Как я дошла до жизни такой. Часть третья. Отступница.


This Glorious Sadness. Gallie Grayson.
Меньше всего мои друзья хотели услышать
о Боге. Они думали, у меня съехала крыша, и пытались помочь,
вернуть меня к нормальной жизни. Это был заговор – довольно
примитивная ловушка, в которую я благополучно
попалась.
За столом сидело человек десять-двенадцать. Клубился сигаретный дым, гремела музыка, рекой лилось спиртное. Я пила припасенный специально для меня лимонад и почему-то пьянела. В середине вечера появился один из моих бывших, уселся рядом и стал нашептывать льстивые глупости, подливая «заряженный» лимонад. А потом уже и не лимонад.
Короче говоря, меня напоили до положения риз. Хотя нечестно так говорить, правильно сказать: я напилась. Я даже не могла самостоятельно передвигаться, до дома меня кое-как дотащили двое мужиков.
Только картины Иеронима Босха способны
передать обуявший меня наутро ужас. В Нагорной проповеди я
вычитала, что за грех надо отрубить себе руку или выколоть глаз, но
знала, что на это у меня не хватит пороху. Я думала, согрешить
можно только четыре раза, заплатив за это соответственно руками и
глазами. Бог и так слишком добр, очистив меня от грехов однажды,
при водном крещении. На каком основании я могу требовать второй
шанс?
Больше я не была похожа на
жизнерадостного крепенького котенка, прыгающего с разбегу на все
новое-незнакомое, спешащего испытать сахарные зубки. Душу когтили
разочарование, стыд и безысходность. Теплилась слабая надежда
остаться с Богом – пусть не на правах святой и праведной
равноапостольной Марины. Пусть издалека, с порога, только бы
любоваться Его красотой и светом.
Я решила перебраться в соседний город и
начать жизнь заново. Там меня никто не знает, будет легче избегать
искушений. Довольно быстро я собрала документы для перевода в
другой институт. Вечером накануне отъезда зашла к подруге
попрощаться, познакомилась с ее новым кавалером и
пропала.
От подруги мы уехали вдвоем. Он был
старше меня на двадцать четыре года и богаче в миллион раз. Я
влюбилась до потери пульса, все предохранители сгорели в момент.
Великая любовь, казалось, оправдывала все: предательство по
отношению к подруге, разницу в возрасте и положении, наличие
взрослых детей. Не могла оправдать только одно: штамп в его
паспорте.
Я больше не предавалась мечтам о
триумфальной безгрешности, но прелюбодеяние выходило за все рамки.
Любовница женатого человека – что может быть ужаснее? Я замарала
чистоту Божьего дара пьянством, но это хотя бы произошло случайно.
Теперь не оставалось никаких оправданий: не могла же я
прелюбодействовать неосознанно.
Передо мной стоял выбор: Бог или любовь
всей моей жизни. Я пыталась торговаться: ведь я молилась о любви, и
она пришла. Такое сильное чувство не может быть не от
Бога!
Совесть усыпить не удалось, оставить
любовника тоже. Мне казалось, без него я перестану дышать. Мы не
могли расстаться даже на несколько часов. Все романтические сюжеты
мировой литературы бледнели рядом с нашим великим чувством. Его
друзья шутливо называли нас Ромео и Джульеттой и советовали
обратиться к психиатру. Кстати, совсем не глупый
совет.
Новизна положения не исчерпывалась
накалом страстей. Мой любовник был богат, я окунулась в недоступную
прежде роскошь. В городе было всего четыре мерседеса, и я каталась
на одном из них. Мы жили в дорогих гостиницах, кормились в
ресторанах, употребляли элитный табак и алкоголь, развлекались на
приемах в компании депутатов и бизнесменов.
Погружение в светскую суету помогало
ненадолго: дома, в одиночестве, я плакала днями напролет. Я была
счастлива и несчастна. Постоянно терзающее меня чувство вины стала
заливать алкоголем. Любовник одобрял мои попытки забыться и как-то,
подливая коньяк, обмолвился:
– Тебе нельзя быть совсем трезвой: ты грустишь и все время говоришь
о Боге. Девочка моя, ты не создана для Бога, ты создана для
любви…
Я пила уже помногу и с утра, но это не
решало проблему. Однажды, лежа на неубранной постели и орошая
подушку слезами, я услышала в пустоте вкрадчивый голос:
– Посмотри на себя, милая, пожалей себя. Все глаза выплакала, все
отдала ради любви. Что у тебя осталось? Только бог! А ты от него
отрекись… Вот увидишь, сразу станет легче.
Невидимый собеседник правильно выбрал
момент.
Потрясенная простотой и очевидностью идеи, я уселась на кровати,
вытерла слезы и вслух произнесла:
– Господи, уйди от меня, пожалуйста. Мне жаль, что так получилось,
но я больше не могу разрываться. Ты знаешь, как я хотела быть с
Тобой… Видно, не судьба. Не получается быть святой, буду хотя бы
честной. Я отказываюсь от спасения души и понимаю, что мне придется
гореть в аду. Но здесь, на земле, я буду жить, как умею… без
Тебя…
Ласковый голос не обманул. Мне сразу стало легче.
(To be continued)