Коалиция или холодная война с Россией?

130 жертв парижских террористических атак 13 ноября и 224 россиянина, погибших 31 октября во время крушения авиалайнера, ставят действующих и будущих политических руководителей Америки — как демократов, так и республиканцев — перед необходимостью принять судьбоносное решение: вступить в альянс с Москвой, создав военную, политическую, дипломатическую и экономическую коалицию против ИГИЛ и прочих террористических движений, особенно в Сирии и вокруг нее, или и дальше упорствовать, относясь к «путинской России» как к врагу и недостойному партнеру. Если цель заключается в защите США, международной безопасности и человеческих жизней, то такой коалиции нет альтернативы. «Исламское государство» (ИГИЛ, или ДАИШ, запрещенная в России организация) и его менее экстремистские «умеренные» собратья-джихадисты — это самая страшная и зловещая угроза для нашего сегодняшнего мира. Эти группировки убивают и порабощают все большее количество ни в чем не повинных людей на Ближнем Востоке, в Африке, Европе, России и США (не забыли ли мы Бостон?). А теперь они объявили войну всему Западу.

Эту угрозу нельзя сдержать, ослабить и тем более ликвидировать без России. Ее многовековой опыт как отчасти мусульманской страны, ее современный военный потенциал, разведывательные возможности и политические связи на Ближнем Востоке, а также имеющиеся у нее ресурсы крайне важны. Потеряв от терактов последних лет больше людских жизней, чем любая западная страна, Россия требует для себя лидирующей роли в составе этой необходимой коалиции — и заслуживает этого.

Франция и значительная часть Европы быстро приняли свое решение. После трагических событий 13 ноября президент Франсуа Олланд призвал к созданию «большой коалиции» против «Исламского государства» с обязательным включением в ее состав России. Более того, 17 ноября было единогласно утверждено беспрецедентное положение о европейской «взаимопомощи» (а не натовской под руководством США), с предложением о которой Олланд обратился к ЕС. Тем самым нашла одобрение его идея об альянсе с Россией. Затем Олланд, стремящийся стать лидером Европы, отправился на встречу с президентом Обамой, а затем и с президентом Путиным.

Некоторые дальновидные политические деятели США с разных концов политического спектра поддержали призывы Олланда о создании коалиции с Россией. Среди них — бывший министр обороны Чак Хейгел, конгрессмен-республиканец Дана Рорабахер и, что самое важное, кандидат в президенты от Демократической партии сенатор Берни Сандерс. Но администрация Обамы и конгресс в подавляющем большинстве заняли беспечно недальновидную позицию, изложенную на страницах The Washington Post: «Альянс с Россией станет опасным ложным шагом для Соединенных Штатов Америки». Обозреватели и репортеры из двух других ведущих изданий политического истеблишмента — The New York Times и The Wall Street Journal — точно так же, как сказал Рорабахер, «продолжают клеветать на русских, будто они по-прежнему Советский Союз, а наш злейший враг — это Путин, а не исламские террористы».

Пренебрежительное отношение нашей политической элиты к национальной безопасности США — это следствие новой российско-американской холодной войны, идущей по меньшей мере с тех пор, как два года тому назад разразился украинский кризис. Сейчас надо пересмотреть политические позиции в отношении «изгоя» — путинской России, дабы присоединиться к Москве в составе предложенной Олландом коалиции.

На протяжении нескольких лет Обама неоднократно общался с Путиным и отзывался о нем так, как не подобает Белому дому, нанося тем самым вред национальной безопасности США. Сегодня позиция Обамы состоит в том, что США могут позволить Москве участвовать в международной коалиции, но только на американских условиях.

Одно из этих условий — скорейшее отстранение от власти Башара аль-Асада. Но там нет ничего, связанного с выполнением многонационального плана по организации постепенного переходного периода в Дамаске. В отличие от Путина и многих других наблюдателей президент Обама (и госсекретарь Клинтон) не усвоили уроки Ливии и Бенгази. Принятое в 2011 году решение о свержении ливийского лидера Муаммара Каддафи, а также подстрекательство к его убийству превратили Ливию в несостоятельное государство, где бал правит терроризм, а теперь еще и в крупную базу «Исламского государства». Навязанная извне «смена режима» в Дамаске может иметь такие же последствия. Вместе с этим будет уничтожена сирийская армия, которая в настоящее время является главной сухопутной силой, воюющей с ИГИЛ.

В моменты исторических кризисов великим лидерам часто приходится переступать границы своих политических биографий, как это сделали Франклин Делано Рузвельт и Линдон Джонсон, а 30 лет назад Рональд Рейган и Михаил Горбачев. Пора это сделать и президенту Обаме, а также тем, кто хочет прийти ему на смену.

Стивен КОЭН,
профессор российских исследований и политики,
Принстонский университет (США)

Катрина ван ден ХУВЕЛ,
главный редактор и издатель The Nation (США)