Как на самом деле создавалась и работала пионерская организация в 20-е годы -35.Поиски истины.

Поскольку метод длительных  заданий себя не оправдывал, а на уровне ЦК комсомола единой точки зрения на методику пионерской работы выработано не было, на местах искали новые формы работы. Так, во Владимирской губернии внедрялась «2-хнедельная система занятий»[1], суть которой в том. что отрядам выдавались задания на две недели[2], а в Иваново-Вознесенской губернии звучали требования вернуться к скаутской методике (Кинешемский уезд, 1928 г.)[3].
В 1928 г. по инициативе Москвы началось внедрение новой системы работы. 22 сентября 1928 г. в Иваново-Вознесенске состоялось очередное губсовещание пионерработников губернии, на котором обсуждался вопрос «О единой системе работы пионеротрядов в связи с кругом общественно-трудовых навыков[4]». Пленум ярославского губкома комсомола принял решение «перевести на работу по кругу навыков и знаний с 01.12.28 с.г. 30 отрядов городских и производственных и 21 отряд деревенский, с 01.03.29 – следующая группа отрядов …не менее 100, .. .с 01.04.29- все остальные - с учетом опыта и подытоживая»[5], аналогичное решение принял в 1928 г. пленум костромского губкома комсомола[6]. Однако отчетов о работе по этой системе мы не встретили, полагаем, что воплотить ее в жизнь помешало объединение верхневолжских губерний в ИПО.
Пионерская работа в школе в 1926-1929 гг. по-прежнему должна была проходить через форпосты, которые требовалось  создавать в каждой городской школе, где не менее 3-х пионеров. Форпост не являлся пионеротрядом, поэтому не имел право принимать в пионеры или исключать[7]. Пионеры форпоста должны были проводить своё влияние на всю работу школы и «вербовать» неорганизованных в отряды. Например, от пионеров во второй половине 1920-х гг. требовали организации завтраков и детского досуга в школе[8].
В целом, идея организация форпостов в школе из пионеров разных отрядов себя не оправдала[9], хотя попытки их создания имели место до 1929 г. В материалах убюро мы постоянно наталкиваемся на противоречивые данные. Например, иваново-вознесенское убюро в 1926 году докладывало, что форпостов в уезде не имеется[10], хотя в 1925 году сообщало о работе 18-ти. Проверки иваново-вознесенского Губбюро в уездах показывали, что «связь со школой в прошедший (1928 г.) учебный год совершенно отсутствовала, не было организовано ни одного форпоста, не собирались совещания вожатых совместно с учителями…[11]».
При этом в школах создавались пионерские отряды, причём деревенские отряды почти все действовали при школах. В материалах к предстоящему иваново-вознесенскому губсовещанию пионерских работников деревни отмечалось, что «пионерский отряд был и есть, как придаток к школе…[12]».
В изучаемый период партийная установка требовала, чтобы педагоги школ не могли руководить пионерами, эта функция возлагалась на вожатого из шефствующей комсомольской школьной ячейки[13]. Это приводило к тому, что развернуть пионерскую работу в школе было очень трудно. Об этом говорят материалы выборочного обследования школ Иваново-Вознесенской губернии к партсовещанию по народному образованию (1929 г.): «в деревенских школах пионеров почти нет… в городских школах пионеротряды и форпосты численно сокращаются и распадаются… Общественно-полезная работа в школах 1-й ступени … почти отсутствует[14]». При этом школы в своих годовых отчетах должны были отчитываться  о пионерской работе[15]. Отметим,  что комсомол совместно с органами образования, с одной стороны констатировал «слабое знакомство учительства с вопросами ДКД», а с другой,  считал «совершенно недопустимым вмешательство части  учительства в руководство ДКД и в реагировании роста пионеротрядов (так в оригинале - Д.Л.)» (Костромская губерния, 1928 г.)[16].
Поскольку пионеры в школах были в меньшинстве, они не только не могли проводить своё влияние, но и зачастую, как отмечалось комсомолом ещё в 1926 г., «вели себя чрезвычайно плохо… они не заслуживают авторитета перед школьниками не пионерами»[17]. В массовом порядке пионеры в школу не носили галстук, не отдавали салют[18]. Учителя часто негативно относились к пионерской организации, поскольку считали, что она отвлекает от учебы, что, в определенной мере, соответствовало действительности. Так, Вязниковское убюро (Владимирская губерния) отмечало на пленуме (1 января 1927 г.), что из-за загруженности пионерской работой у детей появляется неуспеваемость в школе[19]. Пионерские форпосты в школах, как правило, не могли влиять на жизнь школы и в массе своей фактически не действовали. На уровне губкомов ВЛКСМ официально констатировались «недостаточное влияние по школе, долгое ежегодное оформление форпостов, неинтересная, сухая работа (лекции, доклады)»[20]. Иваново-Вознесенские пионеры писали в губернскую партийную газету, что в форпостах только шагистика или доклады, а  игры считаются пустым делом[21]. Согласно отчётам губкомов комсомолов, добиться удовлетворительной работы форпостов вплоть до 1929 г. так и  не удалось[22].
В детдомах в 1926-1929 гг. пионерская работа на практике фактически отсутствовала. Так, ярославское Губбюро по итогам обследования в 1928 г. констатировало: «почти полное отсутствие руководства со стороны партийных и комсомольских ячеек детдомами и пионеротрядами, находящимися в них, и в особенности детдомами губернского значения, слабое приближение воспитанников  детских домов к комсомолу, слабое участие комсомольской и пионерской организации детских домов  в строительстве жизни и работы детского дома, недостаточное  развитие самодеятельности детворы, зачастую заслонение последней фигурой воспитателя»[23]. Дело доходило и до ликвидации пионерских отрядов при детдомах  со следующей мотивировкой: «частая смена вожатых, постоянного состава пионеров нет… комсомольского и партийного руководства совершенно нет»[24]. Впрочем, ожидать успешной пионерской работы в детдомах в 1926-1929 гг. не приходилось, поскольку их общее состояние оставалось крайне тяжелым. Для иллюстрации приведем описание ситуации в Мелеховском детдоме (Ковровский уезд, Владимирская губерния): дети больные, грязные, все в чесотке, вываливают кашу на грязный пол и едят без ложек, воспитателей матерят, одного ударили поленом, в результате чего рука несколько дней не действовала. Завуоно считает ситуацию нормальной и говорит корреспонденту: «ну, ты еще не видал детских домов»[25]. Такое положение связано с тем, что в детские дома помещались бывшие беспризорники, которые продолжали вести там привычный для них образ жизни. Иваново-вознесенский губком комсомола в 1926 г. констатировал: «Вследствие сильного притока беспризорных детские дома крайне разложены. Вместо работы процветает открытое хулиганство, паразитизм, вылазки на базар и т.д. Пионерская организация слабо ведёт работу в детдомах[26]». При этом продолжались реорганизации детдомов в пионердома[27].
Таким образом, внешнюю работу пионерских отрядов в рассматриваемый нами период наладить не удалось. Тем не менее, пионерская организация, несмотря на кризис, не рассыпалась. Причиной этого мы считаем то, что помимо «внешней работы», которую от пионеров требовали, велась и внутриотрядная работа, интересная пионерам.