К проблеме цивилизационной рефлексии нравственности

bantaputu — 29.05.2021 Люди осознают себя как нравственных существ; даже коммунисты. Европейская цивилизация безусловно осознаёт себя как нравственную. Рефлексия цивилизации на собственную нравственность не может не составлять важную часть культуры.

В европейской цивилизации сложилось представление о нравственном и о безнравственном. Последнее понимается как извращение нравственности либо отступление от неё, или как альтернативная (обыкновенно неприемлемая) нравственность. Рефлексия европейской цивилизации на собственную нравственность предполагает безусловное наличие у субъекта хоть какой-то нравственности, пусть дикой и извращённой. Европейцы понимают нравственность как "тело души" - оно всегда есть. Это "тело души" может быть совершенным, может быть больным, искалеченным, извращённым, оно может идти "не туда, куда правильно идти", оно может быть деятельным или, напротив, лениться. Если европеец описывает субъекта, который ему неприятен, он непременно припишет ему ту или иную нравственную модель, и эта модель будет ответственна за ощущение неприятности, исходящее от субъекта. Предельно огрублённая (она же лаконично-изысканная) точка зрения европейца такова: "Человеком владеет Бог, либо Дьявол - или оба сразу, на паях". Эта персонификация отражает мнение европейца о безусловном господстве нравственности, какой бы именно она не была, над личностью.

Европеец не допускает и мысли, что человек может не обладать душой. Несложно заметить, что такой подход прекрасно сочетается с христианством во всех его разновидностях. Мне сложно сказать, что чему предшествовало исторически, хотя, скорее всего, изначальное представление о безусловном существовании души позволило Европе всем сердцем принять христианскую идею.

У описанного рефлексивного видения европейцами своей нравственности есть безчисленное множество следствий. Я упомяну лишь одно.

Европейцу очень сложно представить себе существо вне-нравственное. Европеец скорее сочинит за такое существо какую-нибудь экзотическую мораль, но не допустит и мысли, что кто-то может жить и действовать, даже не думая о той области, которую считают нравственной. Для европейца у любого смердякова или пьяницы дулитла должна быть собственная нравственная система, пусть дикая и нелепая. Для европейца понять человека означает понять его нравственную систему.

Ряд европейских умов догадывались, что в этой картине мира что-то не так. Однако в массовом сознании эти догадки не закрепились и никак не используются. Даже попытки материалистической рационализации представлений о поведении наподобие марксистской всё равно приводили к возникновению понятия о морали - скажем, "классовой". При всей нелепости подобных представлений нельзя не признать, что они полностью укладываются в "прокрустово ложе" европейской традиции, согласно которой человек без морали не живёт.

Отсутствие потребности в нравственной системе вообще не понимается европейцем как концептуальная возможность и, соответственно, не осмысляется и, что особенно важно, не рефлексируется. То есть, европеец не способен увидеть вне-моральность европейцев же. Между тем, как это было бы очень познавательно и полезно.

Вне-моральность устроена очень просто. Задача: "Оценить последствия поступка по отношению к другим членам общества" не ставится, и всё. Принимать вне-моральные решения много проще и экономнее, чем любые моральные. Из-за реакции общества последствия вне-моральных решений могут быть пагубными более часто, чем последствия моральных, но субъект, не ставящий перед собой моральные задачи, об этом не может догадаться. Поэтому во вне-моральных действиях его ничто не сдерживает. Вне-моральность нетребовательна, экономна и проста, и оттого широко распространена. Это "естественный" путь наименьшего сопротивления, экономящий ресурсы личности. Было бы странно, если бы вне-моральность не была широко распространена.

А она распространена широко, и особенно хорошо приживается там, где последствия решений для других людей масштабны и сложно просчитываемы. Если принятие однозначного решения по одному человеку без особого труда может быть моральным, то принятие противоречивого решения по миллионам людей сделать моральным очень сложно. Вне-моральность это важное качество элитария. У настоящих элитариев вообще нет морали. Нормы корпоративного поведения есть, хотя и они обыкновенно регламентируют отношения между выше- и нижестоящими, и оттого в сути своей просты. Но морали и нравственности у настоящих элитариев нет. Они им лишь мешали бы.

Ответить на вопрос: "Есть ли у элитария безсмертная душа?" я не могу, поскольку эта область мне недоступна. Однако на практике если там что-то и есть, то в области нравственности оно никак себя не проявляет - или элитарий утрачивает свой статус. В элите совестливых не держат. Элитарий должен решительно идти вперёд, а не смотреть под ноги. То, что попутно элитарий почти всегда попирает права и свободы, не воспринимается им даже как досадное недоразумение. Для элитариев этой проблемы вообще не существует.

Трудность, с которой европейская цивилизация рефлексирует собственную вне-моральность, там, где она встречается, имеет следствием процветание элитарных механизмов и сообществ. Сознание европейца просто не замечает их. Для него всё, что вне нравственности, одновременно вне общества. Это глубокая ошибка, наносящая огромный вред европейским свободе и праву.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив