Кларк-3

yasnyi_krasnyi — 03.08.2024

В своей книге «Путешествия по России, Тартарии и Турции» (1813) Эдвард Даниэль Кларк описывает впечатление, произведенное на него донскими казаками. Перевод мой:

Они [казаки] во всех отношениях заслуживают похвалы за свою чистоплотность, как в отношении своих особ, так и жилищ. Нет народа (не исключая даже моего собственного), более опрятного в одежде, чем казаки. Наряд их женщин своеобразен. Он отличается от всех русских костюмов, и его великолепие заключается в украшениях головного убора, несколько напоминающего митру греческого епископа. Волосы замужних женщин убраны под этот убор, покрытый жемчугом и золотом или украшенный цветами. Одеяние казачки изящно: шёлковая туника с шароварами, стянутыми поясом из чистого серебра, жёлтые сапожки и индийский платок на голове. 

Доказательством их богатства послужил случай с хозяйкой дома, где мы остановились. Эта женщина ходила по комнатам босиком, но когда мы попросили у неё иголок, чтобы закрепить собранных насекомых, она открыла шкатулку, в которой показала нам жемчуг стоимостью в десять тысяч рублей. В то же время её буфет был наполнен серебряной посудой и дорогим фарфором.

Обычная одежда мужчин в Черкасске состояла из синей куртки с жилетом и штанами из белого димити – последние столь белые и безупречные, что казались всегда новыми. Потрёпанное состояние гардероба путешественника плохо позволяло нам в этом отношении делать честь нашей стране. Я никогда не видел казака в грязной одежде. Более того, их руки всегда чисты, волосы без паразитов, зубы белые, а кожа имеет здоровый и опрятный вид.

Изысканные в манерах, образованные, гостеприимные, великодушные, бескорыстные в сердцах своих, человеколюбивые и добрые к бедным, хорошие мужья, хорошие отцы, хорошие жёны, хорошие матери, добродетельные дочери, храбрые и почтительные сыны – таковы жители Черкасска. В разговоре казак – джентльмен, ибо он хорошо осведомлён, свободен от предрассудков, открыт, искренен и прямодушен. Поставьте его рядом с русским – какой контраст! Один буквально двуногая свинья, обладающая всей грубостью, но большей хитростью, чем это животное; другой – разумный, образованный и ценный член общества. Я не хотел бы, чтобы это наблюдение воспринималось как не имеющее исключений с обеих сторон. Русские женщины полностью исключаются; и весьма примечательно, что мало что из прискорбных характеристик русского народа можно к ним применить.

[...]

Контраст, о котором ранее говорилось, между казаком и русским, проявился особенно ярко во время этого путешествия вниз по реке от Оксая до Азова. За один день нам довелось завтракать с одним народом, а ужинать мы были вынуждены с другим. Говорю "вынуждены", ибо последствия отказа от таких приглашений в этой стране весьма серьёзны, особенно если они исходят от мелких чинов русской армии, которые всегда имеют возможность, а зачастую и желание, чинить препятствия путешественнику. Расстояние между двумя пунктами не превышает сорока пяти вёрст. Мы покинули казаков с печалью и исполненные благодарности за любезность и щедрое гостеприимство, которое испытали; и сам вид русского, под впечатлением от этого, вызывал двойное отвращение.

Можно представить, каковы были наши чувства, когда, высадившись в Азове, мы столкнулись с нахальным молодым офицером из гарнизона, который поинтересовался, что могло побудить нас отважиться на путешествие среди столь свирепого народа, как казаки. Я попытался уйти от вопроса, задав встречный: "Разве вы никогда не бываете у них?" "Никогда!" – ответил он. – "Мы считаем их дикими зверями. Правда, они богаты; но одному Богу известно, что они делают со своими деньгами и как их получают – мы никогда не видим ни копейки."

Мой спутник не смог удержаться от ответа и с некоторым негодованием сказал молодому офицеру, обратившемуся к нам по-французски: "Вы сейчас услышите, как они получают эти деньги, что с ними делают и почему вы их никогда не видите. Они трудолюбивые торговцы и обретают богатство через коммерцию; они хорошие мужья и отцы, обеспечивающие свои семьи и дающие образование детям; а вы всего этого не видите, потому что, как вы сами признались, никогда к ним не ездите."

И немного о черноморских (т.е. бывших запорожских) казаках:

Они не похожи на донских казаков ни привычками, ни нравом, ни какими-либо внешними проявлениями. Донские казаки все носят одинаковую форму; черноморские – любое одеяние, какое придётся им по вкусу. Донской казак мягок, приветлив и учтив; черноморский – резок и даже груб из-за смелости и суровости своих манер. Если беден, он одет как первобытный пастух или самый дикий горец; при этом голова его выбрита, кроме одной длинной заплетённой пряди от макушки, которая заправлена за правое ухо. Если богат, он весьма щедр в роскоши своего наряда, покрытый золотом, серебром, бархатом и богатейшими шелками и сукнами всевозможных цветов; но при этом носит коротко стриженные волосы, что придаёт его голове вид наилучших бюстов древних римлян.

Отличительный знак черноморского казака, носимый низшим сословием среди них, – заплетённая прядь от макушки головы, проходящая за правым ухом – сохраняется даже офицерами, но скрывается в волосах молодыми среди них с весьма искусным щегольством. Они, казалось, стыдились, когда это замечали, хотя, подобно реликвии на груди католика, этот знак хранился даже с религиозным почтением; и каждый из них скорее расстался бы с жизнью, чем с этим знаком племени, к которому он принадлежал. Обычай этот польского происхождения; но в этой части света он служит подобно знаку у масонов и отличает черноморского казака от донского, а также от всякого другого казачьего племени в Российской империи.

Черноморцы гораздо более веселы и шумны, чем донские казаки; буйны в своём веселье; пылки в разговоре; несколько раздражительны; и, если не заняты спором, обычно смеются или поют. Донские казаки невысоко ценят этот народ, считая их второразрядной бандой грабителей на службе. Но надо сказать, что черноморцы питают те же чувства по отношению к ним, делая те замечания, которые необразованные и низшие классы англичан делают в отношении иностранцев; например, что "один черноморский казак стоит любых трёх его соседей с Дона".

Русский относится к обоим с отвращением и делает вид, что считает их ниже своего внимания и недостойными его общества, без всякой иной видимой причины, кроме невежества или зависти. Казак богат; русский беден. Казак великодушен; русский низок. Казак по большей части опрятен, честен, отважен, часто хорошо осведомлён и обладает, вместе с возвышенностью души, весьма благородной статью; русский обычно грязен, беспринципен, труслив, всегда невежествен и редко отличается каким-либо возвышением души или тела».

Вывод: Кларку не очень нравились русские.

Оставить комментарий

Популярные посты:

crusalde

От стресса до иммунитета: почему регулярное посещение бани - ключ к отличному самочувствию

matsam

Утреннее

oldcolor

За кадром Прокудина-Горского. Белозерск. Иконостас в Спасо-Преображенском соборе

ru_railway

Путевой рабочий

morena_morana

Женщина без будущего

liya_fa

Море цветов...

kagury

СВЕТЛАНА ТЮЛЬБАШЕВА «ЛЕС»

numarex

"Воскресный котел" у лесного озера.

aptekarskiy

Лето не кончается

• Ранее
• Архив