Конфетки
vasya_lenskaya — 26.01.2025Вчера я вела себя совершенно глупо. Мне один хороший человек
подарил коробку конфет. Ни с того, ни с сего, просто подошёл и
подарил. Хотя, нет, с того и с сего. Тот человек считал, что часто
меня беспокоит по работе, и что я ему помогаю, и все такое. И он
мне был благодарен.
Для меня это было неожиданно, и я повела себя по-дурацки: встала и
начала ту коробку конфет ему обратно запихивать. Он мне снова
конфеты кладёт, а я ему опять.
Потом у нас почти танец состоялся - конфетное танго. Мы, совершая
странные хаотичные движения руками с коробкой, немного наклоняясь
лицом друг к другу, кружились на месте. Как только один из нас,
освободившись от конфет, отворачивался, тут же поворачивался
другой, и все начиналось снова.
Потом даритель, видимо уже начавший подозревать недоброе, стал
пробираться к выходу. Он хотел тихо и мирно ретироваться. Но между
офисными столами не всегда получается быстро пройти, и я его
настигла. И засунула коробку конфет в капюшон его куртки.
Человек, понял, что со мной что-то не так, и наверное, уже сто раз
пожалел, что принёс эти несчастные конфеты. Потому что он на меня
так посмотрел, что я вынула коробку из капюшона и убрала в сумку. И
сказала "Спасибо", и все.
А дома я пришла в себя, выпила чаю, перемотала все события и
подумала, ну и дура же ты, Вася! Человек просто от чистого сердца
подарил конфеты, а ты устроила австралийский бокс. И его поставила
в неловкое положение, и сама, как идиотка выглядела. Какой-то
невроз, честное слово.
Мне правда, очень трудно принимать подарки. С родственниками и
близкими друзьями я смирилась, там полегче. Потому что это
настолько близкие люди, что ты вроде бы сама себе даришь.
Недавно с коллегами за обедом вспоминали советский мультик, где
заяц дарил букет цветов другим зверюшкам. И его спрашивали: "А за
что мне букет?" А счастливый заяц отвечал: "Просто так".
И я сама обеими руками за этот "простотак". Но только когда доходит
до реальной жизни, я больше хочу оказаться в роли зайца, а не
медвежонка, которому вручают букет.
Когда дарю, то внутри счастье, тепло: я хорошая, сильная, добрая, я
делюсь, у меня много. А с приниманием должно быть внутри вот что:
меня любят, меня уважают, меня хотят порадовать. Но почему-то эти
смыслы во мне никак не прорастают.
Сейчас психолог Наташа вступит в разговор и скажет, что это от
низкой самооценки - прокачивай, иди туда, где трудно. Раз
триггерит, значит там зажим, надо разбираться.
Я и пытаюсь понять, когда это случилось, ведь так было не всегда.
Дети любят подарки и счастливо их принимают, искренне радуются. И
это самое правильное, так и надо.
Потом что-то происходит с человеком, его любят, хотят сделать
приятное, а он не верит в свою ценность, сомневается.
У меня сохранилось одно очень живое воспоминание из детства.
Поздняя осень, темно, сыро и холодно. Мы с мамой идём по улице, мне
лет пять. Я держу маму за руку, кручу головой по сторонам и очень
громко, с воодушевлением пою. Я в детстве часто пела, когда мне
этого хотелось.
Помню отражение фонарей в лужах, толпы спешащих людей навстречу,
они казались мне огромными, возвышающимися горами. А я маленький
поющий человечек. Что я пела - не помню. Но это была очень веселая
бодрая песенка, может быть даже, что я сама её сочинила.
И вот нас с мамой обгоняет мужчина, который шел сзади, садится на
корточки и заводит со мной разговор. Он спросил, как меня зовут, а
потом сказал, что слышал, как я пою, ему очень понравилось, я,
дескать, настоящая певица. А потом он протянул мне огромную конфету
"Гулливер" и сказал, что это приз за мою песню.
Я сказала Спасибо и сцапала эту конфету без реверансов. "Гулливер"
была потрясающей конфетой размером с мою ладонь. Сверху молочный
шоколад, внутри хрумкающие вафли с шоколадной начинкой.
Ту конфету я принесла домой. Мама стала рассказывать бабушке и папе
историю про моё пение на улице, бабушка смеялась и всплескивала
руками. А я стала всех угощать, давала откусить Гулливер. Но ни
бабушка, ни папа не хотели кусать, сказали, что не любят
конфеты.
Я им совершенно искренне и с большой охотой поверила и с
наслаждением все слопала сама. И не испытывала никаких
противоречивых чувств. Это было детское чистое чувство
беспрекословного доверия, принятия, единственно правильное, которое
потом почему-то стало прекословным. Словно кусочек отломился от
этого чувства или появилась трещина.
Я про те конфеты рассказала, конечно, не про Гулливер, а про те,
что на работе подарили. Мне надо было посоветоваться. Друг говорит:
- Ты помнишь, как в магазине купила незнакомой женщине целый пакет
продуктов?
Я вспомнила. Она ко мне подошла Магните, маленькая такая, невысокая
худенькая женщина, закутанная в какое-то покрывало, и попросила
еды. Я ей говорю:" Идите, возьмите, что вам надо, я заплачу".
Она, радостная такая, побежала к стеллажам, принесла хлеб, молоко,
сахар, растительное масло, ничего лишнего, никаких деликатесов,
даже шоколадку не взяла.
- Когда тебе будут делать подарки, ты вспомни, что тоже дарила
кому-то, и часто на последние деньги. Подумай об этом, и твои
чувства изменятся. Это, понимаешь, добро, воплощенное в конфетах,
как олимпийский огонь, когда его передают из рук в руки.
И я такая:"Даааа??" Попробую.
|
</> |