Как западная пресса замалчивала зверства фашистов Франко во время гражданской

Испанские солдаты наблюдают за воздушным боем. Кадр из хроникально-документального фильма «Гренада, Гренада, Гренада моя...» Авторы фильма — кинооператор Роман Кармен и писатель Константин Симонов.

Мятежники и республиканцы самозабвенно врали о происходящем на гражданской войне 85 лет назад. Западная пресса дружно не печатала статьи, разоблачающие зверства франкистов. Короче говоря, сейчас всё то же самое.

»Я пыталась доказать – в Мадриде на улицах не разлагаются трупы, а республиканская милиция не скармливает пленных живьём львам в зоопарке. В ответ меня обозвали «красной сволочью». Пресс-секретарь генерала Франко, увидев на моей руке золотой браслет, сказал с улыбкой – «Вы явно не брали его с собой в столицу, иначе вас бы ограбили и убили». Я ответила – вообще-то, я купила это украшение в Мадриде. Тот страшно обиделся, и больше со мной не разговаривал».
Американская журналистка Вирджиния Коулз, побывавшая по обе стороны фронта в Испании, отмечала в своих публикациях – в любом человеке, хоть на секунду усомнившемся, что пропаганда франкистов несёт чушь, подозревали агента «красных».

Казнь пятилетних коммунистов

…Со своей стороны, республиканцы активно преувеличивали жестокость мятежников, обвиняя их в «избиении младенцев»: пресса в Мадриде писала, что подлые враги из марокканских «регулярес» отрубают маленькие ручки пятилетним детям, когда те сжимают кулачки, и кричат – «Да здравствует республика!». Журналисты-коммунисты сообщали: большинство бомб, сброшенных на Мадрид, не разрываются, ибо внутри вместо динамита – письма от зарубежных трудящихся, саботирующих на заводах производство оружия, дабы не помогать убийству своих пролетарских братьев. Эта дурацкая фантазия привела к тому, что множество людей перестали бояться бомб, считая их пустыми болванками, и не прятались во время авианалётов. Разумеется, многие погибли.
Когда в СССР начались процессы над соратниками Ленина по обвинению в «троцкистском заговоре и шпионаже», пресса республиканцев объявила – Советский Союз нельзя ругать, он защитник угнетённых народов. Любой, кто считает расстрел Тухачевского неправильным – сам фашист и изменник.

В свою очередь, националисты страшно завидовали республиканцам по поводу пропагандистских плакатов, исполненных лучшими художниками страны. У мятежников таких талантов на службе не было, поэтому они безбожно врали по геббельсовской системе – вдруг кто-нибудь да поверит. Жизнь населения в зоне контроля республиканцев изображалась в виде морей крови, непрерывных пыток и казней. Согласно выдумкам франкистских пропагандистов, монахов под угрозой распятия на кресте заставляли насиловать монахинь, а затем всё равно убивали. Республиканцев обвиняли в разрушении церквей, уничтожении в музеях предметов искусства, а также продажу их евреям. Доказательств зверств никогда не было, но они и не требовались: сомневающиеся объявлялись врагами нации. Провал наступления на Мадрид в 1936-1937 гг. сторонники генерала Франко объясняли просто – Сталин прислал в Испанию полмиллиона (!) красноармейцев, воевать за «предателей». В реальности, число советских лётчиков и танкистов на фронте составляло…1 811 человек.

Удивительно, но столь бредовая пропаганда отлично сработала. Религиозная активистка Эйлин О`Брайен обзвонила всех (!) католических епископов США, умоляя, чтобы те просили прихожан отправлять телеграммы протеста на имя президента Рузвельта. Тот получил миллион (!) посланий и остановил отправку боеприпасов для республиканцев, хотя тогда в Америке испанскую революцию поддерживали 70%  населения. Западная пресса, работавшая в Испании, перешла на сторону националистов: британские журналисты первыми стали залихвастски врать, что республиканцы кинжалами выкалывают пленным глаза. Издатель The New York Times в конце войны запретил своему корреспонденту в ИспанииМэттьюсу присылать «ненужную сентиментальщину» про лагеря беженцев. В 1937 году британская Times отказалась печатать статьи о ковровых бомбардировках, устроенных нацистскими лётчиками в Стране басков, так как «это может нервировать Гитлера».

Французский публицист Луи Делапре жаловался: «Франс Суар» не ставит в номер его статьи, поскольку «убийство сотни испанских детей менее интересно публике, чем вздох миссис Симпсон», любовницы отрекшегося английского короля Эдуарда VIII. В республику из Европы и США посылали толпы журналистов, не знающих испанского, и вся их задача была в одном: отразить происходящее в угоду хозяину газеты. В середине XIX века английский писатель Ричард Форд, четыре года проживший в Испании и издавший лучшее на тот момент «Руководство для путешественников», сказал: «Публика в Европе всегда с удовольствием читает „подлинные“ отчёты из Испании, если они соответствуют её точке зрения». Именно поэтому читатели в Германии, Франции и Британии взахлёб поглощали выдуманные репортажи корреспондентов, даже не бывших на линии фронта. Правда была им не нужна.

Оглядываясь на события 80-летней давности, остаётся лишь прийти к выводу: методы работы пропагандистов различных сторон — да и западной прессы — ничуть не изменились. Это можно заметить хотя бы на примере Венесуэлы, которую одни представляют как рай небесный, а другие — как жуткое царство голода и страха. Следует быть бдительным и тщательно «отделять овец от козлищ». Впрочем, многим людям во всём мире читать правду давно неинтересно.