Камни с берега

merienn — 11.08.2012 В доме моего дяди - маминого брата - основной мебелью были книги.
Начиная с прихожей, стеллажи от пола до потолка предлагали выбор от энциклопедий и до художественных альбомов, включая отдельный шкапик с детской литературой - сказки все народов мира, мифология, научпоп, комиксы про французского недотепу пса Пифа и коварного кота Геркула.
Процесс познания шел неостановимо - книги еще ладно, а ведь были еще журналы и газеты.
Выбросить хоть листочек печатной продукции для дяди было равносильно устроить аутодафе, но была же еще и тетя, которая сражалась с бумажным хаосом довольно однообразным речитативом "Больше всего на свете я люблю убранный дом, и этого-то как раз у меня и нет!!", на что дядя-франкофон отвечал своим великолепным баритоном "Лаваш!!"

Долгое время я думала, что этим словом он называет тетю из-за ее любви к втородневному лавашу - он жуется, как резиновый, а мы все любили свежий, чтобы хрустел корочками, но позднее обнаружилось, что это по-французски означает "корова", la vache.
Не следует расценивать такое обращение как неуважительное - скорее наоборот, как проявление немыслимой доверчивой любви к женщине, которая терпела совершенно невыгодную честность и неподкупность мужа и в довесок ко всему необоримую привычку захламлять все поверхности в доме.
Слишком много отрицаний, вы не находите?

Компромиссы достигались за счет систематизации хлама: например, вырезки из журналов и газет тематически подшивались в папки и складывались в стенной шкаф. Со временем папки вытеснили банки, полотенца, постельное белье и вообще все, что положено хранить в шкафах.
- Зачем ему эти статьи?! - каждый день восклицала тетя, перекладывая папки в новом порядке. - За тыща девятьсот шестьдесят пятый год - если я их выброшу, что будет?
Бабушка страшно переживала и не вмешивалась, но все, что делали ее дети, было священно - раз папки лежат, не надо трогать.
Кроме этого, дядя был помешан на здоровом образе жизни. Он заставлял тетю замачивать разные крупы и ел их натощак сырыми.
- У нас таким свиней кормили, - роняла тетя, со вкусом отрывая свой лаваш.
Дядя грозно сверкал очками и жевал жесткие полезные крупы, политые медом.
Каждое утро он шел на морской берег - в любое время года, в очках и с беретом на голове, как французский летчик, и ходил по камням босиком, заодно притаскивая домой очередную порцию голышей.
- Смотри, какие красивые, - с восторгом демонстрировал он находки жене. Она закатывала глаза и опять выдавала речитатив:
- Где вы видели еще мужа, который приносит жене в подарок камни?! Да на что они похожи - точно такая же дрянь, что и вчера!
- Лаваш!! - выходил из себя дядя. - Они просто высохли, а у женщин нет воображения!
Он шел на кухню, насыпал камни в миску, они вновь расцветали прожилками, глазками, бирюзой и яшмой, крапушками, чьими-то узнаваемыми лицами, и бессмысленная куча приобретала статус чуда и шедевра природы.
Камни, само собой, выбрасывать было тоже нельзя, поэтому скоро от них не стало житья, и дядя сам понял, что надо что-то делать.
Придумал: камни набрались в достаточном количестве для облицовки стены деревенского домика, который планировали построить уже лет десять, и теперь их сложили в картонные коробки и унесли в подвал.
Тетя праздновала победу и убрала дом - хотя бы отчасти так, как ей хотелось.

Однако и подвал был не безразмерный.
Дядя все эти годы работал, сражаясь с драконами, одинокий и грозный воин в берете и очках, защищал сирых и убогих, муштровал внуков под "Марсельезу", делал вырезки - правда, все меньше, потому что печатали какую-то чушь, а дома в деревне все не было и не было.
- Может, вывезем эти коробки на берег? - тихо спрашивала тетя у сына. Тот вздыхал - ему коробки не мешали, а возражать маме не позволяло воспитание.
Сражения не проходят даром. Даже если ходить каждый день на морской берег босиком, один в поле - это всегда Дон Кихот, и его настигает истрепанное сердце - мстит за неуважение.
Один раз удалось вырваться, и второй раз, а в третий - когти сжали сердце окончательно.

- Мы, женщины, собаки, все на нас заживает, - сказала тетя, резко похудевшая и в черном платье. - Я не думала, что я его переживу, а все живу и живу. И чем мне мешали эти камни? Пусть бы приносил.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив