Концепция))))
valkiriarf — 12.01.2019Наверное, это имеет религиозное значение - держать в
холодильнике ректальные свечи.
В дверце холодильника должны были быть свечи, завернутое в кусок
доисторической фольги нечто и уже дающая ростки головка
чеснока.
Если дом был совсем правоверный, то там же должен был быть
недовыдавленный тюбик неизвестной мази.
Поскольку у поколения моей бабушки-гинеколога была слабость к
фармацевтической промышленности, (в конце концов это они придумали
добавлять аспирин в соленые огурцы для большего хруста), то я
думал, что ректальные свечи могут использоваться в изготовлении
сливового джема. Для более маслянистой текстуры.
Но когда трагически однообразной зимой 92-го года я спросил бабушку
о предназначении закладки в двери холодильника (который к тому же
не работал после путча), то она сказала "пригодится".
Это была концепция "черного дня". Но проблема в том, что после
землетрясения, развала страны, блокады и войны, было сложно
представить еще более черные дни и отчаянные обстоятельства, при
которых этот ректальный неприкосновенный запас мог бы придти на
помощь.
Но тут нужно учесть еще и старое суеверие
атеистических врачей-коммунистов поколения моей бабушки. Они не
верили в срок годности лекарств. Более того, считалось, что чем
ближе к Великой Октябрьской Революции было произведено лекарство,
тем лучше. У нас в аптечке был анальгин времен Брежнева и в самые
тяжелые мигрени бабушка причащалась им. Особые целительные свойства
приписывались лекарствам сталинского периода. Массовые расстрелы
положительно сказывались на качестве обезболивающих и пломбира. И
это факт.
Сталинский аспирин я не застал, но те ректальные свечи были времен
Черненко и будь они пущены в ход, неизвестно, какие, неравнозначные
первоначальным ожиданиям, галлюцинации они могли бы вызвать.
Приехав в Москву, я наивно полагал, что оставил культ
протокотологического уголка в холодильнике в прошлом. (Ибо в
Мадриде его, к слову, не было. Там обычно стоят яйца и много-много
пакетиков кетчупов-майонезов из фастфуда.)
Но в Москве, часто бывая в гостях, я скоро понял, что ошибся.
Однако московская интерпретация культа Сакральной Холодной
Дверцы(СХД) имела свои особенности. Так, почти у всех, наряду с
какими-то свечами, лежал тюбик Левомеколевой мази. Иногда
несколько. И все использованные. Как получалось, что было
нужно открыть три разных тюбика Левомеколевой мази и все три
оставить в дверце холодильника - загадка для меня до сих пор.
Если распустившегося зубчика чеснока не было, то москвичи ставили
на его место засохший под давлением времени и покрытый плесенью
корень имбиря. Я думал, что эта традиция пришла из Китая.
Близко подружившись с разными слоями московской
молодежи я понял, что Культ СХД присутствует во всех слоях
общества, хоть и имеет разную наполненность.
Так, у друзей, живущих в сталинских домах в пределах садового
кольца, в дверце всегда присутствовал спрей от ожогов Пантенол.
Поскольку он не умещался в высоту, его ставили боком и он катался
туда сюда, если конечно его не зафиксировать чем-то, завернутым в
фольгу. Анализ срока годности пяти Пантенолов показал, что
они давно просрочены, что доказывало для меня их культовое
предназначение.
Также у буржуазии в дверце могли быть иностранные подношения,
наример американская мазь Neosporin, истинного предназначения
которой мне никто объяснить не мог, но поскольку ее послала подруга
из Нью-Йорка в 92-м, то ее хранили и как часть культа и как
память.
Почти обязательным для всех были ампулы. Мильгамма,
Траумель или Диклофенак - неважно. Главное, чтобы в пачке из пяти
ампул была одна или две. Полная пачка ампул в дверце холодильника
это, согласитесь, нонсенс.
А вот у менее буржуазных друзей, я находил в дверце завернутый в
пленку кусок отходов жизнедеятельности пчёл, вьетнамский
бальзам-звездочка (естественно почти пустой), а также главную
отраду пенсионеров-алкоголиков 90-х - бальзам "Биттнер", который
лечил абсолютно от всех заболеваний и им можно было прикрыть как
перманентный запой деда, так и лайтовые побухивания бабушки.
Ну и последнее. Я узнал, что Розенберг еврей,
благодаря культу СХД. У них дома, помимо всего прочего, в нем
лежала бутылка с надписью на иврите. На мой вопрос, что это,
Розенберг ответил, что это очень крутая израильская суспензия от
псориаза. Так и сказал. Суспензия. Тетя из Израиля прислала. Она
пару лет назад работала в фармкомпании.
- У тебя тетя в Израиле?
- Да, мы евреи.
- Ясно. А у кого псориаз?
- Ни у кого. На всякий случай.
Так, только что узнав, что мой близкий друг еврей, я
тут же понял, что национальность это не интересно. Мы - люди
которым посылают суспензии от псориаза на всякий случай. Мы те, кто
их храним, несмотря на срок годности. Мы один народ. Меня
обдало волной любви и радостью узнавания.
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=1953403314755983&id=100002590016529
|
</> |