
Knjige. Матвеева

***

«Детская привычка доверяться бумаге, по буковке вытягивать из себя страх, отчаяние и боль»
Дочитывала книгу в каком-то мóроке. Долго входила в ритм после перерыва, а потом нырнула с головой и за два вечера/ночи прочла запоем 600 стр. Перевернула последнюю, закрыла том и поняла, что всё. Наелась я досыта русской литературой. До тошноты. Вот нельзя, в самом деле, читать по одной книжке отечественной прозы раз в 10 лет, а потом залпом одну за другой глотать пачками. Что? Зачем? Ведь вкусы мои не поменялись, я по-прежнему люблю именно зарубежную литературу.
Раньше я редко бралась за отечественную прозу из-за груза отчаянья/ вины/ стыда/ боли. Русские писатели дадут сто очков любым другим по описаниям безысходности, безвыходности, страдания и скорби. Складывается впечатление, что болью упиваются, страдания приравниваются к каким-то языческо-христианским обрядам очищения. Формируется лик святости и величия человека несчастного. У страдания появляется положительная коннотация и возникает стойкое чувство, что человеку за все его мытарства должны. Кто-то что-то сука должен. Или на небе, или семья, или друзья, или на худой конец государство. А я так не хочу. Мне это не близко. Лично мне никто ничего не должен. И если лично я страдаю – это мои проблемы, это я так организовала свою жизнь, я выбрала такие условия, я соглашаюсь на такое отношение и проч. Да, есть объективные причины, с которыми ничего нельзя сделать, смерть близкого допустим, тяжелая болезнь, война. Но во всем остальном… Тошнит. Меня сейчас реально тошнит от этого культа страдания.
А у Матвеевой этого прям от души… Это не значит, что роман только о страдании, но его здесь можно есть ложками…
«В тот год у Ксаны появилось ощущение, будто перед носом у неё хлопнули дверью и теперь надо будет провести остаток дней в душном, смертельно надоевшем помещении, в тюрьме собственной жизни»
Бесит. Как же меня это бесит! Меня это настолько бесит, что я ставила закладку каждый раз, когда встречала подобный стон. Мне хотелось спорить, хотелось потом процитировать какую-нибудь фразу в духе «Мне не нравится моя жизнь, но кому чья нравится?» и ответить на этот риторический вопрос – Мне. Мне моя жизнь нравится. Быть счастливым – это же не про то, что нет забот, проблем, нет конфликтов, всё легко и просто, это не про мало работы и много денег, или там благополучие и успех. Не знаю какие еще есть популярные критерии счастья у людей. Счастье это про моё здесь и сейчас. Про выбор, который мы делаем, про дело, которым мы занимаемся, про людей, которыми себя окружаем. Про близких. Про чувства. Про жизнь.
И я не понимаю, как можно жить в таком состоянии так долго. Как можно растягивать эту муку на десятилетия… Роман Матвеевой, обе его части, были для меня экскурсом в несчастную жизнь. И дочитав, я почувствовала отвращение.
Роман, кстати, заканчивается строчками о счастье. Но выглядит это примерно как человек, который описывает свое горе, а потом такая храбрая улыбка на измученном лице. Типа – а вообще все хорошо! Я держусь! Герой блядь.
Не могу не материться. Очень много злости. И да, я не перестану читать отечественную прозу, у меня столько классных книг в домашней библиотеке и в моей горячо любимой городской, что отказываться равноценно преступлению. Но пока мне нужен перерыв.
|
</> |
