Как школьнику драться с отборной шпаной?


Закон не распространяется на мгновенную схватку (блицкриг) и партизанскую войну, где действует обычный линейный принцип замещения количества качеством, и, между прочим, объясняет (тем, кто готов довольствоваться такими объяснениями), почему Гитлер, не сумевший окончательно разбить Сталина в ходе блицкрига, уже не имел шансов против него и в дальнейшей «экономической» войне на истощение. Для этого качественное превосходство немецкой экономики и армии должно было бы вырасти квадратично (скажем с 1.5 до 2.25 и т.п.), что, учитывая и так высокую отмобилизованность Германии в 1941, было уже практически нереально.
Военная нагрузка у немцев составляла 52% ВНП в 1941, и в дальнейшем смогла вырасти лишь до запредельных 70% в 1943. Тогда как военные расходы СССР имели потенциал роста до 61% ВНП в 1942-43 с 28% в полувоенном 1941. Это – в сочетании с ленд-лизом, добавившим еще 5% ВНП к военным расходам (10% ресурсов в 1943-44), соответствовало примерно 45% ВНП в довоенных границах; см. табл. 1-3, 1-8. В итоге качественный перевес Германии в размере военного ВВП (в 1.4 раза) не позволял, после перехода к войне на истощение в 1942, компенсировать огромное преимущество СССР в людских ресурсах - даже с учетом половины потерь мобилизованных, пришедшихся на первые 14 мес. войны, и оккупации территорий с 40% довоенного населения.
Доп.: население Германии к началу WWII составляло в границах 1937 - 69,503.5 тыс., в фактических границах - 79,509.3; население СССР по переписи 1939 (за вычетом приписок) 168,871 тыс.; соотношение 2.12 в пользу СССР. По итогам войны 1939-40 Германия присоединила 4 обл. Польши, вкл. Данциг, и на западе - Эльзас, Лотарингию, Люксембург, Аахен и приграничный район Бельгии с общим населением 13,056.5 тыс. на 1.10.1941, итого 92,565.8 тыс. На оккупированных СССР территориях проживало ок. 20 млн., и с учетом естественного прироста на сер. 1941 числ. составляла 196,716 тыс. - к-т превышения те же 2.12; источники: Германия, СССР. Соотношение Россия-Украина до изменения госприналежности Крыма составляло 3.16 (143,666 тыс. в России, против 45,41 в Украине). Не такая большая разница, и с учетом того, что значительная часть воор. сил Германии была отвлечена на других ТВД, можно сказать, что по демографическим параметрам ВОВ примерно соответствовала нынешнему российско-украинскому противостоянию.
2. Хотя все эти примитивные выкладки никак не могут заменить серьезного анализа, все же попробуем – в порядке развлечения и в духе времени – соорудить из уравнений Ланчестера макромодель, описывающую истощение людских ресурсов в возможных будущих военных конфликтах РФ с некоторыми странами (ЕС, США, Украиной - без учета коалиций). В виде показателя относительной боевой мощи страны на душу населения условно примем размер душевых военных расходов, получаемых как произведение валового национального дохода (ВНД) на душу по ППС на долю военных расходов в ВВП (оба эти показателя есть на сайте Мирового Банка, ссылки и сами таблицы приведены в прилагаемом файле в Excel).
Доля военных расходов в свою очередь дается WB со ссылкой на ежегодник Стокгольмского института исследований проблем мира (SIPRI), который оценивает их по методике НАТО (т.е. с учетом зарплат, пенсий военнослужащих и социальных услуг для персонала; расходов на эксплуатацию и техническое обслуживание вооружений; закупки; военные исследования и разработки; и военной помощи (в военных расходах страны-донора). Исключаются расходы на гражданскую оборону и текущие расходы за предыдущую военную деятельность, такие, как пособия ветеранам, затраты на демобилизацию, преобразование и уничтожение оружия.)
Использование душевого военного ВВП как показателя истребительной силы, приходящейся на 1 жителя страны, имеет определённые традиции в военно-экономических работах, и помимо чисто военно-промышленного потенциала страны, характеризует также и общий уровень ее развития, выражаемый формулой «дураки и дороги» (т.е. культурно-образовательный уровень нации – общий, а не выражающийся в наличии тысячи специально обученных евреев, способных воспроизвести атомную бомбу, а также развитие инфраструктуры), который в итоге часто оказывался важнее соотношения количества производимых вооружений и боеприпасов. Это может несколько отличаться от национального определения доли оборонных расходов.

На практике, конечно, проигрывающая сторона прекратит сопротивление при некотором неприемлемом уровне людских потерь, который для каждой страны – возможно, в зависимости от уровня душевого ВВП - может оказаться разным. Скажем, Япония и Германия, капитулировали при 6 и 9% людских потерь соответственно, включая послевоенную избыточную смертность гражданского населения и смертность в советском плену. СССР закончил войну победителем, потеряв 18-19% населения; табл. 1-11.
3. Как видим из графиков (сверху и ещё 2 справочных в самом низу) Россия в данный момент является одной из наиболее милитаризованных стран мира – 8-е место в мире по доле военных расходов в ВВП (хотя, конечно, это уже – не четверть ВВП России, направлявшаяся на военные нужды в 1988, что примерно соответствовало доле военных расходов в ВВП СССР в 1941) и 10-е – по величине военных расходов на душу по ППС. В числе стран, опережающих нас по доле военных расходов в ВВП – почти исключительно нефтедобывающие страны, включая небогатые Азербайджан и Алжир, а также боевой Израиль и совсем нищий, постоянно воюющий Южный Судан. По абсолютным размерам душевых военных расходов в этот клуб нефтяников-любителей вооружаться добавились еще Сингапур, уже упомянутый Израиль, а также – кто бы усомнился – США.
Из остальных стран б. СССР сколько-нибудь сопоставимые военные расходы на душу имеет, помимо Азербайджана, еще Эстония (уступая нам в 2.4 раза), и – по соображениям симметрии – Армения (у нее 1/3 российских душевых расходов на возможную войну). Следующую группу стран составляют Литва, Латвия, Украина и Беларусь, уровень военных расходов на 1 жителя тут от в 4.5 до 5.6 раз меньше российского, отрыв от Грузии и Казахстана приближается к 10-кратному, и замыкают таблицу центрально-азиатские страны и Молдавия, где душевые военные расходы в 10-ки и сотни раз ниже российских. В целом, как видим, военное дело являются довольно специфическим занятием – за пределами небольшого количества стран северного полушария, нефтяников и нескольких «горячих точек» на него предпочитают не тратиться (за пределами кормления и обмундирования военнослужащих), поддерживая армию в состоянии, достаточном для защиты властей предержащих от проявлений народной любви, и время от времени – для производства госпереворотов.

5. (приложение) В 1916 году, когда, очевидно, значение истощения сторон в ходе длительных боевых действий уже вполне осознавалось, Фредерик Ланчестер предложил простую систему дифференциальных уравнений для иллюстрации изменений в численности противоборствующих сил в ходе боя, который: (а) развернут во времени; (б) скорость истребления противника пропорциональна численности боевых единиц
B’ = -α*A,
(Отметим отличие от рукопашного и прочих видов маломеханизированного/партизанского боя, который сводится к энному числу поединков 1-на-1 один, и при равной в среднем индивидуальной силе бойцов, количество выживших в конце просто равно разнице в численности боевых единиц, а продолжительность боя не имеет значения.)
Интегральным кривыми решений в плоскости AB будут гиперболы α*A2 - ß*B2 = С, где С – константа, определяемая начальными условиями (см., напр. [Э. Камке. Справочник по обыкновенным дифференциальным уравнениям. М. Наука. 1971, с.531, раздел 8.3]) с асимптотами вида α*A2 = ß*B2, так что начало координат является седловой точкой. Отсюда условие α/ß = (B/A)2, определяющее необходимость квадратичной компенсации эффективностью разницы в числе боевых единиц.


Статистика и модель в Эксель.
|
</> |