В Египте новая власть. Избранный год назад президент Мохаммед Мурси низложен и помещен под домашний арест. Армия взяла под контроль политическую ситуацию в стране, поддержав граждан, вышедших на улицы с протестами. К присяге в должности исполняющего обязанности главы государства до проведения досрочных выборов приведен бывший председатель Конституционного суда Египта Адли Мансур.

Показательно, что вслед за смещением М. Мурси военные нанесли удар по опоре бывшего президента-исламиста — движению «Братья-мусульмане». Массовые аресты «братьев» фактически обескровили организацию, выступающую за превращение Египта в исламское государство.

По этому поводу Владимир Жириновский в статье «Египет — хороший пример для Ливии и Турции» (в своем блоге в Макспарке – http://maxpark.com/user/zhirinovsky/content/2072163 ) заявил: «Правильно, что народ вышел на улицы, а армия поддержала. Движение исламистов - это возврат в прошлое, в средние века. Египет, новое поколение, молодежь и армия, интеллигенция, журналисты не хотят идти назад. Пускай религия будет личным, бытовым делом каждого, но у власти должны находиться светские силы, и восстанавливать средневековые порядки нельзя… Случившееся - закономерный итог. Пускай реакционные силы со средневековой идеологией не пытаются где-то прийти к власти. Народ этого не потерпит, новое поколение этого не приемлет. И молодцы офицеры египетской армии. Хороший пример будет для Ливии и Турции. Я думаю, в Ливии может появиться новый Муаммар Каддафи, а в Турции новый Кемаль Ататюрк.

Временно военные везде будут приходить к власти, а потом уже новые выборы, и граждане будут голосовать за обычные политические партии без уклона в религию или какую-нибудь узкую идеологию, типа марксизма, коммунизма. Без религиозного окраса должна быть политическая жизнь и без левых, экстремистских и ультраправых течений! Такие силы, как ЛДПР, должны быть во всех странах Ближнего и Среднего Востока...».

Как всегда, среди обычной словесной дребедени Жириновского о себе, любимом, и возглавляемой им партии, проскальзывает то, что в умах кремлевских политиков и околокремлевских политтехнологов. Как согласуются с его имиджем (хоть и напускным) государственного мужа, такие, мягко говоря, раскольнические высказывания, повторюсь:

- «Правильно, что народ вышел на улицы, а армия поддержала…»;

- «…Случившееся - закономерный итог. Пускай реакционные силы со средневековой идеологией не пытаются где-то прийти к власти. Народ этого не потерпит, новое поколение этого не приемлет. И молодцы офицеры египетской армии...»;

- «…Временно военные везде будут приходить к власти, а потом уже новые выборы, и граждане будут голосовать за обычные политические партии без уклона в религию или какую-нибудь узкую идеологию, типа марксизма, коммунизма».

Нужно ли понимать, что при обострении политической и социально-экономической обстановки в России допустимо вмешательство армии для ее стабилизации? А как все это может согласоваться с участием России в интеграционных объединениях в рамках СНГ? Или, например, если обстановка в Беларуси окончательно начнет выходить из-под контроля при нынешнем резко обострившемся волюнтаризме Лукашенко во внутренних и международных делах?

Кстати, а чем заморский Египет с его многочисленными политическими и экономическими проблемами и далеко не так просвещенным, как в европейских странах, населением лучше европейской Беларуси, погрязшей в пучине проблем, устроенных в ней бессменным президентом Лукашенко с его-то почти 20-летним правлением? Египтяне всего лишь за год поняли, что президент М. Мурси уводит их во вчерашний день. Зато белорусы и за 20 лет так и не смогли понять, что делать с президентом А. Лукашенко, который отбросил Беларусь в позавчерашний день, в советское прошлое, и страна, общество просто деградируют, не вписываясь в современные реалии развития мировой цивилизации.

Так все-таки, остается ли в России, Беларуси, других странах СНГ открытым вопрос о возможном участии армии в разрешении гражданских конфликтов? И то, что Жириновский считает это нормальным, достаточно симптоматично, так как известно – что у властей на уме, то у него на языке.