Как большевики поселились в Кремле. Обустройство специализированной «кормушки»

von_hoffmann — 28.07.2022

После разгона в январе 1918 года Учредительного собрания «профессиональные революционеры» не чувствовали себя больше в безопасности в Петрограде, поэтому переехали в Москву.
Поначалу большевисткие вожди поселились в гостиницах «Националь» и «Метрополь», поскольку работы в по их же приказу обстрелянном из артиллерийских орудий Кремле были только начаты.

Но вскоре Ульянов, Бонч-Бруевич, Флаксерман и другие переехали в апартаменты, обустроенные поблизости от Совета народных комиссаров и ВЦИК. Постепенно десяток административных зданий и кремлевские монастыри (Чудов и Вознесенский) были ими заселены. Ульянов и сотня других лиц стали обитателями фешенебельных квартир в здании, получившем название «рабоче-крестьянское правительство».

Москва, погруженная во тьму, и только Кремль выделяется благодаря электрическому освещению – такая картина полностью соответствует реалиям гражданской войны и реалиям тех исключительных условий, в которых жили посреди всеобщего хаоса и нищеты «радетели народного блага».

В Кавалерском корпусе высокопоставленные лица, такие, как Бронштейн, Енукидзе, Воровский, Цюрупа, Мордухай-Болтовский (Калинин), Джугашвили, Радек, Крестинский, Стучка, Фотиева, Бонч-Бруевич, всего 94 человека, занимали 73 комнаты, рядом с которыми находились небольшие помещения для обслуживающего персонала (69 человек). В Вознесенском монастыре также под одной крышей жили лица государственной важности и обслуга.

Осенью 1920 г. это демократическое общежитие распространяется на 505 комнат, занятых семьями, из которых 56 принадлежат к высшей иерархии и 234 – к обслуживающему персоналу: домработницы, рабочие, техники, медицинский персонал и т.п., – принцип товарищества не помешал руководителям окружить себя слугами...
Почти тысяча военных защищала территорию и жизнь гражданских обитателей Кремля, живших в маленьком закрытом городке.

Из пяти ворот древнего Кремля только одни Троицкие были открыты, но посетителям непросто было пройти через них. Проверка удостоверений личности, бумаг и пропусков семи типов временами длилась очень долго. Душ и дезинфекция одежды, обязательные для некоторых категорий посетителей в годы гражданской войны, могли дополнительно задержать визитера.

Именно на этой закрытой территории формировалась социальная среда, которая претендовала на то, чтобы представлять мифическую «власть рабочего и крестьянина». Консолидация этой среды происходила в значительной мере на основе жизненных банальностей. В самом деле, условия повседневной жизни улучшались внутри кремлевских стен и ухудшались за их пределами. В конфигурации, создавшейся в эти первые послереволюционные годы, вырисовывается контраст, заслуживающий внимания.



Вначале Кремль не так сильно отличался от других территорий.
Однако в течение двух лет всё изменилось, главным образом благодаря Лечебно-санитарному управлению, созданному 22 февраля 1919 г. по приказу Ульянова и Свердлова. Врач Я.Б. Левинсон, руководитель Лечсанупра, начал с обустройства двух комнат для дезинфекции, бань, механических прачечных и печи для сжигания отбросов, последней немецкой модели. По его распоряжению починили канализацию и водопровод, обустроили кладовые. После инспекции в декабре 1919 г. очистили кухню в здании Арсенала и обязали работников кухни покрывать головы и следить за чистотой фартуков.

Хуже удавалось истребление крыс и мышей. Девять укушенных солдат и десятки килограммов испорченных продуктов каждый год – эти жертвы вызвали наконец тревогу, и дело завершила решительная схватка, стоившая в 1922 г. тысячу золотых рублей. Довольно быстро обустроили всё необходимое для лечения болезней и поддержания здоровья. Так, в 1918 г. небольшой зал на десять кроватей заменили больницей на пятьдесят мест. Открыта была аптека, заработали лаборатория для анализов и зал комбинированных процедур (электротерапия, гидротерапия, рентген). Комплекс медицинских служб Кремля завершил первоклассно оборудованный зубной кабинет.

