Колонка в FORBES-Woman

yusta_ya — 13.06.2014 ЛЕМ И КРЫМ

«Для меня это был страшный момент, я постоянно в мыслях к нему возвращаюсь. Сверху, по Сикстуской улице из Цитадели, двигалась польская легкая конная артиллерия, а из боковых улиц вдруг на лошадях выехали советские (не знаю почему, но все с монгольскими лицами). У каждого из них в одной руке был наган, а в другой – граната. Они приказали нашим солдатам снять портупеи, все оружие бросить на землю, орудия с лошадьми оставить и уходить. (…) Особое впечатление на меня произвело то, что советские даже не взяли наших солдат в плен, ничего им не сделали, только приказали уходить («paszol won»). Так кончилась для меня Польша».

Так знаменитый польский писатель Станислав Лем вспоминал захват Львова «первыми Советами». Сейчас это описание поражает гораздо сильнее, чем прошлой осенью, когда я прочла его впервые. Ровно та же тактика, что и в Крыму. Войска, вошедшие тогда в Польшу, были точно такими же «вежливыми людьми».

Уже позже были и репрессии НКВД, и приход гитлеровской армии, тоже поначалу «вежливой» и потому многими встреченной как освободительная, и паническое отступление Красной армии, и нацистская оккупация, и Вторые Советы, после прихода которых Львов, как тогда казалось, стал советским навсегда. Семья Лема эмигрировала в Краков, и отец Станислава порвал документы на владение львовской недвижимостью. В город своего детства Лем больше никогда не вернулся и в интервью говорил: «Этот город для меня уже совсем чужой. Это камни».

Станислав Лем, на глазах которого рушились границы, переходили из рук в руки территории и падали политические режимы, был и патриотом Польши, и гражданином Вселенной. Но Лем – личность уникального масштаба, и речь сейчас не о нем, а той земле, где он родился и жил.

Именно на тех территориях, которые в середине прошлого века не раз меняли государственную принадлежность – речь и о Польше, и о Западной Украине – в итоге сформировалось население, наделенное высокой социальной энергией и пассионарностью. Оно было таким не всегда, иначе «вежливые советские люди» не смогли бы просто так бросить польским солдатам свое «пошел вон».

В Крыму на момент появления «вежливых людей» пассионарность едва теплилась, пребывала практически на нуле. Так было много лет подряд: за столетия пребывания в составе сначала Российской империи, а затем Советского Союза Крым прочно усвоил жизненную стратегию провинции у моря: «и от Цезаря далеко, и от вьюги». Именно эта инерционная стратегия позволила не заметить двух десятков лет в составе Украины, которая не меняла тут, по сути, ничего – при том, что развивала и строила довольно много. Именно с таким народом не один год успешно работала российская пропаганда. Крымчане хотели только одного: чтобы их не трогали, – потому их удалось как следует напугать, а затем и захватить практически без выстрелов.

Казалось бы, Крым снова де-факто в империи, и его провинциальное самосознание зашло на новый круг. Но, являясь в то же время де-юре оккупированной территорией, аннексия которой не признана большинством стран мира, Крым, по-моему, получил шанс.

Аналитики называют разные сроки возвращения полуострова в Украину, прогнозы сейчас вообще неблагодарное дело. Для меня очевидно, что «преемник» первым делом вернет Крым, – это самый простой и безболезненный способ добиться симпатий мирового сообщества. А возможно, большая геополитическая игра будет переиграна и раньше. Это не столь важно.

Важно, что именно на такой земле – переходящей из рук в руки, нестабильной, готовой ко всему, понятия не имеющей, что с ней будет завтра, – в конце концов неизбежно вырастет пассионарное поколение. Люди, которые наконец-то захотят решить судьбу своей земли сами.

И вот у них-то, это я знаю точно, все получится.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• По теме
• Архив