Как причудливо тасуется колода

Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в
Москве эта женщина и на какие средства она существовала. Известно о
ней было лишь то, что видеть ее можно было ежедневно то с бидоном,
то с сумкой, а то и с сумкой и с бидоном вместе – или в нефтелавке,
или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего
в кухне квартиры № 48, где и проживала эта Аннушка. Кроме того и
более всего было известно, что где бы ни находилась или ни
появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и кроме
того, что она носила прозвище Чума.
М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»
АННУШКА УЖЕ РАЗЛИЛА МАСЛО
Вот она, Аннушка.
Как известно, у Аннушки-Чумы был прототип – причем
практически не отличающийся от книжного образа. Это была соседка
Булгакова, бич всей коммунальной квартиры №50 – склочная, сварливая
и скандальная Анна Горячева, известная также под прозвищем «дура с
Садовой». Ее неприятный, но яркий персонаж кочевал у Булгакова из
книги в книгу – ее можно встретить и на страницах «Театрального
романа», и в «Самогонном озере», а в рассказе «Дом
Эльпит-рабкоммуна» Аннушка задолго до Воланда умудрилась спалить
дотла дом на Садовой, где сама и проживала.
В 2006 году булгаковскому музею была подарена чудом уцелевшая её
фотография – возможно, единственная в мире. Маленькую фотокарточку,
сделанную то ли для паспорта, то ли для иного документа, сотрудники
музея увеличили и торжественно повесили в кухне коммуналки-музея, в
родной Аннушке стихии.
Помнится, Коровьев, рассказывая Маргарите о ее королевских корнях,
сравнил родственные связи с причудливо тасуемой колодой карт. «Есть
вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные
перегородки, ни даже границы между государствами», – втолковывал
Маргарите Фагот.
Как причудливо тасуется колода, хочется повторить вслед за
Булгаковым. Фотографию Аннушки-Чумы, типичной представительницы
люмпен-пролетариата, булгаковскому музею подарил ее правнук,
преуспевающий адвокат, живущий в Швейцарии и владеющий четырьмя
языками.(c)

|
</> |