К юбилею. Как это было: антисоветская книжка в СССР

foto_history — 27.03.2020
Аркадий Аверченко. 1913 год

27 марта 2020 года исполняется ровно 140 лет со дня рождения писателя-сатирика Аркадия Тимофеевича Аверченко (1880–1925). Впервые это имя я услышал ещё в брежневские годы, когда был школьником. Мне было лет 10, когда мне попалась в руки потрёпанная книжечка: Аркадий Аверченко «Осколки разбитого вдребезги». Книжка была чин по чину, вполне легально выпущена в СССР в 1926 году. А поражало её антисоветское содержание. Например, чекистов автор обзывал «палачами», приписывая им лозунг «Палачи всех стран, соединяйтесь!». Меня эта «новая идея» в те советские времена, когда на экране и в книгах чекистов неизменно изображали героями, помню, чрезвычайно удивила... Сама книжица представляла собой сатирические очерки из выпущенного Аркадием Аверченко в эмиграции сборника с говорящим названием «Дюжина ножей в спину революции» (1921).
На самом деле книжка Аверченко вовсе не была единственной антисоветской книжкой, легально напечатанной в СССР массовым тиражом. Точно так же в 20-е годы печатались воспоминания монархиста Василия Шульгина и многих других белогвардейцев. Печаталась и в 20-е годы, и в 70-е книга Герберта Уэллса «Россия во мгле», где он язвительно издевался над Марксом и его теорией. Книга Уэллса, даже в нескольких экземплярах, тоже тогда была у меня дома. Но всё-таки книжка Аверченко даже на этом фоне была по накалу антисоветской и антибольшевистской злости уникальной.



Из предисловия я узнал, что рецензию о книжке опубликовал в «Правде»... сам глава Совнаркома Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Отзыв был озаглавлен «Талантливая книжка». «Это, — писал Ленин, — книжка озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко… Большая часть книжки посвящена темам, которые Аркадий Аверченко великолепно знает, пережил, передумал, перечувствовал. И с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов. Огнём пышущая ненависть делает рассказы Аверченко иногда — и большей частью — яркими до поразительности. Есть прямо-таки превосходные вещички, напр., «Трава, примятая сапогами», о психологии детей, переживших и переживающих гражданскую войну. До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде — нет, не в Петрограде, а в Петербурге — за 14 с полтиной и 50 р. и т.д. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал, вот тут уже он ошибки не допустит. Знание дела и искренность — из ряда вон выходящие».


Парижское издание «Дюжины ножей в спину революции»

Ленин пересказывал содержание одного из рассказов («Осколки разбитого вдребезги»), где два «бывших» — директор завода и сенатор — тоскуют о прошлом. Отрывок из рассказа:

«Из ресторана ветерок доносит дразнящий запах жареного мяса.
— Вчера с меня за отбивную котлету спросили 8 тысяч...
— А помните «Медведя"?
— Да. У стойки. Правда, рюмка лимонной водки стоила полтинник, но за этот же полтинник приветливые буфетчики буквально навязывали вам закуску: свежую икру, заливную утку, соус кумберленд, салат оливье, сыр из дичи.
— А могли закусить и горяченьким: котлетками из рябчика, сосисочками в томате, грибочками в сметане... Да!!! Слушайте — а расстегаи?!
— Ах, Судаков, Судаков!..
— Мне больше всего нравилось, что любой капитал давал тебе возможность войти в соответствующее место: есть у тебя 50 рублей — пойди к Кюба, выпей рюмочку мартеля, проглоти десяток устриц, запей бутылочкой шабли, заешь котлеткой даньон, запей бутылочкой поммери, заешь гурьевской кашей, запей кофе с джинжером... Имеешь 10 целковых — иди в «Вену» или в «Малый Ярославец». Обед из пяти блюд с цыплёнком в меню — целковый, лучшее шампанское 8 целковых, водка с закуской 2 целковых... А есть у тебя всего полтинник — иди к Фёдорову или к Соловьёву: на полтинник и закусишь, и водки выпьешь, и пивцом зальёшь...
— Эх, Фёдоров, Фёдоров!.. Кому это мешало?.. [...]
И снова склонённые головы, и снова щемящий душу рефрен:
— Чем им мешало всё это... [...]
— За что они Россию так?..»

Комментарий Ленина: «Оба старичка вспоминают старое, петербургские закаты, улицы, театры, конечно, еду в «Медведе», в «Вене» и в «Малом Ярославце» и т. д. И воспоминания перерываются восклицаниями: «Что мы им сделали? Кому мы мешали?»… «Чем им мешало все это?»… «За что они Россию так?»… Аркадию Аверченко не понять за что. Рабочие и крестьяне понимают, видимо, без труда и не нуждаются в пояснениях».
В сборнике Аверченко был и рассказ, высмеивавший лично самого Ленина. Он изображал его в виде «мадам Лениной», взбалмошной и капризной супруги товарища Троцкого. По этому поводу Ленин высказался так: «Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему неизвестной, выходит нехудожественно. Например, рассказ, изображающий Ленина и Троцкого в домашней жизни. Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете». Свой отзыв Ленин завершал пожеланием: «Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять». Это пожелание было исполнено...


В.И. Ленин

Конечно, творчество Аверченко отнюдь не исчерпывается «Дюжиной ножей в спину революции». Великолепны его антибольшевистские фельетоны, написанные ещё на родине и опубликованные в 1917-1918 годах в журнале «Новый Сатирикон». Хороши очерки белогвардейского Крыма в эпоху гражданской войны, очерки эмиграции... Неплохи и более мирные, дореволюционные произведения... Кстати, то же издательство «ЗиФ», то есть «Земля и Фабрика», выпустило в 20-е годы целый букет произведений Аверченко.



Творчество «Волка», как сатирик именовал себя, очень хорошо позволяет понять истинную психологию белых, буржуа, у которых в 1917 году отняли то, что они считали принадлежавшим им по праву... Так что можно посоветовать всем, кто хочет вблизи увидеть и понять настоящую душу этого класса, а он и ныне — брат-близнец дореволюционного — читать Аверченко.
...Автор предисловия к книжке «ЗиФа» 1926 года, большевик Александр Слепков, писал в нём:
«О чём они мечтают? Аверченко отвечает на это в рассказе «Фокус великого кино». Автор заставил мысленно историю обратиться вспять. Гражданская война, октябрь, февраль, пятый год — всё это в стремительном беге назал предстоит перед больной фантазией Аверченко.
— «Митька, крути, крути, голубчик», — покрикивает белый обыватель, вспоминая всё более и более далёкие от действительности времена.
— «Митька, не крути дальше! Замри!» — истерически кричит он к концу рассказа. На чём же должна замереть история по Аверченко?
«— Извозчик! Полтинник на Конюшенную, к «Медведю». Пошёл живей, гривенник прибавлю. Здравствуйте! Дайте обед, рюмку коньяку и бутылку шампанского. Ну, как не выпить на радостях… С манифестом вас! Сколько с меня за всё? Четырнадцать с полтиной? А почему это у вас шампанское десять целковых за бутылку, когда в «Вене» — восемь? Разве можно так бессовестно грабить публику?»
Эта картина добила автора.
«— Отчего же вы не пьёте ваш херес! Камин погас, и я не вижу в серой мгле — почему так странно трясутся ваши плечи: смеётесь вы или плачете?»
Действительно, талантливая книжка!».


Александр Николаевич Слепков (1899—1937), большевик, участник правой (бухаринской) оппозиции. Фото 1937 года

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив