концовка публикации Ф. К. - то, что будет в декабрьском "Знамени"

Ф.К.
Стихотворения В. Мааса

Об авторе | Ф.К., предпочитающий скрыться за этими инициалами, лицо вполне реальное, 

Тюменского дарственного Университета историческую географию и библиографию, работает в здешней

Маа-

были написаны во второй половине нулевых годов. Некоторая часть их опубликована в

П.П.Ш., 2009). Живет в Тюмени.Крым

Я еду, мне четырнадцать лет,

Возле каменных утёсов, поросших лесом, и между арок,

Эй, обезьяны, у меня есть билет,

Я не какой-то придурок.

Степь да степь кругом, в ней девушка смотрит из-под руки,

У неё плуг, у неё чашки и ложки, у неё холодильник,

А мне ещё далеко до тёмных станиц, до тускнеющей в камышах реки,

Я в Гусь-Хрустальном покупаю хрустальный светильник.

Я в городе Кирове покупаю плюшевую игрушку для никого,

Просто есть ощущение, что всё должно измениться в конце дороги занудной и длинной.

Восходящее солнце освещает на столике ядовито-жёлтого льва,

И бескрайнее поле подсолнухов, и Сашу, заболевшего от холодного пива

фолликулярной ангиной.

А ночью в купейном вагоне идут по коврам рэкетиры,

В туалете железном звякает заслонка, крутится сам по себе рулон,

Тёплые слёзы струятся сквозь нежные поры,

Свистящий дождь прилетает со всех космически нереальных сторон.

Я еду, мне четырнадцать лет,

Звёзды становятся больше, и вот уже не помещаются между грязных оконных шторок,

Эй, обезьяны, у меня есть билет,

Я не какой-то придурок. 

* * *

Как подросток, которому не отвечают взаимностью,

Как студент Ансельм, в эфемерную золотую змейку влюблённый,

Я стою на улице, окутанный снежной туманностью,

Улице Ямской, на которой фонари как светящиеся лимоны.

Это было время, когда я покупал два лимона и клал их в карман,

А в другой карман — пачку чая «Принцесса Канди» или «Принцесса Нури»,

И шёл домой, а там, на углу Казанской, стоял наркоман,

Который хотел, чтобы в его кармане оказалось немножечко дури.

Разделённые всего лишь несколькими пыльными классами,

Мы с ним учились в одной, похожей на дом с привидениями, двадцать второй средней школе.

Юноша-Фосфор, его судьба была тесно связана с химическими процессами,

Хоть они были не столь изящны, как раскрашенные аллегории.

Я назвал его Фосфор, потому что вся его жизнь

Была пронизана желанием не очень светиться.

Тихо стоять, курить в темноте на этаже,

На снегопад смотреть, возвращаться домой бояться.

В окна моей комнаты ночью влетали камни,

И, пока они висели в воздухе, а стекло ещё не успевало коснуться пола,

Я отбрасывал одеяло, садился на край дивана и говорил себе: «Помни,

Ведь это когда-то будет казаться тебе даже милым».

Юноша — Фосфор, мой брат, Ян Фазылов,

Все, кому в жизни не подал вовремя руку,

Проходят в этот час по улице, не имея тела,

В виде воспоминаний, изнутри светящихся духов. 

* * *

У щербатого ларька «Улыбка», где две буквы не светятся,

На стеклянной остановке, но с выбитыми стёклами, и до самого моста,

Будешь тихо идти, и никто тебе в этот час обычно не встретится,

Кроме одинокого гопника, который однажды пристал.

Говорит, дружище, тебе куда идти, я говорю — на Ямскую,

А мне — говорит — на Бабарынку надо идти,

А тот, кто идёт ночью один, сильно рискует,

Так что давай пойдём вместе, поскольку нам по пути.

Как жемчуга на чистом блюдце, у него не блестели,

У него блестела бутылка знаменитого вонючего джина в руке,

И так мы пошли в покачивающихся призраках метели,

Там, где Заречье тысячей тусклых фонарей спускается к реке.

Это было безумное радио с бутылкой вонючего джина,

Самое главное не молчать, иначе подумают, что ты не мужчина,

Он говорил про то, как он много пьёт, хвастался кастетом,

Что в день города переспал с кем-то в кустах возле университета.

Было ясно, что он тоже никого не сможет ударить,

Когда мы по улице Республики продолжили свой путь,

Заинтересованно вглядываясь, кто там дальше на тротуаре,

потому что с улицы Республики некуда свернуть.

И, несмотря на внутреннюю подозрительность, олицетворяемую Яном Фазыловым,

Мы дошли до Ямской с ним вместе через усиливающийся снегопад,

И своеобразная его улыбка долго ещё в светящем небе висела,

Которой иногда улыбается город Тюмень, как Чеширский кот.

г. Тюмень