Как не пахнуть козлом или несколько слов о гигиене тела в Древнем Риме

hebe_frivolous — 04.10.2021

Считается, что чем древнее эпоха, тем меньше тогдашние люди заботились о чистоте своего тела. Притчей во языцех стала история об утопающих в грязи Средних веках, которую благодаренье Богу, наука развенчала.

На самом деле, конечно, и в Средние века, и в Древнем мире (Египте, Греции, Риме) гигиене уделялось огромное внимание. Римляне вообще обожали мыться. Любой, у кого водились деньги, мог соорудить персональную ванную комнату или баню и обеспечивать себе чистое тело до трех раз в сутки. В городах имелись общественные бани. В Риме, например, помимо мест общей помывки существовали бассейны, в которых можно было поплескаться или просто спокойненько полежать в теплой водичке, обсуждая последние новости с такими же чистыми, как ты сам, приятелями. Вода поступала с Апеннинских гор по акведуку, сооруженному Квинтом Марцием.

Водопроводная система была хорошо налажена в Древнем Риме. Вода текла по свинцовым трубам, в которые она поступала из акведуков (желобов, установленных на каменных арках). Их, а вернее то, что от них осталось, приезжающие в Италию или на юг Франции могут лицезреть и по сей день. Самый известный акведук — Aqua Claudia, названный так потому, что его строительство завершилось во времена императора Клавдия (того самого у кого в супругах была скандальная Мессалина).

Во времена императора Константина Великого (272 — 337 гг.) в Риме действовало 9 таких акведуков. Вода из них поступала в 11 городских бань, 850 коммерческих бань, 135 городских фонтанов и в частные жилища римлян. Самые знаменитые римские термы построены при Каракалле. В них все желающие могли помыться, побултыхаться в бассейнах-лягушатниках, побеседовать ~~за стаканом смузи~~ с друзьями, наконец, почитать книжки в библиотеке, организованной прямо при банях.

Естественно, что гигиена тела не ограничивалась только его мытьем. Сенека, например, сообщает, что римляне использовали массу уходовой косметики за телом. До и после купания практиковался массаж, который выполняли специально обученные рабы.

Рабы-массажисты, а кто победнее, те сами, после бани для смягчения кожи втирали в тело оливковое масло. Иногда в масло добавляли растительные отдушки, чтобы заглушить нежелательные ароматы тела. Поскольку массаж и массажные масла некоторые стали использовать не по назначению, а для любовных утех, древнеримскому правительству на законодательном уровне пришлось запретить мази и притирания для удовольствий и оставить только те, которые подходили для гигиенических и лечебных целей (интересно, как они их различали?).

Ароматическим маслом натирали лицо, бороду и все тело. Причем практика эта широко распространилась и за пределы бань. Нередки были случаи, когда хозяева с порога выдавали гостям вместе с венками и вкусно пахнущие притирания и просили немедленно использовать их по назначению. Делалось это, видимо, чтобы от пришедших не сильно воняло (мало ли где они шастали) и не перебивало всем аппетит за столом.

Овидий в «Науке любви» дает несколько советов относительно гигиены тела и предостерегает от нежелательности козлиного запаха (причем не только за трапезой, но и вообще):

Не безобразь своей головы неумелою стрижкой —
Волосы и борода требуют ловкой руки;
Ногти пусть не торчат, окаймленные черною грязью,
И ни один не глядит волос из полой ноздри;
Пусть из чистого рта не пахнет несвежестью тяжкой
И из подмышек твоих стадный не дышит козел;

В Древнем Риме выпускались все знакомые современному человеку средства гигиены. Для освежения рта — изысканные пастилки, для массажа — масла и кремы, для губ — помада, для волос и тела — духи. А кроме того: зубная паста, краска для волос и ногтей. Женщины ежедневно увлажняли и питали кожу, делали маски и наносили макияж.

Лукиан, обиженный, вероятно, феминистками, очень желчно описывает утренний женский туалет. С помощью макияжа, сообщает он наивным романтикам, дамочки завлекают и обманывают мужчин. А на самом деле там ведь смотреть не на что. Вот, дословная цитата:

Тот, кто взглянул бы на женщин, когда они только что встали с ночного ложа, решил бы, что они противнее тех тварей, которых и назвать утром — дурная примета. Поэтому и запираются они так тщательно дома, чтобы никто из мужчин их не увидел. Толпа старух и служанок, похожих на них самих, обступает их кругом и натирает изысканными притираниями их бедные лица. Вместо того чтобы, смыв чистой струей воды сонное оцепенение, тотчас взяться за какое-нибудь важное дело, женщина разными сочетаниями присыпок делает светлой и блестящей кожу лица; как во время торжественного народного шествия, подходят к ней одна за другой прислужницы, и у каждой что-нибудь в руках: серебряные блюда, кружки, зеркала, целая куча склянок, как в лавке торговцев снадобьями, полные всякой дряни банки, в которых, как сокровища, хранятся зелья для чистки зубов или средства для окраски ресниц.
Но больше всего времени и сил тратят они на укладку волос. Одни женщины прибегают к средствам, которые могут сделать их локоны светлыми, словно полуденное солнце: как овечью шерсть, они купают волосы в желтой краске, вынося суровый приговор их естественному цвету. Другие, которые довольствуются черной гривой, тратят все богатства своих супругов: ведь от их волос несутся чуть ли не все ароматы Аравии. Железными орудиями, нагретыми на медленном огне, женщины закручивают в колечки свои локоны; излишек волос спускается до самых бровей, оставляя открытым лишь маленький кусочек лба, или пышными завитками падает сзади до самых плеч.

Да что там говорить, древние римляне знали уже и про эпиляцию. Растительность на теле уже тогда считалась уродством. Ни на одной женской античной статуе мы не увидим непроэпилированных участков. Волосы уничтожались везде: на ногах, под мышками, в зоне бикини. Сенека Старший сообщает, что изнеженные юноши часто удаляли себе волосы. Особенно, конечно, к гладкости тела стремились мужчины нетрадиционной ориентации. Но догадливых людей, вроде поэта Марциала, было не провести. Они-то сразу понимали, кто делал эпиляцию для красоты, а кто для иных, более прозаических целей:

Волосы выщипал ты на груди, на руках и на икрах,
Да и под брюхом себе начисто ты их обрил.
Все это ты, Лабиен, для любовницы делаешь, знаем.
Но для кого ты, скажи, задницу брил, Лабиен?