства ради посматриваю сеульский телеканал, так там нередко мелькает реклама языковых курсов. В роликах часто обыгрывают конфузные ситуации, в которые корейцы попадают за рубежом из-за незнания английского. И, надо сказать, язык они учат, причем вроде бы со школьной скамьи и даже вне классов, вот только результаты почему-то куда менее осязаемы, чем следовало бы ожидать.

Мужчины в традиционных куртках-чогори и штанах-паджи. Конечно, тоже участники церемонии, так как в таком виде давно уже не ходят даже в глухой провинции, коль это понятие вообще уместно для насквозь урбанизированной совсем небольшой страны.
Стоит на улице обратиться к кому-нибудь за помощью, скажем, спросить дорогу, так тут же образуется небольшая толпа желающих помочь и сочувствующих заблудившемуся вегугину. И в толпе этой, возможно, даже окажется пара тех, кто на вопрос ‘Do you speak English?’ ответят утвердительно, вот только дальше ‘Yes’ содержательная часть диалога может и не уйти. Корейцы в массе своей люди очень доброжелательные, по крайней мере мне они показались именно такими, и вежливость просто не позволяет им бросить попавшего в некую беду иностранца, хоть они и не могут понять сути дела. Попытки помочь и сказать хоть что-то могут обернуться для вопрошающего лишним крюком в совершенно не нужном ему направлении. Но это будет сделано из самых лучших побуждений, разумеется.
Конечно, встречались мне корейцы, владеющие английским языком куда лучше меня самого, но общий тон задавали отнюдь не они. В практической жизни английский жителям этой страны, видимо, не слишком нужен.

Похоже, девушки идут с показанной выше свадьбы, на что указывают одеяния, сильно контрастирующие с наушниками, тянущимися от сотовых телефонов.
Вообще жители Южной Кореи буквально помешаны на мобильной телефонии и сопряженных с нею сервисами, особенно мультимедийными. Не зря иные модели аппаратов Samsung и LG с ультрасовременными возможностями выходят сначала для внутреннего рынка (где нет GSM-сетей). Подозреваю, что по числу отправляемых ежедневно разнообразных сообщений на душу населения корейцы занимают одно из ведущих мест в мире. Даже новые офисные здания в стране вовсю проектируют без проводных телефонных линий – беспроводная связь давно уже безоговорочно побеждает, хотя дешевой по мировым меркам ее, пожалуй, назвать трудно.
Иностранцам предлагается арендовать сотовый телефон местного стандарта в аэропорту по прилету, но стоит эта услуга весьма дорого. Вместе с тем с самостоятельным подключением у иностранца могут возникнуть проблемы из-за местных правил предоставления услуг связи. Сейчас вроде бы ситуация улучшается, но раньше, как мне рассказывали, приходилось прибегать к помощи местных жителей, изъявивших желание оформить контракт на свое имя.
Корейцев часто называют страшными бюрократами и невероятными перестраховщиками. Вместе с тем иностранцы, живущие в этой стране, даже о местной бюрократии нередко отзываются с немалым уважением, упирая на ее эффективность и человеческое лицо; при этом подразумевается значительный контраст по сравнению с государственной машиной иных государств, особенно самого большого в мире.

Видимо, сеульский космополит, может быть, отчасти даже нигилист. :)
Что интересно, число корейских фамилий крайне невелико. И попытки искать знакомого только по этому признаку даже в какой-нибудь не слишком крупной компании априори обречены на провал. Скажем, фамилию Ким носят 21% всех жителей страны, а, например, Ли – 14%. Корейская фамилия обычно состоит из одного слога и следует первой, а имя – из двух слогов. В русском переводе часто оба слога имени пишут отдельно, хотя иные корееведы полагают, что правильнее было бы писать имя или слитно, или хотя бы через дефис. Скажем, не Ким Ир Сен, а Ким Ир-Сен. Но традиция есть традиция…
Женщины после замужества оставляют себе девичью фамилию, однако дети носят уже фамилию отца.

Корейская кухня, наверное, достойна отдельного большого альбома (по типу того, как я рассказывал о тайской), но я его делать не стану по причине достаточно слабого интереса к предмету. И если корейских девушек я выделил на фоне японок и китаянок, то корейской кухне я предпочту даже отнюдь не любимые мною кулинарные школы Страны Восходящего солнца и Поднебесной.
Синонимом первой, несомненно, является красный перец – без него обходится редкое корейское блюдо. Не зря в языке этой страны само слово «вкусный» эквивалентно слову «острый». Между тем по историческим меркам возраст этой гастрономической традиции не так уж и велик – пряность попала на полуостров в XVI столетии благодаря португальцам. Став начала атрибутом стола богачей, перец тем не менее достаточно быстро был взят на вооружение всеми слоями населения. С учетом климата страны и преобладания растительной пищи он решал сразу несколько проблем, в частности с консервацией продуктов и пищеварением. Знаменитую кимчи – ферментизированную острую капусту и по совместительству общепризнанный символ корейской кухни – детям начинают давать потихоньку еще до года! Я и во взрослом-то виде ее есть не могу совершенно…

Среди прочего основу корейской кухни составляют неизменный для Азии рис и многочисленные супы. Едят все палочками и ложкой. Роль последней столь велика, что существует даже идиома, означающая смерть, – «он положил свою ложку». В ресторанах неумелым иностранцам почти наверняка найдут вилку, а вот со столовыми ножами проблема точно такая же, как и в Китае, – их практически нигде нет.

К достоинствам традиционных блюд в Корее можно отнести их дешевизну. Если мне не изменяет память, в обычных кафе местной кухни можно спокойно пообедать и за пять тысяч вон (менее пяти долларов), ну, может быть, это не в центре Сеула. В любом случае 20 долларов, которые «заряжают» в счет наивным туристам за обед в национальном стиле, – натуральнейший развод.

За острыми овощами, конечно, не забывают корейцы и мясо. В рационе преобладают свинина, говядина и курятина. Едят тем не менее и собачье мясо – известный факт, давший пищу многочисленным анекдотам. Вот только расхожие опасения иных туристов, мол, как бы в Корее им не подсунули в ресторане вместо свинины собачатину, совершенно беспочвенны. Вероятность этого события не выше, чем у обнаружения в купленной в российском магазине банке с надписью «Баклажанная икра» икры черной. Собачье мясо считается целебным деликатесом и подается, как правило, по особому заказу или в специализированных ресторанах, причем стоят такие блюда заметно дороже обычных.
Изголодавшись по привычной пище, я (на фотографии снят другой человек :)) с энтузиазмом воспринял мясо, которое готовили в жаровне прямо на столе и подавали без соусов с пылу-жару. Каково же было мое разочарование, когда выяснилось, что говядину-пульгоги предварительно замачивали в неком сладковатом маринаде, на мой взгляд, совершенно испортившем ее вкус!

Продуктовые лотки на сеульском уличном рынке Намдэмун. Запах там стоит крепкий, да и соблюдение санитарных норм у меня лично вызвало некоторые сомнения. Похоже, там за небольшие деньги питаются небогатые люди. Хотя не исключено, конечно, что я слишком плохо разобрался в местной специфике.

Торговля какой-то немудрящей снедью в подземном переходе. На заднем плане можно видеть также небольшие вещевые развалы, хорошо знакомые и жителям России.

Вообще-то в Сеуле ситуация с европейской кухней вполне терпимая – по городу разбросаны пиццерии, стейкхаузы, итальянские и тому подобные кафе. Питаться там не особенно дешево; все-таки не для постоянных походов трижды в день, однако для непродолжительной туристической поездки сойдет. Но более всего мне понравились куры-гриль, предлагаемые прямо на улице в Итхэвоне, – районе, где котором концентрация иностранцев максимальна. Одна печеная фаршированная рисом и потрохами хохлатка приличного размера стоит там семь тысяч вон, а пара – десятку (меньше десяти долларов, то есть заметно дешевле, чем в моем родном Хабаровске). При этом к курице отдельно дадут еще кучу специй в пакетиках, но я от них неизменно отбивался.
В южнокорейской глубинке ситуация похуже. Скажем, на Чеджудо, когда местная кухня в горло уже не лезла в любом варианте, я сходил в ресторан с итальянской и французской кухней в пятизвездочный отель. Но это совсем уж небюджетное решение, хотя справедливости ради нужно отметить, что, в отличие от китайских поваров, их корейские коллеги творят вовсе не пародии, а готовят европейские блюда просто великолепно.
И лишь в предпоследний день на Чеджудо я обнаружил, что в супермаркетах E-mart (звучит как «Ыматы») имеется вполне съедобный фастфуд практически без национальной специфики. Как принято и в Японии, на витрине выставлены тщательно изготовленные бутафорские кушанья с указанием номера по меню и цены. За десять–пятнадцать тысяч вон можно очень даже неплохо пообедать. Это, конечно, куда гуманнее сотни за ужин в ресторане отеля Hyatt.

Кассы в супермаркете. Выбор продуктов достаточно широкий, есть даже арахисовое масло нескольких сортов (не иначе, как дань моде на все американское), которое я бесплодно ищу в Хабаровске. Но местная специфика все-таки ощущается: выбор сыров невелик, а мясо-вырезка стоит баснословно дорого (где-то от 700 руб. за килограмм). Там же продаются и промтовары: одежда, сумки-чемоданы и т.п., кстати, неплохого качества и по весьма демократичным ценам, особенно если сравнивать с именитыми торговыми центрами Сеула. Плохо только, что все этикетки на корейском языке. После этого я понял, как все-таки трудно ориентироваться в российских магазинах иностранцам, особенно привыкшим к иероглифам или хангылю (традиционному корейскому алфавиту).

Показалась очень остроумной система залога за пользование тележкой. Чтобы взять тележку на входе в супермаркет, нужно отомкнуть замочек на ручке, опустив в него стовоновую монетку (меньше трех рублей на наши деньги). Это не плата за использование, а своего рода залог. После шопинга тележку можно или бросить на автопарковке, откуда ее заберет служащий магазина, или самостоятельно вернуть к входу, забрав при этом свои сто вон. Таким образом, монетка служит оплатой услуг человека, присматривающего за «подвижным составом» тех посетителей, которые не считают нужным экономить столь ничтожную сумму (а по корейским меркам она куда скромнее, чем по российским).

Дорогой бутик в Итхэвоне. Рассчитан он в первую очередь на покупателей-иностранцев. Цены в таких магазинчиках часто поражают воображение. Например, какая-нибудь кожаная сумка некой местной марки спокойно может стоить до пяти миллионов вон (около пяти тыс. долларов). Зато там можно купить кожаную одежду, которую сами корейцы, как я понял, носят редко, спросом на внутреннем рынке она не пользуется.
До командировки в Южную Корею я справедливо полагал, что страна эта несет в себе черты одновременно Китая и Японии. Но при этом ошибался, думая, что и розничные цены в ней должны быть хоть и выше китайских, но ниже японских. На деле оказалось, что для получения представления о корейских ценах нужно складывать цифры на ценниках на аналогичные товары в Поднебесной и Стране Восходящего солнца. Для самих корейцев с их высоким средним уровнем дохода такая ситуация, кстати, вполне комфортна. Они, кажется, уже привыкли, что у иностранных туристов денег обычно меньше, чем у них самих. Но это все-таки не мешает пытаться заработать на богачах из-за рубежа.

Однако обобщение – прием изначально порочный. Конечно, большинство жителей Южной Кореи, даже несмотря на хорошие зарплаты, одеваются отнюдь не в бутиках или шикарных торговых центрах. Более того, многие покупают вещи на рынках и уличных развалах китайского образца. Судя по обилию последних, они пользуются немалой популярностью.
Но даже на развалах цены не столь уж малы. На мой взгляд, Корея – не лучшая страна для шопинга, пусть даже ее товары широко известны во всем в мире. Допустим, в маленьком специализированном магазинчике в каком-то подвальчике я купил носки (поскольку в поездках все равно не стираю, предпочитаю покупать такие вещи на месте, а не таскать с собой) дороже, чем в России стоят в целом аналогичные по качеству белорусские.

Вечерний Итхэвон.
Главное, на мой взгляд, отличие корейских уличных торговцев от китайских и уж тем более арабских, заключается в отсутствии неприятной навязчивости.

Промтоварный развал. Картонные коробки вместо витрин, тротуар вместо торгового зала – привычная картина во многих странах, но в развитой и благополучной Южной Корее она все-таки резанула мне глаз, особенно если принять во внимание распространенность этого явления в Сеуле. Товары, кстати, встречаются как весьма качественные, так и откровенная дрянь. Последней, правда, куда меньше, чем в китайских торговых городках.

Буддистские монахи в аэропорте Чеджудо.
Традиционными религиями Кореи являются буддизм, шаманизм и конфуцианство. В XVIII столетии на полуостров проникло христианство, которое первое время считалось уделом высшего сословия. Не обошлось, конечно, без межконфессионной борьбы и репрессий, но все это в прошлом. Сейчас в Южной Корее гарантируется полная свобода вероисповедания.

Молящиеся в буддистcком храме Якчонса.
Согласно статистике, сейчас в стране преобладают атеисты (46% населения), на втором месте, как ни странно, христиане – почти 30%. При взгляде на вечерний Сеул трудно не увидеть хотя бы один подсвеченный церковный крест.
Буддистов почти в полтора раза меньше. Прочие религии представлены значительно скромнее, хотя имеются и мусульмане, и сектанты.

Обычная христианская церковь, архитектурными достоинствами она, конечно, не блещет. Кстати, среди христиан в Корее преобладают протестанты, их почти вдвое больше, чем католиков. Но есть, между прочим, и православные, пусть их община и мала.

Продолжение моего рассказа, надеюсь, последует в ближайшие дни. В нем я хочу поговорить о транспорте, автопроме, армии, отношении к истории и т.д.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив