как вы выбрались из клетки: "Догмен" реж. Люк Бессон

Калеб Лэндри Джонс здесь работает, безусловно, с исключительной самоотдачей, но его эксплуатируют буквально как собаку. Эксплуатация в "Догмене" зашкаливает, попирая любые санитарные нормы - это касается и эмоций, и, что еще противнее, "идейной" составляющей. Мальчика по имени Даглас полубезумный отец и брат-садист после бегства в очередной раз беременной матери держали в клетке с псами, пока не отстрелили по злобе и в наказание палец, тогда с помощью собаки ему удалось привлечь внимание полиции и из клетки выбраться, в приюте обучиться не только грамоте, но и театральному мастерству при помощи добродушной преподавательницы драмкружка, получить в онлайн-университете степень бакалавра по биологии и открыть собачий приют, насельников которого приспособить к воровству драгоценностей из богатых домов... Расхожая формула "чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак", которую здесь не стесняются озвучить вслух — безотносительно к ее содержательной оценке - уже сама по себе страшная пошлятина, но Люку Бессону удалось внутри сюжета, будто написанному под диктовку ментора в провинциальном семинаре литературного мастерства (он, что называется, "крепкий", даже чересчур - просчитан, как математическая таблица.. не самая при том сложная, с минимальным количеством "неизвестных"), нагородить пирамиду штампов. В свободное от собак время герой Даг (почти что Дог...) выступает на подмостках кабаре, переодеваясь то в Эдит Пиаф, то в Марлен Дитрих, с песнями соответствующего репертуара. В начале фильма его арестовывают после того, как он, в попытке наказать бандитов, устроил со своими песиками мясорубку, и ретроспективное повествование - разговор героя с психиатром за решеткой КПЗ. Естественно, психиатр - чернокожая женщина в разводе, по суду запретившая бывшему мужу видеться с новорожденным ребенком, поэтому она со своей болью единственная способна понять боль чужую... Отцовская пуля, отстрелившая Дагу палец в детстве, срикошетила, попала в спину и навсегда героя обезножила, передвигается он в инвалидном кресле, но на протезах может стоять и даже ступить пару шагов, правда, с риском для жизни из-за почти неизбежного разлития спинномозговой жидкости... что после исповедального разговора в камере и происходит - собачки высвобождают покровителя из новой клетки тоже, чтоб он триумфально пришел навстречу богу, в которого верил, как ни странно, с детства.

Обязательной нагрузкой идут рассуждения героя на тему "перераспределения благ" в разрезе "сто человек богаче миллиарда людей" (все это тоже проговаривается вслух ровно этими словами) — чернокожая разведенная адвокатесса пытается оспорить методы борьбы героя с социальным неравенством, но как-то неуверенно, неубедительно и чуть ли не с сочувствием к исходному посылу. "Догмен", в общем-то - современный западный вариант советской "повести о настоящем человеке", с полным ассортиментом всего необходимого: инвалидами, трансвеститами, негритятами, отцами-садистами, разномастными собачками (а собака - не просто друг, но и высшая стадия человека...), а до кучи и с театром, от которого герою досталась страсть и навык к перевоплощениям (руководительница драмкружка, кстати. тоже была чернокожей, герой в нее влюбился, следил за ее дальнейшими актерскими успехами, но она вышла замуж, а потом муж ее бросил, слава обнулилась... короче, боженька наказал) - и хотя, допустим, такой вариант всяко предпочтительнее чего-нибудь православно-духовного типа "спасибо деду за русь святую", он, по большому счету, недалеко ушел, в том числе и непосредственно по "духовной" линии: отец и брат Дага, пусть и маньяки-изуверы, но люто верующие протестанты, и Даг от них в чем другом, а в этом не отстал, поэтому он убежден, что осуществляется божья воля, когда "справедливость" настигает отца-урода (покончил с собой через две недели после суда, приговорившего его к 20 годам заключения), старшего брата-мерзавца (отсидел 8 лет и сразу по выходе был встречен верными псами Дага), обманувшую героя в лучших чувствах актрису (тут хотя бы обошлось без собак), следователя, раскрывшего дела о похищении собаками ценных украшений, богачек, неправедно владеющих брюликами (в отличие от героя, надевающего их для выступления в травести-образах, вот это целевое использование драгоценностей!), наконец, бандитов, не пожелавших мирного сосуществования (им всем пришлось с собачками близко встретиться - а каждый раз "псовая охота" демонстрируется подробнее, разнообразнее по части того, что хорошая собачка может сделать с нехорошим человечком...) - ничего не сообщается, правда, о мамочке Дага и его младшем братике либо сестренке, но можно не сомневаться, у женщины-психиатра с ее младенцем все будет хорошо, по заслугам. Зато сомневаюсь, что Люк Бессон разделяет религиозные или хотя бы политические убеждения персонажа своей картины, но эксплуатирует он их (в том числе визуально - в пафосном финале герой, буквально откинув костыли протезы, шествует, снизу вверх взирая на церковный шпиль, расставив руки в стороны...) с тем же бесстыдством, что собак, инвалидов, трансвеститов, чернокожих и действительно талантливого актера Калеба Лэндри Джонса.