"...какое это счастье — быть дочерью доброго гения всех детей..."


ри все его друзья, включая старика Репина (который потом рисовал эту девочку), Короленко, Леонида Андреева, не говоря уже о Брюсове, который был готов подарить в приданое новорожденной свои знаменитые стихи «Близ медлительного Нила», и Сергея Городецкого, написавшего на дверях спальни ее матери:
О, сколь теперь прославлен род Чуковских
Родив девицу, краше всех девиц.
Род Чуковских был и вправду ею прославлен. Можно сказать, что она уже с младенчества оказывала влияние на литературу, вместе со своими братьями побуждая отца к сочинению веселых стихотворных строчек, обращенных еще не ко всем детям в России, а лишь поначалу — к своим собственным. Например, произнесенное нараспев:
…Лидооочек,
Лучшая из доочек!
Так оно и оказалось. Впоследствии, уже после смерти Чуковского, дочь написала стихи об отце, каких еще не было в мировой поэзии:
-
Ну, а если умру я, а дом твой останется жить,
Я с ближайшего облака буду его сторожить.
-
В блистательной книге «Памяти детства» она рассказала, какое это счастье — быть дочерью доброго гения всех детей. Лиду вместе с братьями можно увидеть на снимках сидящей у ног Блока, Горького, Гумилева. Ее детство напоминало детство Пушкина: в их доме каждый день звучали лучшие, только что созданные классические стихи, ребенок постоянно был в обществе лучших писателей своего времени. Разница по сравнению с детством Пушкина лишь в том, что и отец ребенка был гением. И тут нельзя не вспомнить еще одну несомненную вдохновительницу Чуковской, рано умершую Мурочку, младшую сестру Лидии Корнеевны.
-
Лидия Чуковская сохранила верность детству на всю жизнь. И, как мне кажется, всю свою жизнь она была поэтом. Это проявлялось не только в том, что Лидия Чуковская писала стихи, но и в том, что стихи классиков нашей поэзии буквально не сходили с ее уст, со страниц любой ее работы. Даже умирая, она читала Блока. За столь долгую жизнь она могла бы написать намного больше стихов, чем оставила нам.
-
Свои стихи она писала лишь тогда, когда чувствовала, что никто другой таких стихов не писал и не напишет.
-
Неприметный голос, неказистый,
Еле слышный, сброшенный со счета.
Ну и что же! Был бы только чистый.
Остальное не моя забота.
-
Лидия Корнеевна была молода и очень красива: свежее румяное лицо и, «как звезда, как знак гордыни, / Серебряная седина, / Которой рано, рано ныне / Вознаграждает нас страна». «Маленьким глотком свободы на ночь» называла она свои любимые книги. Каждый разговор с ней за полвека нашего знакомства был для меня глотком свободы.
-
Всю жизнь она писала, как и положено настоящему поэту, одну книгу с единым сюжетом. Она дожила до глубокой старости и осталась лириком, чья душа не знает возрастов, а лишь удивляется им:
-
Надежда — поздно, слава — поздно,
Все поздно, даже быть живой…
Но, Боже мой, как звездно, звездно…
Лес. Я. Звезда над головой.
-
Как-то мы говорили с ней о чувстве благодарности. Можно так: поблагодарил и успокоился с сознанием выполненного долга. Но есть люди, у которых чувство благодарности за все доброе, бесстрашное, бескорыстное, бьет в сердце, как неиссякающий родник. Такова была ее благодарность отцу, детству, своей дочери, друзьям (слово друг в ее стихах близко слову Бог), добрым делам и добрым людям. Такой же, надо думать, останется и наша благодарность Лидии Корнеевне за то, что она сделала и то, кем она была. И эту благодарность, уверен, испытают к ней даже те, кто сейчас еще не родился.
-
Автор текста - Валентин Берестов
=========================================================