Конец света в одной отдельно взятой голове.
iva_no_va — 22.12.2012Дурная голова ногам покоя не дает. Народная мудрость.
Маленькая иванопоправка – не только ногам. Но и сердцу, рукам, легким, спине и маленькой собачонке.
Когда я нервничаю, а нервничаю я по разным поводам или
даже еще более лучше, без поводов, мне нужно чем-то заняться.
Голос Разума за столько столетий рядом (рядом, я сказала! рядом!)
давно поставил мне диагноз по переднику. Если в доме идеальная
чистота, унитазы блестят аки солнышко, отражая в своих фаянсовых
глубинах прозрачную, практически питьевую воду, если полы натерты
так, что не только в носках, но и в тапочках на резиновой
супер-грип подошве можно сделать сальто с тройным тулупом, если в
кухне много жрачки, больше, чем на полк солдат и детей голодной
Африки, значит что-то случилось.
А ничего не случилось. Даже конца света, хотя мы его и не ждали. Просто. Новости почитала. С родителями поговорила, еще раз поговорила. Еще немножко опять поговорила.
ымыла руки и пошла в кухню.
Ну, по-системе бикицер, чисто
конкретно машинально замесила тесто, хорошо
его вымесила. Добротно. Тесто в тот момент в моих мозгах
олицетворяло собой российских думцев в общем, и товарищей
Жириновского и Лахову, в частности.
Гладко вымесила. До блеска.
Коржики пока не пробовала. Остывают.
Надеюсь, что всё-таки они не пропитались ненавистью, а наебарот, негативную энергию переработали в ароматнейшее, нежнейшее произведение рождественского кулинарного искусства. Будем посмотреть.
В процессе вымешивания теста, гениальная мысль о том, что надо бы прекратить жрать мучное и сладкое, дала сигнал к тому, чтобы вымыть руки, отыскать под раковиной в коробке две печальные свёклы и одну картошину. Будет винегрет, твердо решила я и поставила овощи вариться. Вообще-то я люблю запеченые овощи для винегрета, но эти были такими грустными, подвявшими, что терзать их в духовке я не решилась.
Противень с коржиками в духовку. Овощи на плиту. Загрузила в телефон любимое, опять проверила, как ведут себя родители, нарядила Мишку в куртку, выключила духовку, вытащила противень с коржиками – и, матерясь, на обожженный палец на выкрученной вчера правой толчковой руке - а шотакова! я думала, что брейс на руке, это почти та же прихватка! ...отправилась на прогулку.
И такая лепота. Дождь почти прекратился. Везде рождественские украшения. Мигают, переливаются. Соседи улыбаются, хаваръюкают и машут, желая меррикрисмаса и хаппиньюера. Мы тоже в ответ желаем, улыбаемся и машем.
Вот мне интересно, что срабатывает в мозгу, когда начинается паника? Психолуха личного спросить не могу – она в Ниёрке, у бабыдеды превращается в рождественского гуся. Её фаршируют едой, от одного перечисления меню от родителей для приёма Жени и Райна мне стало физически плохо. Там много. Даже по моим меркам очень. Очень. Много.
Энивей. После очередного «Меррикрисмасс, Джон! Ю ту, файн и Сэнк ю!»
Я! Вспомнила! Про овощи! На! Плите!
Как мы бежали.
Мы так бежали вниз под гору.... То есть я бежала и тянула на поводке за собой, ничего не понимающую Мишку. Мы, тоись я, хотела сократить путь. А там лес. И много-много шишек, мокрых, разъезжающихся под ногами листьев, кустов ежевики, которые по-декабрьски заматерели и цепляются колючками похлеще, чем ежовые рукавицы.
Я лежала на ковре из мокрых листьев, в курточке цветоной от грязи, глядела в небо, отмахивалась от Мишкиного мокрого языка и недоуменного лая, надеясь, что даже если кастрюля с овощами сгорела, то мне всё равно уже не узнать, потовошто найти меня в этой чаще могут только через несколько лет. Вернее не меня, а курточку. Синтетика плохо растворяется в природе.
- Мишенька, ты беги, ты должна жить! – сказала я вслух и поняла, что от смеха над собой я вообще не смогу встать.
Нет. Подняться я попыталась.
Было еще более смешно.
То, что делает Кабаева на вон той фотографии – детский лепет, по сравнению с моим фигурным катанием и пируэтами в овраге. Правда, врать не буду. Одета я таки была менее сексуально, да и неважно. Потовошто, сейчас я думаю, выбросить куртку или таки попробовать убить стиральную машинку, заставив её постирать вот этот ком грязи?
Вощем, лежу я такая вся внезапная, ржу, до коликов в животе, поглаживаю больную руку, пытаюсь понять, какие еще запчасти в моем организьме отказываются от своих непосредственных обязанностей, и наебарот, качают права. Провожу перекличку, как, то левая нога шевелится, вроде. Правая нога! Правая, я сказала! При этом я вглядывалась подслеповатыми глазаме, сквозь ельник и ветки над моей головй, в сторону дома и вижу светло-серый дым над нашей чудесной, черепичной крышей, которой я так всегда гордилась.
Через полсекунды, я обнаружила себя несущейся в сторону дома, держась за сердце и за поводок.
Когда мы с Мишкой таки подбежали к дому, выяснилось, что дым это не дым. А пар. И идет он не из нашей крыши, а из соседского дома. Вернее из пароотводной трубы (или какета называется?). Это когда кто-то душ принимает, такая труба пар выбрасывает в атмосфэру. Не спрашивайте меня тонкостей. Если надо, я могу доказать вещественными фотографиями.
По ступенькам я даже не шла, а ползла. Ключ в замок вставляла двумями рукаме. Правая толчковая совсем отказывается выполнять функции руки и прикидывается плетью.
И шо?
А то. Овощи выключены были. Даже вода слита. Остыли пока мы гуляли.
Я – Зомби. Приятно познакомиться, Зомби.
Винегрет всё равно отменяется. Во всяком случае пока.
В комментариях приветствуются пожелания здоровья, всяческие унижения остатков моего человеческого достоинства, упреки в моей безмозглости, а таже позитивные гифки и жалибные песни пралюбоф.
Спасибадасвиданьяпажалуста.
|
</> |