колготки
allekta — 21.11.2011 Теги: Сурков Я тоже хочу вспомнить кое-что про колготки. Да, был тотальный дефицит. Да, ползущая стрелочка выглядела сущим несчастьем. Особые умелицы могли "поймать" стрелку лаком для ногтей. Впрочем, лак для ногтей тоже был дефицитом. Да, вполне актуально смотрелся фильм "Бал" - в той детали, где девушки, спрятавшись в уборной, рисуют карандашом на голенях швы. Я еще помню это - шов.Я умела виртуозно штопать колготки. Это нужно было делать шелковой ниткой. Но!
Мне было, наверное, лет тринадцать. Когда мой по-крестьянски добычливый папанька приволок домой целую коробку колготок. В целлофановых пакетиках. Там таких пакетиков было штук сто, а может, и двести. Мне и маме, мы носили один размер. И когда мы их раскрыли, мы увидели такое! Какие цвета колготок были в СССР, вы помните? Три было цвета - черные, загарные, телесные. Все.
А эти были розовые. Не телесно-розовые, а самого натурального холодного розового цвета. Где их отец раздобыл, ума не приложу. Надо будет спросить, но вряд ли уж он сам помнит. В общем, мы были девочки храбрые, и стали эти колготки носить и в хвост и в гриву, делая вид, что вот - да, такая прекрасная у нас жизнь. Каждый день в розовых колготках ходим. Мама пыталась это как-то обыгрывать - мазала губы розовой помадой, повязывала на шею розовый шарфик, чтобы колготки уж прямо так не скакали в глаза. И все равно директор НИИ предложил маме стать его секретаршей. Конечно, мама с негодованием отвергла это наглое предложение, но сам факт!
А я-то, я пошла в этом розовом недоразумении в школу. Понимаете, верхней половиной я была советская пионэрка, а нижней - гимназистка румяная, от мороза чуть пьяная. Ноги от ушей, розовые чулки. Картину падения довершали лаковые черные лодочки, перепавшие от родственницы. Совершенно неубиваемые лодочки - родственница их двадцать лет носила на театральные премьеры, да я еще пять лет в школе, и они все еще были как новые - ф-ка Парижская коммуна, чего ж вы хотите!
В общем, недолго я щеголяла - меня поймала в коридоре страшная завуч Суркова. Суркова обожала смывать с девочек косметику в туалете. Входила на урок и тащила злоупотребивших: - Пожалуйте мыться! Срывала с барышень сережки - прилюдно. Но прилюдно сорвать с меня колготки даже Сурковой было слабо. И вот она повела меня к директору, а директором была чудесная совершенно старая перечница, которую я ни капельки не боялась. Ей я и объяснила, что хожу в том, что удалось достать, а лодочки вообще донашиваю двоюродной бабушки. И директор поняла, и отпустила меня с богом. И года три, наверное, я носила эти колготки, и в жару, и в мороз, и даже уже привыкла к виду своих поросячье-розовых ног, и дарила колготки подружкам на дни рождения. Представьте, это считалось отличным подарком - как легка была жизнь, подарила колготки, и уже счастья до небес, а чем удивишь нынешнюю подружку? То-то.
Но все же и эти колготки однажды закончились. Конец, конец, всему на свете приходит конец, как писал сказочник. Пришла эпоха скользкого лайкрового блеска, навязчивой телерекламы: "дольчики - до чего хороши", "от Парижа до Находки Омса - лучшие колготки"... Самые озабоченные стали носить чулки с кружевными резинками, самые сумасшедшие - красно-синюю полоску из кальцедонии.
И вот уже колготки из сакрального, таинственного предмета культа стали бытовой деталью, где-то между стиральным порошком и бумажными платочками, а завуча Суркову я недавно видела на юбилее школы, куда поперлась в помутнении рассудка.
Хотела показать старой стерве язык, но удержалась.