К вопросу о деревянных игрушках, прибитых к полу. Трудное детство дяди Сэма

alarmist79 — 21.02.2021

К вопросу о деревянных игрушках, прибитых к полу. Трудное детство дяди Сэма

В комментариях зашел разговор о перспективах США под благодетельным британским правлением — что было бы, если бы францу... американский народ не сверг бы террана. Поскольку у мну есть старая и канувшая в Лету статья по сему поводу — можно стряхнуть с нее виртуальную пыль.

С описанием феерического менталитета колонистов — нежелание платить что-либо вообще и контрабанда как образ жизни — можно ознакомиться в маховском цикле https://fitzroymag.com/istorija/amerikanskaja-revoljucija-chast-ii-bezumnoe-chaepitie/ Однако корона, в свою очередь, деятельно и небезуспешно отравляла жизнь подданным и детали процесса весьма занимательны.

Начну с того, что формально почти безналоговый режим, изначально установленный для колоний, не имел ничего общего с благотворительностью — самовывоз лишних людей за Атлантику прямо и положительно сказывался на доходах «добрых подданных» и госбюджета. Хотя масштабы прямого сгона крестьян с земли сильно преувеличены «марксистской» историографией, развитие овцеводства более чем успешно тормозило рост запашки вслед за ростом населения. Между тем, пастбищное скотоводство требует много земли, но мало рабочих рук.

Так или иначе, весьма широко понимаемые «бродяги» стали проблемой уже в 16 веке. «К 1776 году в Англии и Уэльсе было создано 1912 приходских и корпоративных работных домов, в которых проживало почти 100 000 нищих. Возможно, к концу века один миллион человек получал какую-то приходскую помощь бедным». Удовольствие только прямо обходилось в 1% национального дохода (плюс-минус ВВП). При этом, как обычно в такой ситуации, бурно размножались криминал и диссиденты, под лозунгами религиозными и не очень.

Сбыть излишки населения за океан было хорошей идеей. К сожалению, на этом хорошие идеи у британцев закончились. Займусь самоцитированием

https://www.rosbalt.ru/main/2013/02/18/1095440.html

Итак, англичане, в теории, имели эксклюзивное право на вывоз, ввоз и транспортировку товаров в колонии.

«При этом параллельно упорно и систематически вытаптывалось все, что могло составить хоть какую-то конкуренцию британским товарам на американском рынке. Колонистам запрещалось развивать собственную обрабатывающую промышленность. Так, «шерстяной закон» 1699 года запрещал американцам продавать шерсть и товары из нее где-либо, кроме того места, где они производились, что делало бессмысленным их товарное производство. «Шляпный закон» 1732 г. распространял это правило, как нетрудно догадаться, на шляпы – американские головные уборы неосторожно составили конкуренцию британским. Наконец, «железный закон» 1750 г. запрещал развивать местную металлургию и металлообработку». Колонистам настойчиво «предлагалось» ограничиться самым низким переделом.

«Даже ограничение эмиграции на Запад имело специфический подтекст. «Так как их (колонистов) число возросло, они станут эмигрировать в Новую Шотландию или провинции Южного края (Флориды), где принесут пользу своей метрополии, вместо того чтобы обосновываться в самом сердце Америки, вне досягаемости правительства, где они… будут принуждены сами торговать и производить к безграничному ущербу для Британии», - отмечал статс-секретарь лорд Эгремонт».

Как замечает Махов, в итоге в метрополии или через нее приходилось заказывать любую мелочь, зачастую натыкаясь на откровенное жульничество посредников («для Америки сойдет» (с)). Однако это были лишь приятные мелочи для отдельных торговцев. Даже без «и так сойдет» процесс был донельзя выгодным... для одной стороны.

При этом нельзя сказать, что 13 колоний были аграрным придатком Англии— в конце-концов, кроме буржуазии на островах водились еще и лендлорды, не любившие конкурентов.

«Другие законодательные акты, такие, как таможенные постановления и ранние хлебные законы, запрещали ввоз в Англию некоторых пищевых продуктов в целях покровительства английскому земледелию. После 1660 г., например, рыба из Новой Англии была совершенно исключена с английских рынков; ввоз других предметов, как пшеница, рожь, мука и мясо, — все главные продукты вывоза из Новой Англии и средних колоний, был ограничен».

«В итоге между 1700 и 1773 гг. только за счет неэквивалентного обмена из колоний было извлечено 20 млн фунтов стерлингов. Годовой бюджет Англии, для сравнения, составлял 15 млн фунтов в 1780-х».

В целом это был утрированный косплей испано-португальской практики, причем косплей иезуитский. В отличии от Латинской Америки, где старательно сформированный метрополией торговый дефицит покрывался за счет добычи драгметаллов, 13 колоний не имели собственных источников тогдашней «наличности». Результатом стала превращение контрабандной торговли с латинскими соседями в необходимый элемент хозяйственного механизма. При этом денежный дефицит сохранялся.

Прямым следствием этого стали долги, причем понятно кому и «дорогие». Это стало еще одним источником дохода для английской буржуазии, однако... Процедура банкротства той поры, мягко говоря, не отличалась гуманизмом.

Далее, вряд ли стоит уточнять, что любые налоги в денежной форме на фоне денежного дефицита «дороже», чем выглядят номинально. При этом денежные эрзацы принимались с дисконтом, что означало скрытый налог.

На этом радостном фоне англичане решили заставить колонии платить и одновременно попытались прекратить контрабанду.

Вполне закономерным итогом стало «никаких налогов без представительства» . Требование законное вообще, а на фоне творчества метрополии еще и в частности.

Ответное предложение отправить в парламент по два представителя от колонии (26 человек, при общей численности палаты общин в 658) трудно расценивать иначе, чем как изощренный глум. Практически один средний британский избиратель (равное представительство в Британию не завезли) приравнивался минимум к десятку колонистов.

Между тем, эффективные менеджеры на другом конце первой Британской империи уже запустили «черного лебедя» размером с Б-52.

В Бенгалии Ост-Индская компания упорно вбивала местную экономику в грунт. Чтобы не казалось, что это с американцами Лондон обращался плохо, рассмотрим методы работы с «язычниками» чуть подробнее.

«Поземельный налог был увеличен вдвое, при этом собирали его безжалостными методами. Население бежало массами.

Были введены многочисленные внутренние таможни и торговые монополии. «Джентльмены присылают сюда своего гомастха (агента) вести торговлю. Этот агент насильно заставляет жителей покупать его товары либо продавать свои. В случае отказа немедленно следует порка или тюрьма. Агенты компании платят за забираемые товары гроши либо не платят вовсе».

Местные конкуренты британцев подверглись террору и экспроприации. Десятки тысяч ремесленников были насильственно прикреплены к факториям Ост-Индской компании. Формально они должны были продавать свою продукцию по цене вдвое ниже рыночной, однако фактически труд чаще всего был бесплатным.

В 1757 - 1765 гг. только «торговля» с Бенгалией дала Ост-Индской компании товаров на 12 млн фунтов стерлингов. Еще 5 млн заработали служащие компании».

Проблема была только одна — в первой же непонятной ситуации население Бенгалии начало массово вымирать (1770). Акции ОИК пошли вниз.

Как результат, «Александр Фордайс , партнер банковского дома Neale, James, Fordyce and Down в Лондоне, потерял 300 000 фунтов стерлингов из-за продажи акций Ост-Индской компании. 8 июня 1772 года Фордайс бежал во Францию, чтобы избежать выплаты долга, и последовавший за этим крах фирмы вызвал панику в Лондоне. В результате к концу июня двадцать крупных банковских домов обанкротились или прекратили выплаты, а многие другие фирмы пережили трудности во время кризиса».

Поскольку голландцы активно инвестировали... в конкурента, кризис распространился и на Амстердам, таким образом, охватив основные финансовые «площадки» Европы.

Для американских плантаторов это означало кризис сбыта и визит британских кредиторов (см. также «Вашингтон»). При этом из-за массовых банкротств рефинансировать долги было негде. «В 1776 году общая сумма долга, которую британские купцы требовали от колоний, равнялась 2 958 390 фунтов стерлингов», почти 85 процентов приходилось на Юг.

Тем временем оказавшаяся в тяжелом положении ОИК попыталась продать в Америке свой чай, спрос на который закономерно упал.

Антураж последовавшего «бостонского чаепития» на первый взгляд выглядит кафкианским бредом. Со стороны колонистов поддерживать персонажей, которые, ограбив конкурента, продают его же чай буквально втридорога, странно. Однако на второй взгляд проявляются «некоторые» нюансы. Совершенно независимо от состава «морской сотни», основания для поддержки любых акций неповиновения у достаточно широких слоев населения были.

В целом, корона прошла большой и сложный путь к низведению и курощению заокеанских подданных. В конце концов эффективный менеджмент в разных частях империи внизапно (тм) дал мультипликативный эффект.

При этом, будь путь более успешен, и Штаты, и империя в целом выглядели бы совершенно иначе — с сильнейшим латиноамериканским акцентом даже в случае переселенческих колоний. Так, Индия, на которую был, по сути, перенесен «американский» курс Лондона, к моменту ухода «благодетелей» производила лишь 1% мирового ВВП.

Что касается классических колоний, то имея за спиной покорных североамериканцев, британцы могли бы проводить там существенно более жесткую политику.

В реальной истории американский шок Лондона решительно пошел на пользу подданным короны.

Сохранено