Кому принадлежит Киев? Заметки из оккупации.

Это старая киевская школа. Рядом исторический музей. И место известное, историческое. Совсем неподалёку тысячу лет назад стояла знаменитая Десятинная церковь. По этой земле наверняка ходил Креститель Руси, равноапостольный князь Владимир. Внизу видны Подол, Днепр. Там, на берегу, бабушка Владимира, княгиня Ольга, построила первый на Руси православный храм в честь пророка Ильи. Храм есть и сейчас. Правда, и Владимира, и Ольгу называют древнеукраинскими князьями. А красавица Андреевская церковь, которая тут же рядом, детище русского гения Растрелли, теперь уже лишь условно православная. Её отдали какой-то УАПЦ. А ведь на лестницах Андреевского храма снимался когда-то великий фильм нашего города «За двумя зайцами». И здесь, на каменных ступенях, обманутая в своей любви Проня Прокоповна в исполнении Маргариты Криницыной горестно шептала: «Я думала это шкварчит ваше сердце, а то шкварчала ваша папироска!» С неподражаемой Маргаритой Васильевной приходилось работать. Царство небесное прекрасной актрисе.

Сегодня в душах киевлян смятение. Часто противоречия и хаос. Сведения о том, что доблестная нацгвардия повернула на запад и в столице возможен новый майдан, уже никого не вдохновляют. Скорее, наоборот.

Но те, кто попроще, как дети, пытаются не заморачиваться. В день независимости в подземных переходах и на улицах торговцы всякой всячиной надели жёлто-голубые веночки, веселились, снова скакали, стараясь не думать. Или думать, что «всэ будэ гарно».

А кто-то в ситуации более сложной. И те, кто принял перемены с привычным воодушевлением, и те, кто тоже принял и даже немножко скакал, но сохранил привычку анализировать, замечают, что не всё идёт, как ожидалось. Разумеется, заклинание о российской агрессии выручает. Однако душевного комфорта нет. Персонажи вроде Ляшко и Яроша, которые должны были, как мечталось, исчезнуть, словно утренний туман, не только не рассеялись, но стали частью новой жизни. Частью неэстетичной. Той, что не может не ранить тонкие души тех, кто некогда «вместе с народом» впустил в себя майдан. Впрочем, заглядывать внутрь этим господам больше не хочется.

Те, кто в офисах совместных с Европой фирм и компаний, получают зарплату в твёрдой валюте, те, кто относится к местному «креативному классу», в большинстве своём – русскоязычные бандеровцы. Россию ненавидят и боятся. Больше боятся (с её приходом твёрдой валюты можно лишиться). Эти с утра до вечера обмениваются в «Фейсбуке» антироссийскими гадостями. В комментариях изображают из себя сознательных патриотов. Пишут при этом по-русски, но с чудовищными грамматическими ошибками. От защиты своих бандеровских идеалов, сидя в танках, упорно уклоняются (кто на Крите, кто в Анталии).

Особая статья – дети. Их жаль по-настоящему. То, что закладывается в детстве, родителями, средой, часто на долгие годы определяет жизнь и поступки. Дети беззащитны, искренни. Двойные стандарты не воспринимают. Там, где папа и мама на кухне обливают грязью Путина, там дети уже устраивают в классе розыск его сторонников и мечтают сделать на груди татуировки в виде вышиванки, чтобы подтвердить своё украинство и не быть принятым за москаля.

И над всем этим, на высоком холме Печерска, рядом с Мариинским дворцом (снова проект великого Растрелли, созданный по замыслу императрицы Елизаветы, дочери Петра Первого), – здание Верховной рады. Если раньше её обитатели были объектами городского и всеукраинского острословия, теперь происходящее там больше напоминает картины Босха. Если не внешне (галстуки научились носить почти все, даже Тягнибок), то внутренне дух безумия веет от происходящего. Законы вроде тюремных сроков за упоминание о пользе Таможенного союза (приравнивается к призыву свергнуть Конституцию и в извращённой форме лишить державу суверенитета) штампуются чуть ли не ежедневно. Общая атмосфера страха, истерики. «Депутаты-босховцы» давно живут в своём особом мире, не чуя страны и строя ей с помощью услужливых телекамер озабоченные рожи.

Да, Киев болен. Оккупирован. Если города Донбасса были разрушены и захвачены физически, Киев захвачен духовно. Разрушены не дома, но души. Это город обманутых. Не бандеровский, но падший, впавший в обман.

Но оттого, что его захватила вражеская сила, он не перестал жить в вечности. А там он – удел Богородицы и…мать городов русских. Всё ещё.

Вот университет Святого Владимира. Его основал русский царь Николай Первый. Его почётными членами были И.С.Тургенев, Д.И.Менделеев, Н.Е.Жуковский. Здесь учился великий хирург лауреат Сталинской премии за книгу «Очерки гнойной хирургии» святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский и Крымский. По этим улицам ходили художник Врубель и писатель Булгаков. В этом небе впервые в мире русский офицер Пётр Нестеров совершил свою знаменитую «мёртвую петлю». Вот могила П.А.Столыпина. А вон там, в доме Н.Н. Раевского, гостил Пушкин…
Так можем ли мы отдать этот город? Собственно, почему и по какому праву? Наши отцы и деды защитили и освободили его. Мой отец был ранен, когда немцы наступали на Киев, и сюда же вернулся, уже не встретив ни погибшего брата, ни отца с матерью.

Да, тот, чья воля подавлена ядовитым зельем в виде информационной гнили, сутками изливаемой в душу, не может восстать. Сначала придётся перекрыть ядовитый источник. Может ли перекрыть его сам больной? Никак. Только тот может, в ком сохранилась память и живёт сила светлая. Тот, кто снимает шапку у Вечного огня в Парке славы. Тот, кто знает цену «героям», которых встроили в коллективный мозг киевлян. Тот, кто по-прежнему, где бы ни жил, в Москве или Владивостоке, считает своими эти каштаны и некогда прекрасные самолёты «АН», могилы Николая Амосова и Леонида Быкова – родными могилами. А Киев - своей Родиной. Киев принадлежит им - не заболевшим и тем, кто заболел, но кого можно спасти. А главное, Киев всё так же принадлежит нашим детям. Поэтому мы его не отдадим. Никогда.