Как я снимал сериал. Часть 4

sapojnik — 21.09.2018 Решил все-таки дописать!

ачало здесь

После неудачи с местным авторским кинематографом я, конечно, не оставил своих попыток найти в городе тех, кто все ж снимет мне сериал. И мои взоры обратились на городской ТЮЗ. Да-да, редкий случай – в этом городке с советских еще времен сохранился Театр Юного Зрителя, со своим зданием и профессиональной труппой.

Конечно, муниципальный (!) театр влачил весьма трудное существование. Достаточно сказать, что зарплата ведущих актеров была в районе 9-10 тысяч рублей в месяц (я не шучу!). Однако, каким бы странным это не казалось, театр работал, причем весьма интенсивно, выпуская по несколько постановок в месяц. И это были отнюдь не только детские спектакли, но и русская классика (Островский), и пьесы каких-то современных западных драматургов – в общем, широчайший спектр.

Для начала сходил на представление – как раз вечером «давали» Островского «Бешеные деньги» (зал, кстати, при цене билета в 200-300 рублей, был практически забит). Шел, признаюсь, с легким предубеждением, ибо, как герой Мягкова в известном фильме, тоже «не люблю самодеятельности». Однако все оказалось на вполне московском уровне: темп, легкость, немного эксцентрики, прекрасная актерская игра безо всякой натужности, музыка. А в главной роли блистал, кстати, один из ведущих чиновников городской администрации – мой старый знакомец еще по выборным баталиям. Я о его актерской ипостаси слышал, но еще не видел Сан Саныча (назовем его так) «в деле». А тут посмотрел – да, это действительно если не Нерон, то Шварцнеггер масштаба нашего городка! Суперзвезда ТЮЗа!

Вернулся со спектакля в эйфории: задача решена! Одно было непонятно – почему до этого никто не додумался раньше? Если в городе одновременно есть маленькое телевидение и маленький театр, оба кормятся с одной руки – от многострадального городского бюджета, то есть те и другие, по сути, являются муниципальными служащими – сам бог велел им объединить усилия и делать сериалы! Разве нет? Честно говоря, я и по сей день убежден, что логичнее этого трудно что-то вообразить.

В общем, предстоящий утром разговор с главным режиссером театра, неким Воеводиным Степан Матвеичем, я представлял себе как простую формальность. Ведь ясно, что этот Воеводин – дико творческий человек: ставить по 5 спектаклей в месяц, самых разных жанров, и всё – за жалкие муниципальные гроши – это ж рехнуться можно. Другими словами – он наверняка настоящий энтузиаст. И значит, непременно загорится идеей совершить экспансию еще и в мир кинематографа!

Утром я пришел в театр и сначала долго блуждал по каким-то переходам и лестницам, периодически натыкаясь на непроспавшихся актеров с всколоченными волосами и уточняя у них путь. («Закулисье» в этом на вид крохотном здании оказалось поистине огромным). Наконец, в глубине переходов обнаружился узкий и тесный кабинет «главного». О встрече я не договаривался (да и как? у меня ж не было его телефона), поэтому поначалу моим появлением он был несколько шокирован. Это был лобастый мужичок лет 50, с усталыми и не слишком приветливыми глазами большого спокойного барбоса.

Ну, такие вещи меня никогда не смущали. Я бодро изложил Степану Матвеичу свой замысел: так, мол, и так, я что-то типа помощника всеми нами обожаемого мэра, имею счастье предложить вашему замечательному театру новый прекрасный проект – съемки телесериала в кооперации с нашим не менее замечательным городским телевидением… От меня – всяческое содействие, от вас – актеры, режиссура и полная творческая свобода; цель – доставить городскому зрителю новый художественный продукт, что поднимет популярность и вашему театру, и нашему телевидению, и вообще поспособствует социально-культурному развитию…

- Да мы вообще-то и так на популярность не жалуемся… Мы вот скоро на гастроли уезжаем, в Псков, - осторожно сказал главреж.