«...Кстати, – писал тогда Ульянов наркому Джугашвили, – Не пора ли основать 1-2 образцовых санатория не ближе 600 вёрст от Москвы. Потратить на это золото; тратим же и будем долго тратить на неизбежные поездки в Германию. Но образцовыми признать лишь те, где доказана возможность иметь врачей и администрацию пунктуально строгие, а не обычных советских растяп и разгильдяев».
И конечно, такой неизменный атрибут советской власти, как казенные дачи. В 1921 году двенадцать первых дач в Мамонтовке недалеко от Москвы приняли сто сорок служащих Совнаркома.

У Джугашвили по данным из открытых источников, было около 20-ти различных дач: «ближняя», «дальняя», на Рублёвке, 4 дачи в Сочи, 2 дачи в Грузии, 3 дачи в Крыму, 4 дачи в Абхазии и т. д. Известно, что он лично приезжал на стройку «ближней» дачи и постоянно высказывал пожелания, которые до мелочей удовлетворялись. Но через 5 лет дом ему разонравился, был разобран и построен новый – с коридором, который вёл в отдельно стоящий служебный дом. Постоянные перестройки и перепланировки на «ближней» продолжались чуть ли не до самой смерти Джугашвили, на «ближней» надстроили 2-й гостевой этаж с огромной столовой и спальней...

С марте 1920 г. приступили к капитальному ремонту многих апартаментов Кремля, поставили телефоны, меблировали столовые и кабинеты. Мебель поступала извне, но использовалось также предметы, которые не должны были использоваться, будучи под действием декрета о сохранении музейных ценностей. Так, Владислав Ходасевич отметил в своих мемуарах присутствие в квартире Луначарского дворцовой мебели: «черная, лакированная, обитая пунцовым атласом». У Розенфельда его внимание привлекли «узкие фаянсовые чашки с раструбом кверху, с тонким золотым ободком и черным двуглавым орлом». «К чаю, как всем известно, такие не подаются: они служат для шоколада, Но возможно, хозяева не знали этикета»

В 1923 г. Совнарком принял решение, помеченное как «совершенно секретное», предложить «обществу старых большевиков» чернильницы, подносы, подстаканники, тарелки, вилки, ножи, картины, канделябры, шахматы и т.д.

Задача по материальному обеспечению жителей Кремля целиком легла на Управ.делами Совнаркома. Архивы содержат много документов, свидетельствующих об этой стороне его деятельности. В поисках продуктов и предметов первой необходимости Управление обращалось к различным организациям. Так, например, 29 мая 1918 г. в письме, адресованном правителем канцелярии Совета М.В.Комаринцевым в Московский городской продовольственный комитет товарищу А.Б.Халатову: «Занятия в СНК ежедневно происходят до 2 часов ночи. Ввиду этого представляется крайне настоятельным предоставить в распоряжение столовой при Совете известное количество, как-то ветчины, птицы, консервов мясных, сыра и т.д.»

Список продуктов, который просят у Правления Центрального рабочего кооператива, заканчивается пожеланием получить табак высшего сорта и 2000 папирос. По мере возможности, через некоторые организации (например, Хозяйственный отдел ЦИК), обеспечивают себя редкими продуктами, такими, как икра, вино, орехи, табак... Бронштейн вспоминал: «С Ульяновым мы поселились через коридор. Столовая была общая... Красной кетовой икры было в изобилии вследствие прекращения экспорта. Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции».

За обувью, одеждой, часами и др. обращаются в Госпродукт. У частных торговцев по вольным ценам покупали только в порядке исключения. Эти хлопоты объясняются дебатами, в особенности горячими с весны 1918г., между сторонниками «продовольственной диктатуры рабочего класса и беднейшего крестьянства» (а на деле – монополии Наркомпрода) и защитниками некоторой свободы частной торговли. Вторую тенденцию выражали местные власти Москвы и возглавляемая Розенфельдом комиссия, состоящая из коммунистов ВЦИК, ВСНХ и кооперативов. Они противостояли диктатуре и монополии на распределение, которых Народный комиссариат продовольствия, при поддержке Совнаркома, требовал исключительно для себя. Отношения между всеми этими органами власти были напряженными, и поэтому следовало действовать дипломатично и щадить самолюбие товарищей.

20 августа 1918 года Ульянов распоряжается из Кремля: «Необходимо ковать железо пока горячо и, не упуская ни минуты, организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, мобилизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отряда, арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба. Телеграфируйте исполнение...» (Ленин, ПСС, т. 50, с. 160).

В 1919 г. дебаты ослабевают, частные торговые заведения (не только лавки и магазины, но и рестораны, закусочные, частные столовые и даже уличные торговцы) муниципализируются, национализируются, закрываются или запрещаются, и продовольственная диктатура в отношении городского частника все определеннее превращается в реальность. Колебания и щепетильность, которые ощущаются в документах 1918г., уступают место «требованиям». Управление делами СНК лучше очерчивает круг своих поставщиков.

В 1920 г. оно может даже рассчитывать на свой собственный совхоз «Красный луч». Состав пайков становится разнообразнее, а цены ниже. За пайки удерживают деньги, но меньше их стоимости. Большинство служащих УД СНК платят примерно одинаково, в то время как такие видные деятели, как Ульянов, Бонч-Бруевич, Фотиева и другие, платят больше, но дифференцированно. Несмотря на улучшение организации снабжения, трудности с продовольствием остаются значительными. Лица, ответственные за снабжение, продолжают тратить массу энергии, чтобы обеспечить поставку продуктов.

Состояние снабжения требует от обитателей Кремля очень активного участия в ежедневных проблемах: им приходится постоянно следить за тем, чтобы их имя фигурировало в нужном списке, добиваться каких-нибудь подписей, выражать в письменной форме просьбы о малейших нуждах, беспокоиться об ответах, пользоваться случаем для покупки или получения чего-то, отстаивать свои права или интересы, следить за порядком распределения, бороться против воровства продуктов в столовых и на складах и т.п. Одним словом, суетиться. При этом мелочные и завистливые изнуряли себя пересудами о разнице в пайках...

В действительности разница эта была невелика. Списки привилегированных пайков начинались с имени Ленина, (3,2 кг сахара и 1,6 кг масла). За ним следовали фамилии секретарей и служащих канцелярий, которые все получали примерно одинаковое количество продуктов (500 г сахара и 100 г масла). Число людей в этих списках варьировалось, в зависимости от продуктов, от 100 до 200 чел. В отличие от этой группы, другие жители Кремля, более тысячи, получали менее значительные, но регулярные и вполне достаточные пайки.

Кремль по сравнению с окружающим его московским миром был благодатным оазисом.
Вот, например, что рекомендовали председателю ВЧК Дзержинскому кремлёвские врачи: «1. Разрешается белое мясо – курица, индюшатина, рябчик, телятина, рыба; 2. Черного мяса избегать; 3. Зелень и фрукты; 4. Всякие мучные блюда; 5. Избегать горчицы, перца, острых специй».
А вот меню товарища Дзержинского:
«Понед. Консомэ из дичи, лососина свежая, цветная капуста по-польски;
Вторн. Солянка грибная, котлеты телячьи, шпинат с яйцом;
Среда. Суп-пюре из спаржи, говядина булли, брюссельская капуста;
Четв. Похлебка боярская, стерлядка паровая, зелень, горошек;
Пятн. Пюре из цв. капусты, осетрина, бобы метрдотель;
Суббота. Уха из стерлядей, индейка с соленьем (моч. ябл., вишня, слива), грибы в сметане;
Воскр. Суп из свежих шампиньонов, цыпленок маренго, спаржа».

Осенью 1920 г. четыре кремлевские столовые (Совнарком, ВЦИК, ЦК партии, Коминтерн) обслуживали жителей Кремля, но также много других высокопоставленных лиц, проживавших не в его стенах. Так, столовая ВЦИКа не отказывала служащим Арсенала и Военного училища и принимала товарищей из Социалистической академии, Рабоче-крестьянской инспекции, архивов, гаража Совнаркома и Комиссариата по национальностям.

В январе 1921 г. в одном из отчетов Енукидзе констатировал, что качество пиши в этой столовой снизилось из-за большого количества клиентов (четыре тысячи вместо пятисот человек). В столовой Совнаркома обнаруживается та же тенденция (в феврале 1921 г. служащим Совнаркома отпустили 463 обеда против 270, отпущенных командировочным). Однако, несмотря на то что официальная инспекция отмечает снижение качества, меню этих столовых оставалось очень богатым для того времени. В нем можно найти большой выбор мяса, птицы, рыбы, овощей, масло, яйца, крупы, деликатесные продукты, такие, как икра, колбаса и редкая рыба. Столовая Совнаркома снабжалась лучше всех, за ней шла столовая Коминтерна, столовые ВЦИКа и ЦК принадлежали к третьей категории.

Питание в кремлевских столовых было вне конкуренции. Все стремились получить туда доступ всеми возможными способами. Разрыв, существующий между положением привилегированных обитателей Кремля и представителями власти, живущими вне этого вожделенного места, порождал зависть и ненависть.

Эти сильные чувства, так же как повседневные хлопоты, ссоры и заботы о пропитании, становились навязчивыми
Розенфельд, напрмер, скрывал от гостей богатство совнаркомовских пайков. Ходасевич рассказывает, что его угощали тонкими ломтиками черного хлеба, едва-едва смазанного топленым маслом, и грязными кусочками сахара, получившими название «игранного сахару» из-за того, что покупался он у красноармейцев, которые им расплачивались, играя друг с другом в карты. «Скудостью угощения хотели нам показать, что в Кремле питаются так же, как мы».

Поскольку Ульянов пристрастился к чаю, одним из первых распоряжений советской власти был декрет о чае и создании «Центрочая», т.е. приказ о конфискации и передаче в руки большевиков всех запасов чая на территории России.(!!!)
Документы свидетельствуют о том, что пайки, получаемые Ульяновым, не были аскетическими. Несмотря на этот хорошо известный в его среде факт, народу рассказывали легенды. Одна из них особенно знаменита, поскольку ее многократно рассказывали по радио в дни годовщин «вождя мирового пролетариата», особенно в 1970-е гг., во время празднования столетия со дня его рождения. Якобы в 1919 г. его сестра и жена попросили домработницу приготовить именинный пирог для Владимира Ильича из пшена, полученного по пайку. Но яиц не оказалось. Домработнице, однако, удалось раздобыть два яйца... Узнав эту историю от своих смеющихся женщин, Ленин, к их удивлению, рассердился: «Ничего не надо искать, и просить не надо, зачем яйцо неположенное!» Легенда эта облегчает совесть и, главное, распространяет за пределами Кремля желаемый, но далёкий от реальности образ вождя, а заодно и всех его кремлёвских близких и соседей.

Ульянов предпочитал передвигаться на редких и весьма дорогих автомобилях. Одним из первых автомобилей, который закупался для советских вождей, стал безшумный Rolls-Royce 40/50 «Silver Ghost»:
Не брезговал он и «Renault 40CV», катаясь с родственниками по окрестностям столицы. Младший брат «вождя» Дмитрий Ульянов вспоминал, что тот любил «прокатиться с ветерком» и регулярно сетовал на спокойный стиль вождения шоферов.





Кремль и пять Домов Советов вмещали в себя центральную власть, которая за два-три года становится закрытым миром. В старинном Кремле и в ближайшем окружении власть усиливается и сплачивается вокруг снабженческой «кормушки». Внутри частная жизнь смешивается с публичной. Можно думать, что внешний облик комиссара в кожанке, запечатленный памятью, кинохроникой и живописью, был создан на складе Кремля, куда с неизвестных дорог пригнали вагон кожаных комплектов.

Всё ли оправдывают обстоятельства? Конечно, их надо учитывать, потому что они изолировали верхушку во враждебном окружении (о-ля-ля, значит сами они не считали, что весь народ пошел за ними?). Под грифом «Сов.секретно» могли идти такие, например, постановления СНК: «Отпустить за счет резервного фонда СНК параграфом Особо-последним по смете Управления делами СНК на квартал январь-март 2 миллиона рублей выпуска 1923 г. на содержание столовой и на лечебную помощь».

Источник: https://sashapanfilova.ru/kak-zhili-v-kremle-istoriya-moskovskogo-kremlya-sovetskoe-vremya-krome-togo/



или

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив