Константин Большаков
mary_hr5 — 21.04.2025
И ЕЩЕ
В час, когда гаснет закат и к вечеру,
Будто с мольбой протянуты руки дерев,
Для меня расплескаться уж нечему
В этом ручье нерасслышанных слов.
Но ведь это же ты, чей взор ослепительно нужен
Чтоб мой голос над жизнью был поднят,
Чья печаль, ожерелье из слезных жемчужин
На чужом и далеком сегодня.
И чьи губы не будут моими
Никогда, но святей всех святынь,
Ведь твое серебристое имя
Пронизало мечты.
И не все ли равно, кому вновь загорятся
Как свеча перед образом дни.
Светлая, под этот шепот святотатца
Ты усни...
И во сне не встретишь ты меня,
Нежная и радостно тиха
Ты, закутанная в звон серебряного имени,
Как в ласкающие вкрадчиво меха.
Январь 1916 г.
Как выбрать обувь Терволина
Требуем прекратить развал образования!
Музыка октября
«Вперёд, в 1914 год!»
Из жизни Змея Горыныча
Правда ли, что пряности убивают бактерии?
Органы – машины для исцеления?
О чём Лукашенко думает по утрам: Его пытались перебить, но он всё равно сказал.
Намек? Хотя скорее всего, результат какого-то глушения и/или подделки