Я принялся горячо его убеждать, что сейчас хорошо, но с сериалом-то будет еще лучше! А про себя думал: «да какое хорошо – а то я не вижу, что вы с хлеба на квас перебиваетесь». А так – актеры у вас великолепные, в режиссуре вы знаете толк – сериал выйдет на загляденье!

- А снимать кто будет? Откуда камеры? – перебил меня Воеводин прямо на середине очередной пафосной фразы.

Я честно признался, что точно пока не знаю, но в принципе не вижу проблем – камеры есть на телевидении, там же есть и операторы; кто-то же снимает новости! Могут снять новости – снимут и сериал, не так ли?

- Но ведь нужен еще и сценарий… - не сдавался мой собеседник.

- Сценарий есть! Все готово!

- А кто его написал?

- Я, - не стал я скромничать. – Но вообще это сценарий по Агате Кристи, вы не волнуйтесь, я только перенес действие в наши дни…

- А вы что – сценарист? – недоверчиво спросил режиссер театра. – Не знал, что мэр нанял себе в помощники сценариста!

- Ну, не то чтобы совсем сценарист… - заскромничал я. – В принципе, это и неважно – если хотите, можете предложить какой-то свой сценарий, я не против…

Я уже обратил внимание, что главреж театра, вопреки моим ожиданиям, почему-то вовсе не загорелся идеей стать еще и кинорежиссером. Наоборот, с начала разговора он поскучнел и стал как-то странно на меня посматривать. В тот момент я не расшифровал этот взгляд, и лишь потом догадался: главреж, сохранивший и до сих пор держащий практически на своих плечах единственный театр на всю округу вплоть до облцентра, смотрел на меня примерно так же, как я смотрел на юных «комсомольцев», впаривавших мне «проект» о том, как они станут снимать «молодежный сериал» на деньги нашего дорогого мэра.

- Давайте я подумаю над сценарием, - сказал он наконец. – Сейчас, правда, у меня времени нет, потом мы едем на гастроли… Так что, может, месяца через два, в ноябре… Приходите, и мы обсудим ваше интересное предложение. А сейчас, извините…

И он встал, всем видом давая понять, что аудиенция окончена.

Что мне было делать – пригрозить неудовольствием мэра? Заявить, что так недолго и лишить театр дотаций? Но я не хотел давить на творческого человека. Не говоря уж о том, что мне никто бы не дал измываться над единственным в городе театром, я прежде всего доверял пословице «насильно мил не будешь». Не было никакого смысла заставлять режиссера впрягаться в кинопроизводство, если он сам этого не возжелал. Такие проекты делаются или на энтузиазме, или никак – в этом я был свято убежден (третий вариант - "за хорошие бабки" - я даже не рассматривал, считая фантастическим).

Мда… Вышел я из театра в расстроенных чувствах. Что ж такое – опять будущее сериала подернулось туманом! Всё вроде есть – сценарий, политическая воля, отец-вдохновитель проекта (это я) – вот только снимать его некому! Но я не отчаивался – и вовремя вспомнил о Сан Саныче.

Да-да – это тот самый чиновник-звезда тюзовских подмостков, местный «нерон и шварц в одном флаконе»; не в смысле мускулатуры (наш-то был как раз пожилой и довольно полный мужчина, правда, с роскошными усами), а в смысле, что тоже совмещал работу на госслужбе и актерскую карьеру.

«Пойду к нему! – решил я. – Тем более, я где-то слышал, что он имеет также опыт собственных постановок. То есть режиссерский опыт у него тоже есть, всех актеров он тоже знает, авторитет у него не хуже, чем у Воеводина… Да он снимет мне суперсериал!»

Я повеселел и пошел к месту своей постоянной дислокации в этом городе – к зданию городской администрации.

Сан Саныча я нашел в соседнем кабинете – он с ужасно деловым видом, как обычно, в костюме и при галстуке щурился в монитор и периодически стучал по клавиатуре одним пальцем. Поглядишь – и никогда не скажешь, что не далее как вчера он зажигал в роли «важного барина Кучумова», реготал громовым голосом на весь зал и лазил артисткам под юбки (все в строгом соответствии с авторским замыслом!)

Я быстро изложил ему свою идею. Сан Саныч улыбнулся, как кот, которому придвинули блюдце со сметаной, и проговорил бархатным голосом:

- Конечно, я возьмусь за это дело, Алексей! Нет вопросов! 150 тысяч – и я вам сделаю такой сериал, что закачаетесь!

- Это что ж, за один сериал? – спросил я упавшим голосом.

- Нет, - отчеканил Саныч и резко подался вперед. – За каждую серию!!

Деньги были немыслимые для этого городка; даже суммируя оклад в мэрии и жалованье в театре, Саныч едва ли получал хотя бы половину обозначенной цифры. В месяц.

- Да ты обалдел, Сан Саныч! – взвыл я. – Это ж инициативный проект, у нас бюджет минимальный! Поработай за идею, а? Я тебе за серию заплачу… ну… даже готов 5 тысяч рублей!!

- Сколько?? – взревел он.

- Саныч, 5 тысяч за серию! – зашептал я быстро. – Соглашайся, ей-богу! Ну ты же творческий человек, тебе ж самому интересно будет…

Саныч действительно был творческим человеком: в бурные 90е он, не переставая играть в театре, пошел на местное телевидение ведущим и быстро стал там звездой; у него был талант шоумена, его несколько раз «на ура» выбирали в городской совет, один раз делегировали депутатом в областной центр; в начале «сытых нулевых» он даже некоторое время побыл начальником местного ТВ и пытался, как мне рассказывали, сделать из него что-то вроде местного «прожектора перестройки», цапался с ментами, с губернатором – правда, все это было уже довольно давно…

А тогда Саныч действительно рассвирипел:

- Я прошу тебя – никогда больше не называй меня творческим человеком! Думаешь, я не знаю, что это такое?! Это все лоховство и разводки для лохов! Я НЕ творческий человек, никогда им не был и не желаю быть! Ты слышишь??
Я пролепетал:
- Но как же театр? Вы…

Сан Саныч отмахнулся от реплики барским жестом негодяя Кучумова.

- НИ-КОГ-ДА! – сказал он по слогам. – Я – чиновник! Я работаю в администрации! Я умею работать чиновником и мне НРАВИТСЯ работать чиновником. Заруби себе это на носу! Вот – он, как мне показалось, с отвращением ткнул пальцем в папку с бумагами, лежащую перед ним на столе. – Что это? Бумаги! И я обожаю работать с бумагами! Да! Я долго этому учился – но я выучился!

Он еще придвинулся ко мне:

- Ты что думаешь – я куплюсь на это все «творчество»? Да я уже все это делал. Это всё НЕИНТЕРЕСНО.

И он откинулся в кресле.

Я был, признаться, поражен этой нежданной вспышкой.

- Но вы ж понимаете, - промямлил я, - что таких денег у нас нет?

- Понимаю, - с удовольствием сказал Сан Саныч. – Вот когда будут, тогда и приходите.

Я почесал в затылке.

- А-а, может…

- Да ничего не может! – перебил он меня. – Слушай, Алексей, вообще – брось ты эту затею.

- Как бросить?

- Да так – брось. Не выйдет у тебя ничего.

- Это почему это?! – начал я заводиться.

- Да ты не горячись, - усмехнулся он. – Ну ты сам подумай – ну какой тут у нас может быть сериал?! Ты в своем уме? Это же КИНО! Это профессионалы снимают! В Москве!! Специалисты! Там оборудование! Аппаратура на сотни тысяч долларов. А у нас что? У нас ни профи, ни аппаратуры – вообще ничего нет.

Тут он мне наступил на больное – я ведь потому и искал кого-то, кто бы взялся за дело! Но я упрямо возразил, с уверенностью, какую на самом деле не чувствовал:

- Да ладно, у страха глаза велики. Что вы меня Москвой пугаете? Я сам из Москвы. И не надо нам никакой особой аппаратуры – мы ж не «Звездные войны» собираемся снимать. Телевизионщики свои новостные стендапы на камеры снимают – почему ж они на эти же камеры сериал не снимут?! А?

- Э-э, сравнил! – рассмеялся Сан Саныч. – То новости, а то кино! А свет? А звук?? Ты знаешь, сколько ламп в настоящем кино используют? А? И где они у нас?

Я помнил, что в кино действительно используют какие-то мощные прожекторы. Это знание меня изрядно смущало и раньше. Однако я все равно стоял на своем.

- Да мы будем без изысков делать, вот и все. Обойдемся без света!

- Ладно, иди, - сказал утомленный спором Сан Саныч. – Мне работать надо. Найдешь 150 тысяч – приходи. Но попомни мое слово – с нашей разваливающейся аппаратурой ничего снять нельзя, у нас тут не Москва. Будет ПОЗОР. У тебя просто будет ничего не видно и ничего не слышно, ха-ха-ха!

Я вышел от Саныча в ярости. Уже ближе к концу разговора я вдруг прекрасно понял причину его насмешек. Дело-то было вовсе не в его жадности! Просто Саныч БОЯЛСЯ; он смертельно боялся облажаться.

От Саныча я пошел еще к Терентьеву и убил на него еще полдня. Терентьев – это был человек на загадочной должности «старший программ» местного телевидения. Мне про него рассказывали, что, дескать, Терентьев чуть ли не единственный, кто реально умеет в городе заниматься режиссурой телевизионных программ – ставить свет, руководить съемкой с нескольких камер, работать, соответственно, за режиссерским телевизионным пультом… В общем, это был местный телевизионный гуру.

Терентьев тоже начал с того, что запросил гонорар в 120 тысяч за серию – примерно вчетверо больше его нынешней зарплаты в телекомпании, а потом еще несколько часов выносил мне мозг рассуждениями о том, как тяжело заниматься творчеством в провинциальном городе и как плохо у них на ТВ с аппаратурой, камерами, светом и всем остальным, включая операторов.

В конце нашей беседы он заявил, что мой сериал он, возможно, и снял бы – но, увы, буквально завтра ложится в больницу, а когда выйдет из нее – неизвестно. Что интересно – на следующий день он действительно в больницу лег, и снова появился на рабочем месте только через 1,5 месяца.

В Терентьеве я увидел то же, что было в Саныче, и, возможно, в Воеводине – страх облажаться. Они все были величины городского масштаба, все – профи в своем деле; думаю, каждый из них мог бы снять НЕЧТО. Однако в них в полной мере проявилась беда нашей несчастной провинции – утрата веры в себя. Все говорили мне про «Москву», как про некий недосягаемый образец, про обиталище небожителей, у всех проскальзывало в разговоре что-то типа «да куда ж мы со свиным рылом в калашный ряд», «да нешто мы тут в нашем богом забытом городке можем что-то СНИМАТЬ!» Ведь снимают-то только в Москве, в крайнем случае в Питере!

Ненавижу эту провинциальную смиренность!

По всему, однако, казалось, что я зашел в полный тупик: все люди, которые в городе хоть как-то имели отношения к актерству, кино и режиссуре, последовательно отказались браться за мой сериал. Что ж – действительно бросить эту затею к чертовой матери?!

Но – подумал я, - они ведь все отказываются из-за страха сравнения. Они думают, что их творения станут сравнивать с «московскими» - и все станут над ними смеяться, как над неумехами. Значит – что? Значит, надо сместить их «уровень сравнения», вот что! Если сериал сниму я – то в дальнейшем они станут подсознательно сравниваться не с какой-нибудь «Ликвидацией», а со мной! «Ну, скажут, так как Рощин снял… Да мы ж сами в сто раз лучше сможем!!» А мне-то ведь только этого и надо.

Так я решил принести себя в жертву – и снять проклятый сериал по Агате Кристи сам. Лично. И плевать, что я никогда раньше этого не делал и никогда этому даже не учился.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив