Как появилась Московия

istrind — 05.10.2021 Название «Москва» по своему происхождению (этимологии) является названием не славянским, а угро-финским.

От угро-финского названия столицы Москва, которое впервые как небольшое село упоминается лишь в середине XII ст. (1147 г.), пошло название всего государства. «Как когда-то от Византии почти вся Греция называлась Византией, от Рима — вся Римская империя — Римом, и даже весь мир, так от Москвы… всю большую Россию именовали Московией».

Относительно же населения, «то с политическим объединением его с Москвой, в нем воцарилось специальное имя москвичей, московских людей, московского государства (Московии)». Правитель этого государства называет себя князем (со временем великим князем, а позднее — царем) московским, а своих подданных — московскими людьми. Так, например, Василий Васильевич в «послании» к Константинопольскому патриарху называет себя «великим князем московским».

В грамоте Земского собора на избрание в 1613 г. первого царя из рода Романовых Михаила Федоровича читаем: «И все православные крестьяне всего Московского государства от мала до велика и до сущих младенцев, яко едиными устами, вопіяху и вызываху глаголяще: что быти на Володимірском, и на Московском, и на Новгородском государствах, и на царствах Казанском, и на Астраханском, и на Сибирском». Когда сняли с трона Василия Шуйского, то к претенденту на трон духовенство поставило такое требование, чтобы: «был из Московских родов, а Литовского и Немецкого Короля и Королевичев на Владимирское и на Московское Государство не избирать».

Эта эпоха (XV–XVIII ст.) во всех российских историях имеет название «Московской». «Словосочетание „Московское царство“ крепко вошло в употребление современников, а потом публицистов и ученых более позднего времени. Выражение „в эпоху Московского царства“ встречаем нередко у Ленина». Не вдаваясь по этому вопросу в лишние детали, отметим, что вплоть до 1721 г. названия «Москва», «Московское государство», а не «Русь» и «Россия» были официальными правительственными названиями государства.

Вот, например, извлечение из договора с Турцией, подписанного 3 июля 1700 г.: «А понеже государство московское самовластное и свободное государство есть, дача которая по сие время погодно давана была крымским ханам и крымским татарам, или прошлая или ныне впредь да не будет должна вот его священного царского величества московского даваться…». Далее в статье 12 настоящего договора указывается: «Московского народа мирянам и инокам иметь вольное употребление ходит во святой град Иерусалим…».

Приведем еще отрывок из первой московской газеты «Ведомости в военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах», где в первом номере за январь 1703 г. сообщается: «Из Котлы пишут. На реке Сожа нашли много нефти и медной руды, из той руды медь выплавили изрядну, отчего чают немалую быть прибыль Московскому государству».

Для всей Европы, от Литовско-Русского государства, Польши вплоть до Англии, для стран Востока, турок и арабов, существовало только одно официальное название: Московское княжество (царство), Московия или просто Москва. Цитированная уже нами историческая энциклопедия вынуждена признать: «Соседи называли страну Московией». Ее жителей называли московитами, московитянами или москалями, и, как увидим дальше, это название — Московщина, Московия (с соответственно производными терминами) — было единственно оправданным традиционным научным названием.

Здесь надо упомянуть, что пропагандистское шумное празднование нынешней Российской православной церковью 1000-летия принятия христианства на Руси в Москве, которая в 988 г. даже по названию еще не существовала, заставило украинских церковных иерархов выступить с заявлением, где, в частности, говорится об употреблении этнонима «Русь» во времена Московии.

«Московское княжество (позднее империя) выходит на арену Восточной Европы только в XVI веке. Это молодое государство было известно как Московия, а ее жители московиты-москали, это истинные предки сегодняшней России, и они создали реальную базу более позднего российского государства. Расово с превалирующей угро-финской и в частности монгольской примесью крови и влиянием Москва развилась в могущественный фактор и выдвинула претензии на гегемонию в Восточной Европе, выступив как наследник давнего Украинско-Киевского государства.

Государство присвоило себе в измененной форме прежнее народное название украинцев: Русь, и не только на основании этого изменения названия, или лучше грабежа, Москве удалось исторически обосновать свое могущественное положение. Сильно содействовала этому еще распропагандированная несуществующая „близость“ всех „русских“: Великорусов, Малороссов и Белорусов. В действительности, однако, речь идет здесь о разных народах: украинский, белорусский и московский».

В конце XV ст. после разгрома Тамерланом Золотой Орды на историческую арену выходит новое государственное образование — московское. Эти события российская историография подает в умышленно искаженном виде. «Иногда эзоповский язык становится настолько темным, его ее истинные мысли невозможно понять. Так, большинство консерваторов постоянно писало о Куликовской битве (1380 г.) как о поворотном пункте российской истории. На Куликовом поле московский князь Дмитрий Донской разбил татарское войско; однако те, кто изучал российскую историю, знают, что битва совсем не была решающей. Татары вернулись, осквернили Москву и удерживали русские княжества под своей властью еще свыше ста лет». После битвы на Куликовом поле Москва через два года была дотла разгромлена и сожжена ордынским ханом Тохтамышем. Раздувать миф о решающей Куликовской битве нужно для того, чтобы затмить значение другой решающей битвы с татарами, которая состоялась на 18 лет раньше Куликовской, а именно битвы под предводительством литовского князя Ольгерда на Синих Водах 1362 г., которая освободила территорию современной Украины от татар.

Почти трехсотлетнее татарское «иго» наложило, очевидно, значительный отпечаток на новообразовавшуюся Московию. «И в глазах россиян, и в глазах татар царь Московский был законным наследником Золотой Орды, главой бывшего Северо-восточного улуса, причем с распадом империи Чингисхана он один мог претендовать и на его наследство». Российский исследователь князь Трубецкой категорически подчеркивает: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Российский царь был наследником монгольского хана. „Свержение татарского ига“ свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже значительный процент бояр и других служилых людей московского царя состояли из представителей татарской знати. Российская государственность… происходила от татарской, и едва ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение».

Интересна по этому поводу мысль пролетарского классика — самого Карла Маркса: «В кровавом болоте монгольского рабства приходится искать колыбель Московии. А современная Россия лишь метаморфоза бывшей Московии».

В другом месте К. Маркс писал: «Итак, Москва выросла и развилась в отвратительной и похабной школе монгольского рабства. Своего могущества она достигла только потому, что, будучи самая рабыней, стала виртуозом в искусстве порабощения. Даже после своего освобождения Москва продолжала еще играть свою традиционную роль раба в качестве господина. Лишь Петр Великий сумел наконец объединить политическую ловкость монгольского холопа с гордым стремлением монгольского господина, которому Чингисхан в своей последней воле заповедал завоевание мира».

Мысль К. Маркса частично подтверждают современные исследователи: «Московские князья первой половины XIV ст. роднились с ханами и в полном согласии с ними подвергали опустошению земли своих соперников на Руси».

Подобно высказался модный сегодня российский историк Л. Гумилёв: «Москва не продолжала традиции Киева… заменивши ее другими нормами поведения, заимствованными более всего у монголов». Интересной является точка зрения Президента Республики Татарстан Минтимера Шаймиева: «Благодаря Золотой Орде русские княжества, которые занимались междоусобной борьбой, объединились вокруг Москвы. Не будь хана с него жесткими законами, системой коммуникаций и поголовным учетом населения — не было бы и Великой России… Империи возникают и распадаются. Такая же судьба выпала Золотой Орде, на базе которой возникли Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское, Касимовское ханства и Московия, которая объединила вокруг себя русские княжества».

Вообще о роли монголо-татар в процессе образования Московии среди российских историков господствуют противоречивые оценки. Часть из них (Болтин, Соловьев и др.) не придают этой роли большого значения. Другие (Ключевский, Платонов, Покровский и особенно т. н. «евразийцы»), наоборот, подчеркивают решающую роль монголо-татар в формировании Московского государства. Карамзин считал, что Москва своим подъемом обязана ханам. Костомаров усиление Москвы объяснял татарской помощью: заимствованием у них идей самодержавия. Бестужев-Рюмин считает, что общение московских князей с ханами выработало у них особую ловкость и такт. Во всяком случае роль эта была довольно значительной. «При содействии ханов, то есть при опоре на их силу и благодаря использованию для политических целей религиозной власти митрополита „всея Руси“, который имел свой „стол“ в Москве, образовалось сильное ядро из Московского княжества».

Великий князь московский (титул с 1462 г.) Иван Васильевич, по наущению Папы Римского, который стремился таким образом добиться объединения церквей, вступает в брак с осиротевшей племянницей последнего византийского императора эмигранткой Софией Палеолог. К тому времени Византийское государство под ударами турок прекратило свое существование. «Эта царевна, известная тогда в Европе своей редчайшей полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь весьма уважительное положение. Бояре XV ст. приписывали ей все неприятные им нововведения, которые с того времени появлялись при московском дворе».

О выдающейся роли «Грекули» Софии Палеолог в московской истории общеизвестно: благодаря ей приглашенные итальянские мастера М. Руффо и П. Солари, вместо примитивных земляных валов, возводят из кирпича кремлевские ограды и башни и Грановитую палату для приемов. Тогда же Аристотель Фиораванти сооружает Успенский собор, а Бон Фрязин — колокольню. Благодаря Софии Палеолог византийский двуглавый орел становится московским государственным гербом, и именно под ее влиянием Иван III принимает титул великого князя «всея Руси» после смерти митрополита «Киевского и всея Руси» Ионы. «Появление византийской царевны на российском престоле составило целую эпоху в истории Москвы. С этим событием связывают много фактов более поздних времен — и освобождение российской земли от татарского ярма, и территориальный рост государства Ивана III, и внутреннюю борьбу политических сил, и, в конце концов, художественный прогресс Москвы. Вместе с Софией Палеолог прибыли греки и итальянцы. Они принесли с собой новые идеи». Итальянцы (их называли «фрязами»), обычные к блестящей архитектуре своей родины, к великолепию папского Рима, взялись перестраивать хаотичную мешанину убогих жилищ, которая была до сих пор резиденцией московского князя. Кстати, со временем, снова же преимущественно итальянские архитекторы построили новую царскую резиденцию в Петербурге. Однако влияние греков из кортежа Софии Палеолог на судьбу России было значительно более глубоким, чем итальянцев. Греки привили Москве историческую ненависть к Западу, в частности к Папе Римскому и католической церкви, ненависть, которая живет в России и до сих пор. По словам современного автора, «попытки навязать западноевропейское понимание нового мирового порядка не имеют под собой какого-либо основания, не отвечают религиозно-этической системе ценностей российского народа». Именно тогда утвердилось московское ответвление византийской цивилизации — противопоставленное и враждебное западному миру. Поэтому к XVII ст. Московщина жила почти отделено от Европы, заведя деспотический порядок наподобие погибшей Византии. Традиционное российское сознание по своей сущности ориентировалось на стойкое непринятие культуры Запада как чужой, вражеской и чрезвычайно опасной, которая идет от дьявола. Такой она осталась до сих пор.

«Удивленная Европа, которая в начале царствования Ивана III едва подозревала о существовании Московии, затиснутой между Литвой и татарами, — была ошарашена внезапным появлением огромной империи на ее восточных границах». В 1523 г. к папскому престолу прибыл московский посол Герасимов. В окружении Папы Климента VII находился знаменитый врач и писатель Паоло Иовий. Со слов московского посла, он написал книжку «Libellus de legatione Basilii magni Principis Moschoviae ad Clementeni VII…», успех которой был чрезвычайный. На протяжении XVI ст. вышло свыше двадцати ее изданий и много переводов. Вот так в Западной Европе состоялось географическое открытие до сих пор не знаемой Московии. Государственный порядок этого новообразованного государства принципиально отличался от Киевского государства. «Киевское государство отличалось следующей знаменательной приметой: оно объединяло преимущественно восточную, греко-византийскую религиозную и культурную традицию с преимущественно западной общественной и политической структурой. Красноречивый факт, что политический византизм остался целиком чужд Киевской Руси. Византийская теократия со временем привилась в Московском царстве, во времена его подъема, где она соединилась с государственной организацией, сформированной наподобие ориентального деспотизма Золотой Орды. В домонгольской Руси, как на средневековом Западе и в отличие от Византии и Москвы, государственная и церковная власти были не слитыми, а разделенными, причем каждая из них была автономной в своей собственной сфере. Государственность Киева носила на себе выразительную печать духа свободы. Этому способствовали следующие факторы: общественный порядок, который характеризовали договорные отношения; уважение к правам и достоинству индивидуума; ограничение монархической власти князя боярским советом и народным вечем; самоуправляемая жизнь городских общин; территориальная децентрализация на квазифедеративный манер. И этот свободолюбивый, европейский по своей сути, дух присущий и украинским государственным организациям более поздних эпох». С 1458 г. Русская православная церковь окончательно поделилась на две митрополии: киевскую и московскую. Киевские митрополиты титулуются как «митрополит Киевский, Галицкий и всей Руси». Глава новосозданного Московского патриархата, чтобы не выглядеть низшим перед митрополитом Киевским, тоже начинает употреблять в своем титуле формулу «всея Руси».

В свою очередь, Иван III, чтобы не выглядеть ниже патриарха, начинает титуловать себя «великим князем Московским и всея Руси». Этот титул сохранился и у его преемников, но к названию страны он не был причастен. «Однако они, — пишет о преемниках знаменитый исследователь истории российского права В. Сергеевич, — не ограничиваются титулом „государя всея Руси“, а прибавляют к нему старый титул „великого князя Владимирского, Московского, Новгородского и проч.“». Это понятно. Для московских митрополитов титул «всея Руси» совсем не соответствовал действительности.

«Впервые „государем и самодержцем всея Руси“ Иван III был назван в „Извещении о пасхалии“ митрополита Зосимы (1492 г.). А в 1497 г. на великокняжеской печати впервые появляется двуглавый орел — византийский и имперский государственный герб».

В таком положении находились великие князья московские. «Они ничем не владели на Руси Приднепровской и отнюдь не были князьями всех русских людей». Уместно будет здесь отметить, что еще в 1246 г. титул «всея Руси» получил вместе с королевской короной из рук легата Папы Римского Иннокентия IV Данил Романович, который на самом деле тогда властвовал над всей Русью в древнем этнографическом понимании этого термина.

Именно на том факте, что Иван III Васильевич принял тогдашний сугубо церковный титул «всея Руси», какой, повторяем, на сегодняшний день сохраняется в употреблении в киевской и московской православных церквях, построены все спекуляции российских историков о переименовании Залесья в Русь. На самом деле ни государство Ивана III, ни государство его преемников, вплоть до 1721 г., никогда официально не именовалась Русью. В конце концов, если говорить точно, название «Русь» как название государства после гибели Киевской империи никогда нигде не воспроизводились, если не учитывать строф царского гимна. В 1833 г. Николай I распорядился написать российский гимн. До этого с 1816 г. в России официально использовался английский гимн. Новый гимн, где первая строфа «Боже, царя храни» является точным переводом английского гимна, имеет такие слова:

Перводержавную Русь православную,
Боже, царя, царя храни!
Появилась «Русь», что выглядело совсем архаично, и в тексте сталинского гимна: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки единая Русь».

Старые княжеские традиции сохранились только на землях Руси-Украины. В восстановленном украинском государстве воссоздан древнерусский геральдический знак св. Владимира — тризуб. Сине-желтые цвета также свидетельствуют о старых традициях княжеских времен. Между прочим, для справки, голландские национальные краски: красно-бело-синяя — стали со времен Петра I российским государственным флагом.

«Когда на престол вступил Иван III, Большое княжество Московское было сравнительно небольшим государством. Его территория не превышала 430 тыс. кв. км». После завоевания огромных земель Великого Новгорода, которые доходили аж до Белого моря и Урала, территория Московии возросла до свыше 2 млн кв. км, то есть увеличилась сразу в шесть раз! Это стратегически укрепило Московское государство, разожгло ее агрессивные аппетиты к другим славянским землям. В самый раз тогда, при Иване III, началось оформление полного титула князя «всея Руси». «Титул „государь всея Руси“ нельзя было, — пишет английский историк, — обосновать ни историей, ни политической реальностью. Он принадлежит к той самой категории, что и претензии английских королей на Францию. В 1490-х годах, через два с половиной века спустя, после того как исчезли все следы единой Киевской Руси, этот титул имел такую же степень достоверности, которой радовался бы и король Франции, если бы, воюя с Немецкой империей, провозгласил себя „властителем всех франков“. В то время этот титул противоречил отдельной идентичности, которой приобрели „русины“ Литвы, отличаясь от „россиян“ Москвы. И в самом деле, этот титул представлялся литовцам таким нереальным, что они согласились его признать как мизерную цену за Иванову благосклонность. Тогда они ни о чем и не догадывались, хотя уступили идеологический краеугольный камень территориальных амбиций, которые россияне потом будут утверждать полтысячелетия». Титул «всея Руси» стал в скором времени для правителей Московии основанием для вынашивания аннексионистских планов. Захватническую политику средневековой Московии в российской историографии часто маскируют понятием «собирания русских земель».

«В политической истории Московской Руси насобиралось видимо-невидимо ничем не подтвержденных „общих мест“, фальшивых знаний и представлений, даже следов прямых фальсификаций, которые издавна вошли в школьные учебники и широко популяризируются в литературе и искусстве». Среди них — миф о так называемом «собирании русских земель». Дескать, Русь рассыпалась и московские князья начали собирать ее снова. «Но мы уже знаем, что говорить о едином „русском государстве“ в киевскую эпоху можно лишь через явное недоразумение. Выражение „русская земля“ знакомо из летописи и из поэтических произведений того времени: им обозначали киевскую область, поскольку Киеву принадлежала гегемония во всей южной Руси. Из Новгорода или Владимира ездили „в Русь“, однако ни Новгород, ни Владимир Русью не были. Рассыпаться было ничему — итак, нечего было и „собирать“».

С момента своего возникновения и на протяжении веков Московия оставалась для своих соседей грозной агрессивной силой, постоянно нацеленной на завоевание каждый раз новых и новых земель. «Москва была военной монархией». Корни агрессивности тянутся, — как отмечает известный белорусский правозащитник Зенон Пазьняк, — «еще со времен Золотой Орды и монгольского ярма, из идеологии и учения цезаропапизма (подчиненность церковной власти государству), перенятых в Византии вместе с восточным христианством, которые как можно лучше отвечали деспотическому образу мышления. В конце XV ст. Россия переняла не только византийские символы, а и основные принципы византийской имперской политики (в отличие от римской ее делали „чужими руками“ — раскалывали сообщества соседей, натравливали одного соседа на другого). В историческом развитии соединение этих принципов с жестокостью монголо-ордынских традиций дало ужасные результаты: петровщина, аракчеевщина, муравьевщина, сталинщина, ленинизм. Образовался особый тип жестокого имперского общества с неограниченным сервильным сознанием, где личность не защищена ничем, ни перед кем и ни перед чем. Личность — ничто перед государством. Унижение человеческой личности стало способом самоутверждения в этом государстве».
Украденное имя (fb2) | КулЛиб - Скачать fb2 - Читать онлайн - Отзывы (coollib.net)

Литература:
Ключевский В. О. Сочинения: В 8 т. — М.: Госполитиздат, 1956.— Т. 1.— С. 294.



Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. — М., 1958.— С. 559.



Фэсмер М. Этимологический словарь русского языка. — М., 1967.— Т. 2.— С. 660.


Снегирев И. М. Москва, подробное историческое и археологическое описание города. — М., 1873.— Т. 2. — С. 1.


Михальчук К. П. К ответу кн. Е. И. Трубецкого на анкету «Украинской Жизни» // Украинская Жизнь. — 1914.— № 11/12.— С. 29.


Русская историческая библиотека. — СПб., 1880.— Т. 6: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1.— С. 525.


Сергеевич В. Древности русского права. — СПб., 1909.— Т. 1.— С. 100.


Лакиер А. История титула Государей России // Журнал Министерства Народного Просвещения. — 1847.— Ноябрь. — С. 143.


Шмидт С. О. Становление российского самодержавства (Исследование социально-политической истории времен Ивана Грозного). — М.: Мысль, 1973.— С. 13.


Лебедев В. И. Реформы Петра I: Сб. док. — М.: АН СССР, 1937.— С. 246.


Лебедев В. И. Реформы Петра I: Сб. док. — М.: АН СССР, 1937 — С. 331–332.


Советская историческая энциклопедия: В 17 т. — М.: Сов. энциклопедия, 1969.— Т. 12.— С. 333.


Мирослав Іван Кардинал Любачівський. Чи справді було хрищення Росії 988 року? — Рим; Мюнхен, 1986.— С. 15.


Лакер Уолтер. Черная сотня: Истоки русского фашизма. — Вашингтон, 1994.— С. 147.


Власов Ф. Вальденберг. История России. — Харбин, 1936.— С. 272.


Трубецкой Н. С. К проблеме русского самопознания. — (Б. м.), 1927.— С. 49.


Marx К. Secret diplomatic history XVIII century. — London, 1878.— P. 77.


Цвибак M. M. Марксизм-ленинизм о возникновении восточноевропейских многонациональных государств // Проблемы истории докапиталистических обществ. — 1934.— № 1.— С. 69.


Новосельцев А. П. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории. — 1989.— № 9.— С. 31.


Гумилев Л. Н. От Руси к России: Очерки этнической истории. — М.: Экопрос, 1992.— С. 296.


Шаймиев М. В истории народа — его настоящее и будущее! // Родина. — 1997.— № 3/4.— С. 6.


Быкадоров Ис. Ф. История казачества. — Прага, 1930.— Кн. 1.— С. 81.


Ключевский В. Курс русской истории. — М.: Соцэкгиз, 1937.— Ч. 2.— С. 127.


Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений. — М.: Наука, 1980.— С. 243–245.


Перлинг О. Россия и папский престол. — М.: Современные проблемы, 1912.— С. 30.


Концепция национальной безопасности России в 1995 году. — М.: Обозреватель, 1995.— С. 85.


Архив Маркса и Энгельса. — М., 1946.— Т. VIII — С. 159.


Bruckner A. Geschichte Russlands bis zum Ende des 18. Jahrhunderts. — Gotha, 1896.— В. I. — S. 11–12.


Лисяк-Рудницький І. Історичні есе: У 2 т. — К.: Основи, 1997.— Т. І.— С. 8.


Сергеевич В. Древности русского права. — СПб., 1909.— Т. 1.— С. 97.


Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий (Очерки социально-политической истории). — М., 1982.— С. 149.


Сергеевич В. Древности русского права. — СПб., 1909.— Т. I. — С. 97–98.


Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий (Очерки социально-политической истории). — М., 1982.— С. 30.


Дейвіс Норман. Європа: Історія. — К.: Основи, 2000.— С. 480.


Лурье Я. С. Две истории Руси XV века. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. — СПб., 1994.— С. 8.


Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. — М.: Издание Т-ва «Мир».— Т. 1.— С. 208–209.


Геллер М. Я. История Российской Империи: В 3 т. — М.: МИК, 1997.— Т. I. — С. 189.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив