Ключник Ганс. Визит швегемуттер Лисбет

greenarine — 04.01.2010 День не задался с самого утра.
Сначала ключник Ганс наткнулся на очередные стихи Малин.
«Кому понять моих буколик/ я глас в пустыне/слепой гусак не внемлет мне!»- сочинила она такие душевынимающие строки.

Стихи появились сразу после того, как Ганс имел наглость посягнуть на честь Малин. Спустя какие-то два месяца после рождения Вольдемарчика.

-Как ты смеешь, Ганс!- возмутилась Малин недвусмысленным поползновениям своего супруга.
-Но дорогая,- взмолился Ганс,- я ведь тоже страдаю! Каждому мужчине нужна толика ласки. Ты отказываешь мне во внимании уже целых четыре месяца! Два месяца до родов и два…
-Я спать хочу, я не высыпаюсь,- надула губки Малин и повернулась к супругу спиной.
-Ты можешь спокойно засыпать, я быстро,- обнял её Ганс.

Спросите любого мужчину, и он подтвердит – ничего такого обидного Ганс не сказал. Однако Малин снова убежала на чердак и всю ночь сочиняла стихи. А бедный наш ключник, за неимением груди, поил Вольдемарчика слабым настоем ромашки.
-Надеюсь, твоя Малин будет уступчивее,- жаловался он сыну.

Утром Ганс наткнулся на стихи Малин и с болью узнал много нового о себе. Вдоволь настрадавшись, он со вздохом обмакнул перо в сиреневые чернила и переправил в слове глас букву «с» на «з».
-Глаз пишется через «з», это всем известно. Хе-хе, маленькая моя Малин, строит из себя злючку, а сама наивная, как дитя!- улыбнулся Ганс. Он поразмыслил ещё чуть, и, обиженно сопя, зачеркнул слепого гусака. "Конь в яблоках",- старательно вывел он, диктуя себе по слогам.

Осталось расправиться с «буколиками». Сначала Ганс ничего не мог придумать, потому что не понимал, что означает это таинственное слово. Воображение рисовало ему какие-то страшные картины. Вот буколики превращаются в мускулистого красавца и обнимают Малин. А вот они в обличии Змия искушают её яблоком.

Ганс застонал и спрятал лицо в ладони. Он всем своим нутром ощущал угрозу, исходившую от буколик. И нутро не подкачало - у Ганса немилосердно заурчало в животе.
-Может, она имела в виду колики? Ну конечно же, не буколики, а колики!- осенило его.
Он быстренько вычеркнул ненужные буквы и вздохнул с облегчением. Теперь стихотворение Малин звучало просто идеально:

«Кому понять моих колик/ я глаз в пустыне/ конь в яблоках не внемлет мне!»
-Я прирождённый поэт,- смахнул слезу Ганс.

-Что ты здесь делаешь?- раздался за его спиной удивлённый голос Малин.
-Дорогая,- сконфузился он,- ты, наверное, забыла, что слово глаз пишется через «з»?

***

-Теперь ещё три месяца не видать мне ласк,- спустя несколько неприятных минут, пережитых на чердаке, сокрушался наш бравый ключник.
Но исправить уже ничего нельзя, и Ганс, запив горе двумя стаканами сладкого чая и заев горой бутербродов с бужениной и копчёной грудинкой, собрался в мастерскую.
И столкнулся на пороге дома с почтальоном герром Брифтрегером, который принёс письмо.

-От кого?- спросил Ганс.
-От вашей швегемуттер Лисбет,- отвёл глаза в сторону герр Брифтрегер.

«Лично Малин, в руки»,- вывела швегемуттер колючим почерком на конверте.
-Какая разница, три месяца или четыре,- подумал Ганс и распечатал письмо.

«Милая моя доченька,- писала швегемуттер Лисбет,- уехала я от тебя всего три дня назад, а уже соскучилась, да так, словно мы не виделись с тобой целую вечность. Подумываю приехать к вам ещё, на этот раз недельки на три. А может и на все семь. Поцелуй от меня Вольдемарчика. И не говори ничего Гансу. А то глядишь, он расстроится, и выкинет что-нибудь. Например - плюнет в мой ночной колпак. С него не станется.
Целую. Лисбет Гипфел».

-Гулять, так с песней,- решил Ганс, пробрался на цыпочках в гостевую спальню, вытащил из-под высоко взбитых подушек ночной колпак швегемуттер и плюнул в него что есть мочи.
-Жаль, что я не верблюд,- пожалел он.

О верблюдах он знал от пастора Пристера. Однажды, отвлёкшись от притчи о Лазаре, пастор вдруг начал рассказывать, сколь злопамятны верблюды, и как они обильно умеют плеваться. Паства мигом очнулась от дремоты и с удивлением внимала рассказу проповедника.
-Если вы застанете верблюда…,- запнулся пастор Пристер,- за… за бесстыдством с верблюдицей, то он будут преследовать вас, пока не убьёт.

Последние слова пастора затонули в мощном аккорде фуги, которую взял органист, чтобы как-то привести в чувство проповедника.

Ганс ещё несколько раз поплевал в колпак.
-Ну, судя по настрою Малин, меня ещё долго никто не застанет за бесстыдством. Поэтому швегемуттер смерть не грозит,- с горечью подумал наш ключник.

Он убрал заплёванный колпак под подушку, осторожно поцеловал спящего Вольдемарчика и ушёл в мастерскую. Ковать ключи. И в порыве гнева выковал такой сложный ключ, что долго потом не мог подогнать под него замок.

А обиженная Малин тем временем строчила на чердаке очередные свои вирши.
«Пусть рухнет мир/ о сколько мук/ когда c тобой живёт дундук»
горевала она.




Художник - Виктория Кирдий kirdiy

Рассказ посвящается Коле Бэху, замечательному поэту и другу

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив