Китай: долги и противоречия

giovanni1313 — 03.05.2018

Свежеиспеченному главе Народного Банка Китая И Гану в наследство достались самые настоящие «авгиевы конюшни» - финансовая система, перегруженная гигантскими объемами «плохих» долгов. Похоже, терять время новый председатель не собирается: спустя месяц после назначения в банках страны начаты масштабные проверки.

Но направление этих проверок может показаться неожиданным. Действительно, со страниц СМИ практически не сходит тема китайского корпоративного долга, который продолжает оставаться на опасно высоком уровне - 162,5% ВВП. Тем не менее, в центре внимания проверяющих будут другие заёмщики: домохозяйства. Надзорный орган (China Banking and Insurance Regulatory Commission, CBIRC) будет особенно интересоваться кредитованием недвижимости.

Действительно ли задолженность населения сейчас представляет большую угрозу финансовой стабильности, чем корпоративный кредит? Или же И Ган сначала пробует свои силы в более «лёгкой» задаче? Постараемся ответить на эти вопросы и рассказать о некоторых важных аспектах, которые китайское руководство старается не афишировать.

И сразу постараемся определиться с корпоративным долгом. Безусловно, это масштабнейшая проблема, которая уходит своими корнями в 90-е годы прошлого века. Это проблема, для которой нет простых решений. Более того, для нее нет быстрых решений. Время, наряду с  осторожностью, грамотным планированием и политической волей являются необходимыми слагаемыми для выхода из сложившейся ситуации.

Можно с уверенностью сказать, что с последними тремя компонентами у китайских властей пока всё получается. Безудержный рост корпоративного долга на 8%-13% ВВП в год, наблюдавшийся последнее время, в середине 2016 удалось остановить.  

Для этого понадобилось предпринять ряд шагов. Наиболее проблемные отрасли с избыточными мощностями (черная металлургия, добыча угля и др.) были жёстко ограничены  в кредитных возможностях. Параллельно развивался процесс ребалансировки экономики в сторону высокотехнологичных и потребительских секторов.

Руководителям местного уровня было приказано пересмотреть инфраструктурные программы в сторону понижения. Заработали программы конвертации долга в акции предприятий. За 1-3 кварталы 2017 общий размер таких сделок превысил 1,3 трлн. юаней.  Кроме того, наконец-то удалось обеспечить контроль за работой «теневого банкинга», успевшего вырасти до огромных размеров. 

Другим направлением стала борьба с бегством капиталов. Гигантские оттоки, сумма которых приближалась к 1 триллиону долларов, в немалой степени были профинансированы банковским кредитом. Китайскому правительству пришлось опустить «железный занавес» на пути внешних исходящих инвестиций – в прошлом году они сократились почти на 30%.

Все эти меры позволили если не улучшить, то хотя бы стабилизировать ситуацию с корпоративным кредитованием. Теперь придётся больше полагаться на время — и на то, что капризы мировой экономики (и отдельных президентов) не потянут китайские предприятия опять на дно. Острота проблемы для руководства КНР, очевидно, снизилась, и оно может подождать эффекта от уже введенных мер.

А вот кредит населению показывает уже другую, более тревожную динамику. В 2012 году его величина составляла 28% ВВП. За несколько лет этот показатель вырос почти вдвое — до 49% ВВП. И хотя данный уровень по мировым меркам не является каким-то экстраординарным, смущают очень быстрые темпы роста этого соотношения. С 2016 оно растет на 4-5% ВВП в год. Такие темпы наблюдались, в частности, в Японии в 1987-1990 и в США в 2001-2006 гг.

При этом указанные 49% ВВП несколько недооценивают реальную долговую нагрузку. Дело в том, что из-за большой зарегулированности сектора и неразвитости потребительского банкинга в Китае довольно популярны неформальные и альтернативные каналы кредитования населения. Из последних стоит упомянуть онлайновые peer-to-peer платформы.  По оценкам аналитика Лю Лэй, с учетом этих механизмов общий долг домохозяйств может составлять 57% ВВП. А это уже уровень сегодняшней Японии и развитых европейских стран.

Фактически, именно кредит населению в 2017 стал основным источником продолжающегося роста левериджа китайской экономики. И власти уже посылали финансовому сектору сигналы о том, что эту экспансию стоило бы притормозить. Первые сообщения появились в октябре прошлого года; в марте 2018 глава CBIRC уже называл сокращение долговой нагрузки домохозяйств «одной из главных целей правительства».

С чем именно собрался бороться регулятор? Как мы уже сказали, самым проблемным местом власти видят рынок недвижимости. В попытках, с одной стороны, обуздать рост цен, и, с другой, не допустить строительства «городов-призраков» здесь уже давно практикуется «ручное управление». Оно затрагивает в том числе и политику ипотечного кредитования. Но формально «плотный» контроль государства не очень-то помогал остановить расширение кредита:

На конец 1 кв. 2018 ипотечный долг составлял почти 23 трлн. юаней — увеличившись за год еще на 20%. Именно ипотека внесла основной вклад в кредитную экспансию. Рост спроса на жильё вполне объясним. Во-первых, доходы китайцев растут феноменально быстрыми темпами. Во-вторых, в стране продолжается процесс урбанизации. Но есть и довольно специфические причины. 

Одна из главных — очень невыгодные условия для держателей сбережений. Настолько, что китайские практики порой называют «финансовыми репрессиями». Они заключаются в том, что монетарные власти систематически занижают ставку по депозитам ниже уровня инфляции. Другими словами, вместо «сбережения» получается «потеря».

При этом в силу культурных традиций китайцы — одна из самых склонных к сбережению наций. А финансовые альтернативы банковским депозитам до недавнего времени были неразвиты (здесь тоже можно усмотреть умысел властей). Как же простому народу сохранять и приумножать свои накопления? Ответ — направить деньги на покупку недвижимости — напрашивается сам собой. И «недвига» пока не обманывала ожидания инвесторов. По крайней мере, если речь идет о крупных городах — здесь квадратный метр с 2010 г. вырос в цене на 30%-100%.

В 2016 у зажиточных китайцев еще больше сузились направления вложений: борьба правительства с бегством капитала практически закрыла для частных лиц доступ к иностранным инструментам. Спекулятивный спрос на жилье вырос еще сильнее.

Всё это накладывается на поколенческий сдвиг в культурных нормах. До недавнего времени сельская молодёжь Китая предпочитала строить дома в родных городках и деревнях, пользуясь поддержкой родственников. Теперь, когда массовая трудовая миграция из села в мегаполисы стала нормой, молодые люди мечтают о квартирах в большом городе, и ипотека является единственным вариантом осуществления этой мечты.

Издание South China Morning Post приводит грубоватые, но точные слова одной из трудовых мигранток: «Те, кто планирует оставаться в своей деревне и строить дом, считаются дураками и неудачниками... Без квартиры в уездном городе студенту даже трудно будет найти себе девушку. Все, кого я знаю и кто родился в деревне после 1970-ых, планируют купить квартиру в городе в ипотеку, если они этого еще не сделали».

Похожа ли ситуация с недвижимостью в крупных китайских городах на пузырь? Судите сами. Квадратный метр в Пекине стоит столько же, сколько в Нью-Йорке – о разнице в доходах населения можно и не говорить. Всё больше жилья покупается в кредит, подстегивая рост спроса. Спекулятивные вложения едва удается сдерживать ограничительными административными мерами.

Всё это — необходимые условия для созревания кризиса. Но они не являются достаточными. Ряд важных особенностей делают угрозу обрушения китайского рынка недвижимости маловероятной. Это устойчивый рост доходов населения, значительный объём искусственно сдерживаемого спроса, большие накопления домохозяйств, плотное присутствие государства в секторе и многое другое. Тем не менее, власть не собирается мириться с раздуванием пузыря на рынке. Спекулятивный спрос на жилье уже очень серьезно обострил проблему неравенства — и, значит, с ним необходимо бороться всеми доступными средствами.

Правда, до последнего времени от инициатив правительства страдали и добросовестные граждане. «Невидимую руку рынка» попыталась заменить тяжелая рука государства, и особой изящности от нее ожидать было трудно. Минимальный размер первоначального взноса по ипотеке в ряде городов был повышен до 30%. Максимальный срок кредита в Пекине был ограничен 25 годами. Это, на первый взгляд, не так мало — но, учитывая неподъемное соотношение цен на жильё к доходу, отсекает немалую часть желающих.

Другие города вводят свои ограничения. Так, для покупки квартиры в Шэньчжене человеку без местной прописки необходимо не менее пяти лет платить социальные отчисления с зарплаты в бюджет города. Власти время от времени заговаривают о введении налога на недвижимость. Хотя та осторожность, с которой они это делают, свидетельствует о большом сопротивлении элит, чьи интересы новый налог будет затрагивать в первую очередь.

Максимальное отношение ипотечного платежа к месячному доходу пока является очень высоким — 50%. Поскольку оценка надежности заемщиков в Китае выполняется все еще не слишком тщательно, это оставляет хоть какие-то шансы потенциальным покупателям жилья в кредит.

Но и на этом направлении власти начали наступление. Инструментом стала ставка по ипотеке: в начале этого года она выросла с 4,5% до 5,5%. Казалось бы, не слишком существенное повышение. Но ежемесячный платеж по 25-летней ипотеке сразу вырастает на 11%. Учитывая, что большому числу заемщиков ипотека выдается вблизи ограничения в 50% от месячного дохода, это должно затрагивать немало людей.

В особенно тяжелых случаях (Пекин) приходится забывать про все приличия и попросту вводить максимальную цену за квадратный метр. Это выталкивает расчеты продавцов и покупателей в «тень»; более осторожные товарищи предпочитают сидеть и ждать — за год объем сделок с недвижимостью в столице упал вдвое. Но вряд ли это можно считать решением проблемы.

В совокупности эти шаги дали видимый результат: в 1 квартале 2018 объем ипотечного кредита показал минимальный рост. Однако почти все введенные меры работают на ограничение спроса. На это можно смотреть и под другим углом: по сути, власти снижают доступность жилья для населения. И кому от этого легче? Подобные шаги не в состоянии «наказать» только спекулянтов. Более того, ужесточение условий по ипотеке только усугубляет проблему неравенства.

А ведь есть еще и «обратный эффект». Постоянное «закручивание гаек» в сфере недвижимости приводит к вполне реальной боязни упустить последнюю возможность купить жилье. И чем больше ты ограничиваешь спрос - тем больше желающих обойти запреты не совсем «законопослушными» способами.

Именно поэтому начавшиеся проверки CBIRC видятся более действенной и аккуратной мерой с точки зрения борьбы со спекуляцией. Контролеры будут искать рискованные схемы, которыми пользуются недобросовестные заемщики на рынке недвижимости. В основном такие схемы могут быть связаны с привлечением средств для выплаты первоначального взноса по ипотеке.

Одна из этих схем основана на ссуде под залог жилья (home equity) — напомню, такое кредитование было довольно популярным в США в преддверии краха-2008. Заёмщик закладывает свою квартиру в небольшом городе, получая определенную сумму денег на руки. Разница между ценами недвижимости в уездных городках и передовых мегаполисах составляет 7-10 раз. Так что полученной суммы может едва хватить на первоначальный взнос  где-нибудь в Шэньчжене или Шанхае.  

В итоге заемщик оказывается «повязан» сразу двумя кредитами. Причем кредит home equity выдается на более короткий срок, и ежемесячный платеж по нему может превышать платеж по более дорогой ипотеке. Учитывая, что банки спокойно одобряют ипотеку в половину месячного дохода, финансовое положение такого заёмщика может вызвать только сочувствие.

Нот это не единственный способ. В Китае очень распространена выдача так называемого «текущего» кредита. Он выдается предпринимателям и владельцам малого бизнеса. В общем объеме долга домохозяйств его доля составляет 22%. Контроль за использованием этих средств со стороны банков не очень строг — так что деньги тоже могут быть использованы в качестве взноса по ипотеке.

Даже если у предприимчивых китайцев нет ни квартиры для залога, ни своего бизнеса, они находят другие варианты получить вожделенную ипотеку. На первый взнос пускаются потребительские кредиты и даже долг по кредитным картам! В последнем случае процентная ставка для заемщика получается просто запредельной.

И это еще не всё. Выход есть, даже если заёмщику отказали все банки. Ведь бурный рост в последнее время наблюдается и в небанковских ссудах: уже упомянутых peer-to-peer кредитных платформах, а также микрокредитовании. Эти каналы тоже могут использоваться для привлечения денег под первоначальный ипотечный взнос. Поэтому регулятор «закручивает гайки» и здесь. В конце прошлого года была приостановлена выдача лицензий онлайновым микрокредитным организациям, выдающим ссуды без обеспечения.

Все эти практики, разумеется, сопряжены с очень высоким уровнем кредитного риска, и желание CBIRC бороться с ними похвально. Очевидно, что власти должны совершенствовать национальную систему кредитного скоринга, чтобы эти вопросы решались не в «авральном режиме», а еще на этапе одобрения ипотечных заявок.

Тем не менее, подобные «хирургические» меры не в состоянии справиться с источником проблемы. Суть которой можно обозначить так: люди покупают жилье, в котором не собираются жить. Ведь в Китае не слишком распространена сдача в наем инвестиционных квартир — владельцы утверждают, что сданное жилье гораздо труднее потом продавать. Масштабная трудовая миграция только усугубляет эту проблему: недвижимость покупается в городах со сколь-нибудь доступной ценой квадратного метра. А работать приходится в богатых мегаполисах.

В итоге жилплощадь повисает мёртвым грузом на семейных бюджетах — и, шире, на всей экономике страны. Это те самые непроизводительные инвестиции, ненужные инвестиции, избыточные инвестиции, мешающие здоровому развитию экономики. Пустые бетонные стены и города-«призраки» становятся неприглядными памятниками ручному управлению экономикой.

И всё это является закономерным итогом финансовых репрессий — каким бы неожиданным ни был для властей этот итог, и как бы власти ни дистанцировались от ответственности за происходящее на рынке недвижимости. Всё имеет свою цену. Правительство воспользовалась огромным объемом сбережений миллионов китайских домохозяйств — пока их вклады «съёживались» от инфляции. Но даже очень сильное правительство не в состоянии удержать под контролем столь масштабные искажения рынка. Искажения в одной области оборачиваются не менее мощными искажениями в связанных с ней областях.

Это лишь один из побочных эффектов. Гораздо более существенным может стать другой — и тут уже о «неожиданности» для властей не может быть и речи. Два десятка лет правительство наказывало сберегателей, год за годом демонстрировало, что китайская привычка сберегать — бесполезное занятие. Что ж, выбор у домохозяйств был всегда. И теперь китайцы всё чаще стараются избегать репрессий — попросту меньше сберегая:

Рост нормы сбережений в 2000-ых во многом стал следствием политики «одна семья — один ребенок». Но показатель достиг пика в 2010. И с тех пор стал постепенно снижаться. Рост долговой нагрузки населения на 4%-5% ВВП в последнее время — верный признак ухудшения нормы сбережений. И перспективы дальнейшего снижения практически безальтернативны: это вытекает из демографической ситуации (старение населения) и демографической политики, развития пенсионной системы, дальнейшей эволюции рынка жилья и, наконец, изменения культурных установок.

Поколенческий сдвиг и здесь будет одним из самых важных факторов... Раньше человек был уважаем за работу 60 часов в неделю и помощь родственникам. Теперь всё, что имеет значение в глазах окружающих — это квартира в уездном городке, автомобиль и айфон крайней модели. Этика прошлого поощряла труд и умеренность. Нынешняя этика поощряет только показное потребление. И насколько сбережения были важной частью этики прошлого — настолько долг становится необходимым элементом современного китайского образа жизни.

В этом плане показателен мем, бродивший по китайским соцсетям последние несколько лет:

«Человек, долг которого составляет 50 тыс. юаней, является ответственным. 200 тыс. юаней долга — признак финансово грамотного человека. 1 миллион юаней долга — человек владеет домом. 10 миллионов юаней долга — роскошная жизнь. А 1 миллиард юаней долга — ты директор крупной компании... Если у тебя совсем нет долгов — ты наверняка полный неудачник».

В каждой шутке есть только доля шутки. А правда в том, что в ситуации, когда государство так упорно создавало скверные условия для сберегателей и шикарные — для заемщиков, неудачником рано или поздно рискует стать оно само. Высокая норма сбережений стала главным ресурсом для инвестиционной модели роста Китая. Проблема в том, что другой работающей модели роста у Китая пока нет.

И, несмотря на декларируемый разворот в сторону потребительской экономики, власти по-прежнему ориентируются на нерыночные, «ручные» методы управления экономической жизнью. Методы, которые требуют инвестиционных ресурсов. А при такой траектории долговой нагрузки этих ресурсов очень скоро начнет не хватать. И Си Цзиньпин, до сих пор предъявляющий экономике план «вырасти на 6,5% в год!», столкнется с суровой реальностью: потребительская экономика такой рост обеспечить не в состоянии.

Тем более — потребительская экономика, с быстрой скоростью обрастающая долгами. Тем более — потребительская экономика, пытающаяся совладать с противоречивыми директивами «ручного режима».

Безусловно, высшее экономическое руководство страны очень хорошо понимает перечисленные (и не только) накопившиеся в экономике противоречия, острота которых будет только нарастать со временем. Но простых решений здесь тоже не просматривается. Хочет ли власть прекратить кредитную экспансию домохозяйств? Или же, наоборот, будет поощрять развитие кредитных отношений? Оба варианта несут свой набор возможностей, ограничений и рисков, позволяют достичь одних декларируемых целей — и ухудшить положение с другими.

От нового главы Банка Китая пока никто не требует спешки. Принятые меры направлены на явное злоупотребление кредитными инструментами. Они не затрагивают основ устройства финансовой системы страны. Но требования к гибкости и ловкости «ручного управления» - одной из этих основ — по мере развития финансовой системы будут повышаться всё дальше и дальше.

Оставить комментарий

Популярные посты:

che_ornella

Дружба читателя с автором

foto_history

Мастера советской карикатуры. 50 рисунков Михаила Черемных

demukha

В выходной

kirakin

Нож Opinel (часть 2)

koparev

"Симпсоны" предсказывают будущее

ru_auto

добавь двадцать штук и купи нормальный автомобиль

amarok_man

Затарилась и пошла...

e_kaspersky

Ты просто космос, SAS!

• Ранее
• Архив