К юбилею. Два Гершуни: революционер и диссидент

foto_history — 03.03.2020
Один из основателей партии эсеров Григорий Гершуни (слева) и его племянник советский диссидент Владимир Гершуни

2 марта 2020 года исполнилось ровно 150 лет со дня рождения одного из основателей партии эсеров Григория Андреевича Гершуни (1870—1908). И, по совпадению, в этом же месяце 18 числа исполняется 90 лет со дня рождения его племянника (или, как говорят некоторые, внучатого племянника, сам он уточнять это не любил), известного советского диссидента Владимира Львовича Гершуни (1930—1994). Со вторым автор этих строк даже был лично знаком...
Григория Андреевича называли «самым опасным террористом Российской империи». Министр внутренних дел России Вячеслав Плеве как-то поставил его фотографическую карточку на свой письменный стол и пообещал держать её там, пока его не арестуют. В 12-серийном монархическом фильме «Империя под ударом» (2000-2001), прославляющем борьбу жандармов Охранного отделения против революционеров, роль Григория Гершуни, по-моему, блистательно сыграл Константин Хабенский. Лучше него с актёрской точки зрения в этом фильме смотрится, на мой взгляд, только Евно Азеф... :)
Когда я смотрел фильм, мне было жаль, что Владимир Львович его не увидел — он бы, конечно, изрядно поругался на авторов сценария, но и от яркого образа своего родственника тоже, думаю, получил бы удовольствие.
Оба Гершуни были ещё и поэтами. О поэтическом творчестве Гершуни-старшего я узнал от его племянника в начале 90-х. Он тогда принёс в редакцию газеты «Амфитеатр», которую я редактировал, старинное издание баллады своего дяди «Разрушенный мол», и предлагал её переиздать. Баллада была с довольно прозрачной аллегорией: сперва отдельные слабые волны разбиваются молом, но потом дружно накидываются на него и сами разбивают его в щепки. Гершуни-младший тоже был поэт, и тоже считал себя революционером. Впервые его посадили ещё в 1948 году за распространение антиправительственных листовок. Диссидент Григорий Померанц вспоминал: «В 1949 году на Малой Лубянке я сидер в одной камере с повторниками, бывшими революционерами: они выжили в лагерях и вернулись к своим семьям. Моими соседями стали эсеры, три анархиста, один дашнак и один сионист. Прошлое революции смыкалось с её настоящим. Рядом с живыми эсерами сидел Володя Гершуни, внучатый племянник Григория Гершуни, создававшего эсеровскую партию. Будущий диссидент начал с тайной организации молодёжи. Ребята сочинили листовку, из которой Володя сообщил мне одну фразу: "Советское правительство скомпрометировало себя в глазах всех простых людей"». А последний раз Владимир Гершуни вышел на свободу уже при Горбачёве, в 1987 году.


Григорий Гершуни в заключении

Поэтом Гершуни-младший был своеобразным, сочинял в основном палиндромы, или «перевертни», как он их называл. Которые читаются одинаково слева направо и справа налево. Почему он избрал для себя такой, прямо скажем, непростой жанр? Он объяснял это так: «Составление перевертней — лучший способ спастись от сумасшествия. Эти упражнения, интеллектуальные, почти как шахматы, и азартные, почти как карты, до отказа заполняют досуг, стерилизуют сознание от всего, что могло бы ему повредить, перестраивают структуру мышления таким образом, чтобы оно было постоянно и прочно избавлено от изнуряющей его губительной зацикленности на ближнесущных проблемах». В общем, такая зарядка для ума в условиях вынужденной изоляции. Вот примеры его палиндромов:

«— Нагло бог оболган!
— Нам бог — обман!
— Тише, поп опешит!»

«Наган,
цени в себе свинец!»

«Меня истина манит сияньем».

«Я аж орала, рожая!»

«О, танк НАТО!»

У одного из рецензентов я прочёл: «Владимир Гершуни создал невероятную палиндромную поэму «Тать»… В ней жгут усадьбы, грабят, топчут, свищут, мстят, огнемечут… По своему строю и речевой лексике она вроде бы перекликается с хлебниковским «Разиным», но по содержанию более сложна и образна». Вот кое-какие цитаты из поэмы:

«Бар грабь!
Уничтожь отчину!
Не жалеть тела жен!»

«Ропот, ищи топор!
Топор, ищи ропот!»

«Нам атаман,
как
иерей,
мир указал. А закурим —
мир озарим и разорим!
Мишуру рушим!»

Впрочем, есть у него и более традиционные стихотворения. Вот одно из них:

Кролик и Удав
Весь зоопарк смешил до колик
борец за правду – смелый Кролик,
сказавший прямо, что неправ
его глотающий Удав.

В присутствии Гершуни-младшего века российской истории как бы переставали существовать: он говорил так, как будто нашими современниками были вольнодумцы царских времён. Один раз он вытащил при мне какой-то портрет, копию гравюры восемнадцатого века:
― Знаете, кто это?
― Нет.
― Это Новиков, один из первых авторов самиздата в России. При Екатерине II...
И тут же затеял спор с другим диссидентом и бывшим советским политзэком, оказавшимся рядом, откуда вообще надо вести историю самиздата? По версии Владимира Львовича:
― Первым самиздатчиком был змий, предложивший Еве яблоко.
― Ну, всё-таки самиздат предполагает письменный текст, ― вежливо возразил его собеседник. ― И змиево яблоко под это понятие не подходит...
Но Владимир Львович в ответ промолчал и, кажется, остался при своём мнении.


Владимир Гершуни


Реклама фильма "Империя под ударом". Артист Хабенский в роли Григория Гершуни ― слева

Странно, странно, парадоксально, если подумать, что два этих человека, дядя и племянник, такие во многом похожие друг на друга, родственные мыслями, да и темпераментом, оказались участниками двух совершенно противоположно направленных социальных течений. Одно ― революционное, которое прямым ходом катилось к революции 1917 года, крушению власти церкви, а также и денег. К тому самому разрушенному молу. И второе, диссидентское, которое тоже прямым ходом вело к отрицанию этой революции, восстановлению былого... К реставрации этого мола...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив